— Хорошо бы для этого, князь, осмотреть крепость. А ещё надо знать силы, какими станут оборонять её.
— О силах пока не будем вести речь, их просто нет, но крепость мы с тобой объедем внутри и снаружи.
— Тогда чего же откладывать?
Даниил всё ещё не отходил от окна. Он попытался увидеть с высоты башни крепостные стены Казани. Но это ему не удалось: их загораживали дома.
— Я вижу, что ты уже пришёл в себя после побоев и можешь ехать верхом.
— Да всё уж как на собаке зажило, — пошутил Адашев. — Могу...
Он подошёл ко второму окну, выходящему на запад, и увидел вдали серебристую гладь Волги. Вспомнил, что её воды протекают близ родового села Борисоглебского, в котором он побывал каких-то два года назад.
— Село моего батюшки стоит на берегу этой могучей реки, ниже Костромы. И наши воды текут мимо вас.
В этот час он ещё не знал, что через какой-то год мимо его села поплывут из-под Углича плоты срубленной там крепости и встанут на мысу речки Свияги, впадающей около Казани в Волгу.
Даниил и Шемордан спустились с башни. Князь повёл гостя в свои покои, они вошли в большой зал, с трёх сторон были двери в соседние покои. Князя встретил слуга лет тридцати с приятным лицом и добрыми вишнёвыми глазами. Князь что-то сказал ему, и тот ушёл.
— Мы с тобой поедим, — пригласил Шемордан к столу Даниила, — ведь на полный день уедем.
Им подали на серебряных блюдах тушёное мясо с пряностями, мягкие и тёплые лепёшки, кумыс и водку из кумыса. Князь налил водки в небольшие серебряные кубки.
— Попробуй наше зелье. Оно приносит отраду, — сказал он.
— Я верю. Мы с Каюмом по приезде из Москвы впали в большую отраду, — засмеялся Даниил.
— Помню, видел Каюма: лыка не вязал. — Князь Шемордан не один год провёл среди русских и часто пользовался их меткими словечками.
Вскоре Даниил и Шемордан в сопровождении четырёх воинов покинули подворье. Но перед этим князь что-то сказал одному из своих воинов, и тот ускакал на царский двор. Шемордан был предусмотрителен, он знал, что вокруг Казани рыскают ватажки князя Епанчи, и, чтобы обезопасить себя в пути, велел послать следом за собой полусотню воинов. Он не промахнулся. Эти воины защитят князя и его спутников, когда они появятся на Арском поле. А пока отряд выехал через Царские ворота, что выходили на берег Волги, и начался осмотр стен Казани и её окрестностей. Чуть позже один из главных участников штурма Казани, князь Андрей Курбский, опишет крепость и местность вокруг неё. И это описание совпадёт с тем, что увидел Даниил Адашев примерно на год раньше князя Курбского. «Город Казань, — говорит он, — в великой крепости стоит: с востока от него идёт река Казанка, с запада Булак, чрезвычайно тинистая и непроходимая, которая протекает под самый город, впадает под Угольной башней в Казанку, а течёт из озера Кабана, кончающегося приблизительно на полверсты от города. Лишь только переправишься через эту речку, там между городом и озером лежит с Арского поля гора, очень крутая и трудная для восхождения; а от той реки около города ров копан, очень глубокий, даже до озера Поганого, которое лежит подле самой реки Казанки, а от Казанки гора так высока, что трудно для глаз глянуть на неё; на этой горе стоит город, и палаты царские, и мечети каменные, очень высокие, числом, помнится, пять, где их умершие цари клались».
И вот эту неприступную крепость, как считали казанцы, теперь осматривал Даниил Адашев и давал советы князю Шемордану, как её лучше оборонять, хотя оба знали, что эти советы разлетятся как пыль на ветру. Но это была деловая игра, и игроки относились к ней с полной серьёзностью. Князь Шемордан был убеждён в том, что штурмующий крепость столкнётся с неодолимой преградой, если к тому же город будут защищать тридцать—сорок тысяч отборных воинов. Со своей стороны, Даниил Адашев с каждой верстой пути вокруг крепости убеждался всё больше, что в случае хорошей подготовки к её осаде и штурму войску — он не сказал, что «русскому» — возможно одолеть Казань, если к тому же в войске окажется много пушек, чтобы разрушить деревянные стены. Но игра игрой, а князь ждал от Даниила деловых советов: ведь ему надо было идти к царю и докладывать, чем он обогатился от русского розмысла. Даниил не остался в долгу. Зная, как защищаются русские города с деревянными стенами, он посоветовал Шемордану:
— У вас по нынешним временам очень слабые стены, их легко будет разрушить из пушек. Так вот, чтобы быстро заделать проломы, нужно ставить с городской стороны срубы и засыпать их землёй. Эту защиту уж никакая пушка не пробьёт. Срубы готовьте загодя.
— Это ценный совет. Спасибо, Адаш.
— Ещё надо уметь защищать город от подкопов.
— Но как?
— В давние времена наш великий князь Владимир Святой ходил в Крым воевать Корсунь. Это вовсе неприступная крепость. Так он велел делать подкопы под стены. А греки, со своей стороны, тоже делали подкопы и забивали их камнями.
Однако Даниил умолчал о том, что русская рать захватила неприступную крепость.
— Корсунь в Тавриде, и она во власти Крымской орды. Её земли недоступны для россиян.
— Время покажет, доступны или нет. Скорее всего, доступны, — отозвался Даниил, и это были его провидческие слова.
Так, то подъезжая ко рвам с водой, окружающим крепостные стены, то удаляясь, они выехали на Арское поле и оказались в полверсте от стен. И в тот же час из-за лесистой горы вылетел отряд в двадцать всадников и помчался наперерез князю Шемордану и его спутникам. И быть бы беде, да князь крикнул: «Назад!» — поднял коня на дыбы и полетел вспять. За ним поскакали его воины. Лишь Даниил замешкался, и, пока разворачивал коня, ватага всадников была уже совсем близко: в двух-трёх полётах стрелы. Но под Даниилом был резвый ногайский конь. Он уходил от преследователей. Однако у трёх воинов кони оказались резвее, чем у Даниила, и они догоняли его, хотя стрел не пускали. Они гнались за жертвой, чтобы схватить её живой. И был брошен аркан. Но конь сделал поворот, и аркан упал на дорогу. И в этот миг из-за мысочка леса выкатилась конная лавина в полсотни всадников во главе с князем Шеморданом. Они мчались навстречу дерзким удальцам, и у тех было одно спасение — в бегстве. Лавина стремительно уходила вперёд, Даниил поскакал следом. Нукеры Шемордана уже кого-то догнали, заарканили. Остальная разбойная ватажка скрылась в лесу. Преследование прекратилось.
Остальную часть пути до Царских ворот Шемордан и Даниил провели в сопровождении полусотни воинов и одного пленника. Это был совсем молодой татарин, но злой, с горящими по-рысьи глазами. Не ожидая пощады, он всю дорогу ругался: «Проклятые, неверным гяурам продались!» Но Даниила мало интересовал пленный. Ему важно было запомнить местность северо-западнее Казани. Тут были особо трудные подходы к городу. Река Казанка опоясывала крепость у подножия стен. На углу, где стояла каменная Даирова башня, в Казанку впадала река Булак и тоже подходила к самой стене. И понял Даниил, что если когда-нибудь русской рати доведётся брать Казань, то главные ударные силы придётся ставить с восточной и северо-восточной стороны, потому как здесь стены были доступнее, рвы мельче, не мешали водные преграды.
Но вот наконец объезд Казани завершился, отряд оказался у Царских ворот, откуда несколько часов назад покинул город. Князь Шемордан приблизился к Даниилу, спросил:
— Ты не в обиде на меня, что оставил в поле одного?
— Не успел обидеться, князь. Всё случилось так быстро, что мне оставалось только удивляться.
— А каковы наши враги? Дерзкие, яростные! Открой ворота, и ворвутся в Казань, всех перебьют.
— Почему так?
— Ты задаёшь очень трудные вопросы.
— Но твой царь любим народом.
Шемордан не ответил, и Даниил не узнал мнение приближённого Шиг-Алея. Он лишь сказал:
— Завтра ты пойдёшь по городу с моим человеком.— И ускакал вперёд.
«Не беспокойся, князь, и не присылай никого. Завтра мне надо поразмышлять», — подумал Даниил. Он заехал к князю Шемордану, оставил коня и отправился на царский двор. Даниил уже скучал по Ивану, ему хотелось с ним поговорить. К тому же нужно было вместе решить, как заглянуть в боевые башни. Должно им знать, сколько в Казани пушек, достаточно ли для них ядер, зарядов, где они хранятся. Раз уж царь откровенен с ним, Даниилом, то следует воспользоваться любезностью сполна.
