1938 Марк Соболь Академик из Москвы Над землею небо чистое, путь не близок, не далек, и трусил рысцой небыстрою пожилой гнедой конек. А вокруг поля зеленые, птичий гомон, звон травы… Ехал к нам в село районное академик из Москвы. Захмелев от ветра свежего, тихо радуясь весне, ехал гость в костюме бежевом, в шляпе фетровой, в пенсне. Эй, гнедой, стучи копытами!.. За рекой пойдут сады, где на практике испытаны академика труды. Как в ладонь, сбирает лучики ранним утром каждый лист… Надо ж было, чтоб в попутчики попросился гармонист. Молча гостя поприветствовал, сел в телегу, хмурит бровь… Ах, какое это бедствие — без взаимности любовь! И гармонь выводит тоненько про разлуку, про беду, да к тому ж еще гармоника с гармонистом не в ладу. Часто пальцы ошибаются, звук срывается шальной… и сидит ученый, мается, как от боли от зубной. А вокруг — поля зеленые, птичий гомон, звон травы… Тронул за руку влюбленного академик из Москвы. Шляпу снял, пригладил волосы, помолчал один момент и сказал суровым голосом: — Разрешите инструмент! Быстро сдернул с переносицы золоченое пенсне. …Ах, какой мотив разносится по округе, по весне, над проселками и селами, по угодьям и садам! Пальцы быстрые, веселые, так и пляшут по ладам. Зреют в поле зерна тучные, вдалеке скрипят воза, и глядят на мир научные, очень добрые глаза. А гармонь выводит ласково свой напев издалека. …Было так: пошли подпасками ребятишки батрака. В кабалу белоголовые уходили неспроста: позади кусты репьевые на погосте у креста. Впереди — года… И вскорости парень в бедах пообвык, больше всех изведал горести и назвался — большевик. И уже поет гармоника голосисто и светло про буденновского конника: «Хлопцы, сабли наголо!» И опять услышать хочется на привалах у дорог тихий голос пулеметчицы, украинский говорок. Дым над степью, речку синюю — все запомнила она — дорогой профессор химии, академика жена. Как живой, остался в памяти комиссар Иван Быстров, научивший первой грамоте будущих профессоров. И, богатые победами, чередой пошли года. …Вот о чем они поведали, белых клавиш три ряда. Песня, песня!.. Над просторами пролегли пути ее. Глянь на все четыре стороны: все родное, все твое! И глазами восхищенными оглядевши даль дорог, улыбается ученому тот влюбленный паренек. А вокруг — поля зеленые, птичий гомон, звон травы… Ехал к нам в село районное академик из Москвы. 1949
Владимир Соколов Первый снег Хоть глазами памяти Вновь тебя увижу, Хоть во сне непрошено Подойду поближе. В переулке узеньком Повстречаю снова, Да опять, как некогда, Не скажу ни слова. Были беды школьные, Детские печали, Были танцы бальные В физкультурном зале. Были сборы, лагери, И серьез, и шалость. Много снегом стаяло, Много и осталось. С первой парты девочка, Как тебя забуду? Что бы ты ни делала — Становилось чудом. Станешь перед картою — Не урок, а сказка. Мне волшебной палочкой Кажется указка. Ты бежишь, и лестница Отвечает пеньем, Будто мчишь по клавишам, А не по ступеням. Я копил слова твои, Собирал улыбки, И на русском письменном Допускал ошибки. Я молчал на чтении В роковой печали, И моих родителей В школу вызывали. Я решал забыть тебя, Принимал решенье, Полное великого Самоотреченья. Я его затверживал, Взгляд косил на стены, Только не выдерживал С третьей перемены. Помнишь детский утренник Для четвертых классов? Как на нем от ревности Не было мне спасу. Как сидела в сумраке От меня налево На последнем действии «Снежной королевы». Как потом на улице Снег летит, робея, Смелый от отчаянья, Подхожу к тебе я. Снег морозный сыплется, Руки обжигает, Но, коснувшись щек моих, Моментально тает. Искорками инея Вспыхивают косы. Очи удивляются, Задают вопросы. Только что отвечу им, Как все расскажу я? Снег сгребаю валенком, Слов не нахожу я. Ах, не мог бы, чувствую, Сочинить ответ свой, Если б и оставили На второе детство. Если б и заставили, — Объяснить не в силе, Ничего подобного Мы не проходили. В переулке кажется Под пургой взметенной Шубка горностаевой, А берет — короной. И бежишь ты в прошлое, Не простясь со мною, Королевна снежная, Сердце ледяное… |
