Дестини видела эти картины мысленным взором — ясно, как наяву.

Она видела, как мальчик прикрывал свои лохмотья тяжелым серым пальто, которое было слишком для него велико. Видела, как он прибыл в Нью — Йорк, как неприкаянно бродил по улицам, увертываясь от конных повозок и экипажей, а все вокруг были одеты в черное, и улица казалась морем черных шляп, ибо здесь все мужчины без исключения носили шляпы.

Как давно, наверное, все это было!

Она закрыла глаза, и вот уже мальчик вырос, превратился в молодого мужчину. Она сразу узнала Ренца — его величавую осанку, его размашистую походку, его густые черные волосы — когда он шел вниз по улице.

На ее глазах Ренц вдруг свернул в узкий переулок, забитый мусором и кучами старых газет. А потом она увидела другого мужчину, долговязого и бледного, с седыми волосами, стянутыми сзади в конский хвост, с серебристо–серыми глазами и коротко остриженной седой бородой. Одет он был в темно–синий костюм и моряцкий плащ, перекинутый через одно плечо.

Дестини смотрела, как они пожали друг другу руки. Она поняла, что Ренц узнал человека со своего корабля, того самого корабля, что доставил его в Америку. Да, этот мужчина был родом из деревушки Ренца.

Дестини вскрикнула, когда радостная встреча обернулась насилием.

Седовласый мужчина толкнул Ренца на стену дома. Дестини видела, как выскользнули из его рта пожелтевшие клыки. Видела, как он впился зубами в горло Ренца и начал пить, и кровь залила перед его темного костюма.

Затем уже Ренц с силой укусил старика в шею и принялся лакать кровь. Они пили кровь друг друга! Она больше не могла выносить это зрелище.

Она закрыла глаза, но образы продолжали наводнять ее мысли. Она снова видела, как Ренц бродит по улицам, но отныне он делал это ночами, только ночами. Она видела, как набрасывался он на белок и птиц в городском парке, погружал зубы в их животы и пил кровь.

Она ощущала терзавшую его жажду, неодолимую потребность, заставлявшую его выслеживать другие жертвы — человеческие жертвы — и пить, пить, пока жажда, наконец, не угасала.

Она видела, как отчаянно пытался он сберечь свою тайну. А потом явственно ощутила его страх, когда он осознал, что тайна его раскрыта. И уже собирали оружие горожане, намереваясь устроить на него облаву. Она испытала весь его ужас, а потом наблюдала за его паническим бегством.

Словно в сплошном тумане проносились перед ее глазами города и села, окутанные ночной темнотой. Она видела, как он поселился вдали от больших городов, вдали от людей, желавших его уничтожить, в маленьком городке в Новой Англии, где зимы тянулись долго, а дни были коротки.

Она снова моргнула. Увидела Ренца, освещенного луной, вместе с прелестной молодой женщиной. Женщина была одета в незатейливое синее платье, а светлые ее волосы рассыпались по спине.

Да ведь она — вылитая я, осознала Дестини. И в тот же миг узнала имя молодой женщины: Лаура. Высокие скулы, зеленые глаза, чудесные белокурые волосы… Как похожа она на меня!

За исключением только печали в ее глазах.

Какие же печальные у нее глаза.

Дестини видела, как сильно Ренц любил Лауру. Он боготворил ее. А потом, еще раз моргнув, она увидела Лауру в открытом гробу. Печальные глаза закрылись навечно. Все произошло очень быстро.

Она видела на глазах Ренца слезы ярости. И слышала, как в гневе и отчаянии он поклялся отыскать Лауру вновь, чтобы воссоединиться с ней, невзирая на то, сколько десятилетий или веков пройдет.

Дестини видела все это, а звезды кружились над ней, и вместе с ними вращалось небо.

Но я не Лаура, сказала она себе; сейчас окружающий мир казался таким далеким, словно она смотрела на него через пелену.

Я не Лаура.

Так чего же он хочет от меня?

Ренц смотрел на нее, тяжело дыша, ощущая, как прохладный ветер овевает его разгоряченное лицо. Он облизал губы; насыщенный, металлический вкус жидкости на языке был несказанно сладок.

Озеро тихо билось о поросший травою берег. Перешептывались, колыхаясь на ветру, деревья. Где–то в ночи ворковала горлица. Ренц снова чувствовал себя живым; живым и полным сил.

Он чувствовал себя счастливым, почти до головокружения. Он воссоединился со своей потерянной любовью.

Ему хотелось кричать об этом, и чтобы его крики подхватывал ветер. Ему хотелось летать над озером, выкрикивая ее имя:

— Лаура… Лаура…!

Но сперва дело необходимо довести до конца, сказал он себе. Я должен еще испить ее крови. А потом настанет ее черед.

Я здесь, дорогая. Я знаю, что ты ждала столь же долго и отчаянно, сколь и я.

Он искал Дестини еще в прошлое полнолуние. Но к его разочарованию, она покинула лагерь и отправилась в поход на каноэ. Четыре долгих недели пришлось ему дожидаться следующего полнолуния.

И вот, наконец, она была у него в руках, готовая к тому, чтобы совершить последний шаг.

— О! — Он вскинул голову, услышав, как под чьей–то ногой звонко треснула ветка.

Нет. Нет. Нет.

Он выпрямился. Приподнял голову Дестини. Обнял ее рукою за плечи.

Он чувствовал по запаху, что кто–то идет сюда. Девушка. Он услышал, как кровь пульсирует в ее венах еще до того, как появилась она сама.

Он повернулся как раз в тот момент, как из–за деревьев вышла Накейша.

— Дестини? Я тебя везде ищу. Я забыла… — Тут она увидела обнимающего Дестини Ренца. — Ой. Простите. Не знала. Я в смысле… увидимся позже.

Накейша развернулась и метнулась в гущу деревьев.

Неужели его чары были разрушены?

Ренц снова повернулся к своей возлюбленной, своей награде.

Дестини сидела, мотая головой.

— Ух. Так голова кружится.

— Не двигайся, — прошептал Ренц. — Ты в порядке. — Он потянулся к ней, но Дестини вскочила и отступила от него подальше. — Вернись, Дестини. Всего на несколько мгновений.

Она поморгала.

— Нет. Извини. Уже поздно. И мне как–то… не по себе.

Она помахала ему на прощанье, растерянно моргая. Потом сорвалась с места и бросилась бежать по высокой сырой траве, и лунный свет играл в ее волосах.

Ренц смотрел ей вслед, пока она не исчезла за высокими соснами. А потом раскрыл рот и испустил бешеный вопль.

Так близко. Так близко, моя дорогая Лаура. Но ты не дала мне закончить.

Кожу его покалывали мурашки. Волоски на затылке стояли дыбом. Он все еще ощущал вкус ее крови на языке.

Мы все равно соединимся для вечности, Лаура.

Я последую за тобой. Я последую за тобой до самого дома.

Ты не знаешь меня. Ты не вспомнишь меня. Так что это не составит труда.

Наша кровь будет смешана. Я обещаю.

Я приду. Я приду за тобой.

И на этот раз я не позволю тебе уйти.

Дестини смотрела, как отцовский внедорожник подымается к коттеджам по склону холма.

— Аккурат на рассвете, — пробормотала она, ежась от сырого утреннего воздуха. Так и знала, что папа появится раньше всех.

Она сложила ладони рупором и крикнула в сторону «Арапахо»:

— Эй, Ливви! Просыпайся! Папа и Майки приехали!

— Отвяжись! Я шмотки пакую! — рявкнула в ответ сестра.

Дестини зевнула и обхватила себя руками. Почему я с самого утра чувствую себя такой усталой?

А папа–то так и не удосужился отремонтировать левое крыло автомобиля. И вообще вся машина в пыли. Он, наверно, не мыл ее все лето.

Мама Дестини всегда заботилась о бытовых делах, позволяя мужу целиком погружаться в ветеринарную практику и сопряженные с нею исследования.

А теперь мамы нет, и машина, судя по всему, скоро скроется под горою грязи, подумала Дестини.

— Эй, Лив, тебе помочь?

Ответа не было.

Дестини повернулась и увидела Криса Харви, долговязого, белобрысого вожатого по прикладному искусству, который, скрючившись, звучно извергал содержимое своего желудка у стены коттеджа.