— Болят. Что со светом? Ой.

— Не знаю. — Дестини подбежала к окну и опустила жалюзи. Покосилась на радиобудильник: без пятнадцати семь. — Нам нужно поскорее выйти, Лив. Пока папа и Майки не проснулись.

— Что? Зачем?

— Кролик. Я бросила его где–то на переднем дворе. Нужно найти и припрятать, чтоб они не нашли.

Ливви вскочила на ноги, смахивая с лица пряди волос. Ее ночная рубашка, промокшая от пота, облепила тело.

— До чего ужасная ночь.

— Тс–с–с. Одевайся же, — скомандовала Дестини. — Спрячем кролика, и сразу обратно по постелям.

Они надели футболки и шорты, после чего босиком, на цыпочках, спустились по лестнице и прокрались к парадной двери.

Стараясь не издать ни звука, Дестини отворила дверь. Утренний воздух благоухал свежестью.

Ливви вышла первой, Дестини последовала за ней, щурясь на яркий оранжевый шар солнца, поднимающийся над деревьями.

— Ох. Солнце такое яркое.

Прикрывая глаза ладонью, они пересекли двор и принялись осматривать территорию возле изгороди.

— Вот он. — Дестини первой увидела его — убитого кролика, свернувшегося на траве, будто пустая перчатка.

Она опасливо огляделась.

— Давай отнесем его в лесок за задним двором. Туда никто не ходит.

Они зашагали к изгороди через лужайку. Глаза кролика глубоко ввалились. Брюшко было разодрано. Темная кровь запеклась на серой шерстке.

— Это сделали мы, — прошептала Ливви.

Дестини почувствовала, как ее желудок завязался узлом.

— Без разговоров. Давай просто избавимся от него. — Она глубоко вдохнула. Затем наклонилась, разогнала рукою роящихся мух и подобрала мертвого кролика. — Закоченел уже.

Она повернулась и, держа обеими руками кроличий трупик, направилась к тыльной стороне дома.

— С добрым утречком! — окликнул ее чей–то голос.

Дестини подняла глаза и увидела бегущего к ней трусцой отца, на груди его серая водолазка промокла от пота. Она тут же спрятала кролика за спину.

— Славно пробежался сегодня утром, — сообщил отец, утирая рукой вспотевший лоб. — Ого, что–то вы ранехонько.

— Э… Наверно, лагерная привычка, — сказала Дестини.

— Ага. Рано в кровать — рано вставать, — добавила Ливви.

— Мы еще не скоро вернемся к обычному своему режиму, — сказала Дестини. — Ну, знаешь, не ложиться до двух, а потом дрыхнуть до обеда.

Он продолжал искоса смотреть на них.

— Может, вам стоило бы бегать со мной по утрам. Заряжает энергией на весь день.

— Наверное, — сказала Дестини, сжимая за спиной трупик кролика.

— Эй, можете мне помочь? — окликнул кто–то со стороны дома.

Все трое повернулись и увидели Майки, стоявшего на крыльце в своей пижаме в сине–белую полосочку.

— Эдди опять удрал! — прокричал он.

Как только Майки побежал к ним через лужайку, Дестини выпустила из рук кролика, и тот шмякнулся на траву у нее за спиной.

— Опять твой тупой хомяк? — спросила Ливви. — Как он умудряется вечно сбегать из клетки?

Майки пожал плечами.

— Не знаю. Я играл с ним вчера вечером. Может, дверцу забыл запереть. Я… эй, что это? — Майки отпихнул Дестини в сторону и уставился на бездыханного кролика. — Фу, гадость. Как это его так?

Дестини обернулась и сделала вид, что неприятно поражена.

— О Боже мой… что это? Кролик?

— Похоже, кто–то его переехал или типа того, — сказала Ливви.

Отец подошел и присел на корточки рядом с Майки. Почесывая седеющие волосы, он изучал трупик. Затем он взял его и перевернул на спину.

— Скверно, — промолвил он. — Очень скверно.

Дестини посмотрела на его лицо. Неужели он заподозрил, что случилось на самом деле?

Доктор Уэллер снова перевернул кролика.

— Возможно, это сделала лисица. Хм–м–м. Или, может быть, это вирус, о котором все говорят.

Дестини наклонилась к нему, притворяясь заинтересованной:

— Вирус?

Отец кивнул.

Майки пихнул доктора Уэллера так, что тот чуть не упал.

— Все равно этот дурацкий кролик мертв. Как же Эдди?

— А. Эдди. — Доктор Уэллер вскочил. — Пошли, поищем твоего беглого узника! — Они с Майки побежали к дому.

Дестини повернулась к Ливви.

— Папа верит в этот вирус, а мы–то знаем, как он умер. Я… мне так стыдно. Я не знаю, что и думать. Нам необходимо с кем–нибудь поговорить. Ну, знаешь, узнать побольше о том, что происходит в округе.

Ливви скрестила на груди руки.

— Ни в коем случае нельзя говорить Ари, что мы сделали.

— Конечно нет, — сказала Дестини. — Но он очень много знает о том, что делается в Темных Родниках. Он бы, наверно, мог нам помочь. Может быть…

— Я обещала Бри, что мы сегодня потусуемся, — прервала ее Ливви. — К тому же, я с утра прекрасно себя чувствую. Думаю, это был вирус, а теперь я почти пришла в норму.

Дестини вздохнула.

— Ну а я себя нормально не чувствую. Как подумаю об этом кролике…

— Ладно, ладно. Вот и ступай к Ари. Благо он в тебя втюрился. Вот иди и поговори с ним. И слушай все его бредни. Только чтобы про нас ни слова, Ди. Даже не намекай. Ты же знаешь, какой он болтун. Ему что ни расскажи — вся школа узнает!

Дестини посмотрела на сестру.

— Не волнуйся. Мы сохраним наш секрет — несмотря ни на что.

Дом Ари находился в десяти минутах езды от их дома. Дестини взяла старую, раздолбанную в хлам «Хонду — Сивик», которую отец довел чуть ли не до состояния клинической смерти, прежде чем передать дочерям.

Ари жил в длинном доме в стиле ранчо, расположенном в престижном квартале города. Тротуар окутывала тень от высоких деревьев, высившихся по обе стороны улицы. Дестини въехала на асфальтированную подъездную аллею, мимо двух садовников, подстригавших живую изгородь, что тянулась через передний двор.

Ари она обнаружила в его захламленной спальне, расположенной в конце длинного, покрытого ковролином коридора. Стены комнаты были увешаны обрамленными в рамочку плакатами фильмов ужасов. Плакат, висевший над кроватью Ари, извещал что «ДРАКУЛА СНОВА ЖИВ!». Со стены над плакатом на Дестини взирала пустыми глазницами маска волка–оборотня.

Книжные полки Ари ломились от книг и журналов. Рядом с ними, словно на страже, замер двухметровый пластмассовый рыцарь–джедай с занесенным световым мечом. На неубранной постели лицевой стороною вниз лежал новый роман Энн Райс.

Ари сидел в наушниках спиною к Дестини. Он скрючился над клавиатурой компьютера, ожесточенно печатая. Дестини пересекла комнату и пальцем постучала его по плечу.

— Эй! — Он подскочил, сдергивая наушники. — Блин, Дестини! Ты меня напугала.

— Извини. Ты не мог меня услышать. — Она посмотрела на монитор. — Что там?

Он положил наушники на стол и убрал окно, которое просматривал.

— Ничего особенного. Обсуждаем «Стар Трек»… одна тоска. Подозреваю, там сидит сплошь озабоченная школота. Никто не хочет поговорить о чем–нибудь серьезном.

Ари оглянулся на монитор.

— Странное дело. Я до сих пор фанатею от «Вавилона‑5», а больше — никто. Никого ничего не интересует. Они там все тащатся с «Ю–Ги–О!»[3], а это же полная шляпа, для детишек.

— Сие прискорбно, — промолвила Дестини, пытаясь сохранить серьезное лицо. Не получилось. Она расхохоталась.

Ари тоже засмеялся.

— Ладно, скажи это. Я чудик. Все считают, что я чудик. Да и пускай.

— Я не считаю, что ты чудик, Ари. — Дестини плюхнулась на край кровати и взяла книгу Энн Райс. — По–моему, это классно, что ты… в теме.

Он взглянул на нее.

— Ты думаешь?

Она кивнула, разглядывая распластавшую крылья летучую мышь на обложке романа. От одного вида этой картинки по тыльной стороне ее шеи пополз холодок.

— Ладно, ты–то как, Ди? Что это вчера было? Ты реально слетела с катушек.

Она пожала плечами.

— Понятия не имею. Думаю, это ты меня напугал. Ну, всеми этими разговорчиками про мертвых оленей в лесу и все такое прочее.

— Всем хиханьки да хаханьки. — Ари развернул к ней стул и уселся задом наперед, сложив руки на его спинке. — Но это не смешно. Это на самом деле.