Да будет воспета доблесть героев, защитников родного города. Открылись крепостные ворота. Сотня отчаянных бойцов, во главе с витязем Мирко, на горячих скакунах устремилась к тарану. Не ожидали отборники Нафанчара. Обогнув линию пленных, на полном скаку врубились они в нестройные ряды хафиру, отсекая их от плененных родованов, забрасывая таран горящей смолой.

— Бегите! Бегите к воротам! — закричал им витязь и рубанул мечом черного меченосца, замахнувшегося на ребенка. Изнуренные, почти лишившиеся рассудка от боли и голода, родовичи бросились к воротам крепости, падая и вставая. Бежали насколько хватало сил. А сил было мало. Им требовалось время. Понимая это, яростнее львов бились ратники сальвинов, защищая как могли своих соплеменников. Они крошили отборников мергулов в капусту, не давая тем опомниться. Все ближе были родовичи к воротам. Видели все военачальники врага, бросили им наперерез и в помощь отборникам тысячу хассанских людоедов на диких верблюдах.

— Смотри, Мирко! Не успеют наши! — закричал молодой Хлоп, указывая в сторону ворот. — Останься со своим десятком здесь, Хлоп! Остальные, за мной! — скомандовал Мирко, и напоследок рубанув тянущегося к нему копьеносца, направил коня в сторону крепости. Хлоп с десятком ратников преградил путь трем сотням хассунских людоедов. Родовичи, увидев надвигающуюся опасность, прибавили как могли, но сил почти не осталось. Несколько сун не хватило людоедам. Успел Мирко. Со всего лету полусотня всадников врубились во фланг верблюжьей кавалерии. Завязалась сеча, отрезали сальвины людоедов от соплеменников. Открылись городские ворота, принимая беглецов. Полетели в сторону вражин стрелы, камни, дротики. Из сотни их осталось не более десяти. Уже давно погиб десяток Хлопа, пали все воины Мирко. Только он сам с тремя сотоварищами, окруженный со всех сторон, бился как лев. Надолго запомнят темные силу витязя. Шелестел меч в руках Мирко, так быстро, что незаметно его было. Всякий подпиравший тут же падал замертво. К стенам крепости спешили новые ряды вражьего войска.

— Навались, братцы, на супостатов! Не посрамим землю родную! Не сдавайтесь! — кричал Мирко, подбадривая оставшихся в живых. Только уже не ответили ему товарищи. Один за другим пали от вражьих копий. Одного Мирко не могла одолеть вражья сила. Груды тел малым курганом обволокли героя. Только не просто его победить. Один витязь за сто сойдет. Заговорен от магии, с измальства военной науке обучаемый, такие великие богатыри проходили посвящение в витязи. А Мирко не последний был среди них. Узоры ткал своим мечом. Ничего не могли с ним поделать лиходеи. Даже стрелы все отбивал. Но прибыл на подмогу мергул Гаррак. Убил он черным колдовством истощенного витязя. Навершием лежал воин на кургане тел. Тут же появилась стая белых голубей, закружила над местом гибели героя. Долго кружила, потом взмыла ввысь и улетела.

Светало. Битва была в полном разгаре. Неистово атаковали хафиру и машту, твердо стояли сальвины. Горы трупов у стены возвышались уже на добрую дюжину локтей. Неутомимый Главный ведун успевал везде. Повсюду мелькала его белая (вернее совсем уже не белая) рубаха, вовремя прикрывая образовавшиеся бреши.

— Не поспеть за тобой, племяш! — Антин оперся о стену башни, с трудом переводя дыхание.

— Пока справляюсь. Ты как, дядю?

— Рука рубить устала. Пошто не волхвуешь? Удара колдунов ждешь?

— Жду. Не может того быть, чтобы они не задумали новой мерзости. После вивернов сил у них поубавилось, но еще чего ни будь придумают. — В этот момент из-за зубца вылезла лохматая голова шайца. Он дико вращал своими красными глазами (был слух что они кровопийцы) и размахивал дубиной. За его спиной теснились еще две таких же отвратительные рожи. Изрыгнув какие-то нечленораздельные звуки, он лихо соскочил на камни, следом за ним остальные.

— Поговорить спокойно не дают, лиходеи, — недовольно пробурчал Антин и посильнее сжав рукоятку меча набросился на лохматого. Ксант взял на себя оставшихся. От первого удара лохматый ловко увернулся и нанес удар в бок ведуна. Антин почти увернулся, но его задел камень пущенный со стороны лагеря мергулов. Получив удар с двух сторон, ведун вскрикнул и припал на одно колено, ухватившись рукой за бок.

— Дядю! — Краем глаза Ксант заметил опасность. Яр-сила прожгла все его нутро, утраивая ее мощь. Он разорвал уже четырех наемных убийц буквально голыми руками. Лишь когда их тела оказались за крепостной стеной разум вернулся. Тут же подоспели воины на помощь. Ксант бросился к Антину, по прежнему стоящему на коленях. Кровь текла по плечу, из под ладони. Белое, как простыня лицо, не выражало ничего. Лишь губы сложились в слабую улыбку.

— Обидно. Не смогу тебе больше помочь. — Ксант схватил дядю на руки, намереваясь отнести вниз. Тот сильно застонал, и посиневшими губами прошептал.

— Отпусти меня, племяш. Больно. — Ксант осторожно опустил его на камни, аккуратно прислонив к стенке.

— Ничего, дядю, ничего. И не то с нами случалось. Ты сильный, все выдюжишь. Сейчас кровь остановлю, а потом зазноба твоя на ноги тебя быстро поставит. Будешь здоровее прежнего. Она, кстати, где-то здесь была, на стене. — Обращаясь к пробегающему вою позвал. — Хворь! Позови Латипу. Нужна она срочно. — Воин наклонил голову.

— Погибла она. Достала ее стрела песчаных лучников.

Антин печально улыбнулся.

— Ненадолго с ней расстанемся. Следом пойду. Не обессудь, племяш. Рана заговоренная, смертельная. Ничем не поможешь.

— Да ты что говоришь! То я не Главный ведун. Разговорю. — Ксант быстро начал водить ладонью над страшными ранами Антина. В этот момент воины на стене враз закричали.

— Ксант!!!

Ведун не обращая внимания пытался спасти Антина. Один из воинов подбежал к нему и потряс за плечо. Заикаясь от испуга, он проговорил.

— Ксант! Подойди к стене! — тот в ответ лишь отмахнулся. Антин с трудом открыл глаза и посмотрел на небо. Он увидел то, что не мог увидеть Главный ведун.

— Иди Ксант. Пока не поздно, прошу тебя. И прощай. — Ксант с неохотой оторвался от ведуна и выглянул наружу. То, что предстало перед его взором ужаснуло его.

— «Стрелы навий» — прошептал он.

На чуть просветлевшем от восхода солнца горизонте показались многотысячные черные точки. Они стремительно приближались к городу, вызывая в голове панику. «Стрелы навий» были одним из самых мощных заклинаний кромешных, до сего дня не доступные ни одному колдуну или магу. Заклинание темной стороны магии, которое не был способен создать ни один маг Земного мира. Оно было настолько мощным, что это с трудом бы удалось нескольким колдунам. Мергулам как то удалось. Новые силы, новые возможности дарованные им кромешными. Тысячи и тысячи черных стрел с наконечниками в виде ужасающей вытянутой крокодильей морды, кружились в воздухе пока не находили свою жертву. Вскоре родованов ждала кровавая баня.

— Твою мать! — не сдержался Главный ведун. — Мне не хватит сил, — и повернувшись к ближайшему воину, приказал. — Хворь, найди скорее Энара и приведи его сюда. Как можно быстрее.

— Понял! — Хворь мгновенно исчез.

— Не успеет. Вот-вот начнется бойня. — Времени на сомнения не оставалось. Ксант воздел руки к небу и начал творить волхву. Ни разу ему еще не приходилось создавать такие мощные заклятия, также как ни разу не противостоял он такой магической силе. Только «Навий щит» мог спасти сальвинов. Но на него требовалась огромная сила, как минимум десятка великих ведунов. Выбора не было. На стене воцарилась гнетущая тишина. Страх сковал сознание. Все слышали о «Стрелах навий» еще из сказок. И догадывались что их ждет. Никто не убегал и уже не нападал. Понимали, бесполезно. Все с ужасом вглядывались в лицо приближающейся смерти.

Ксант воззвал к светлым силам. Он торопился. Черные точки превратились в черные стрелы. Еще несколько сун и они вопьются в свои намеченные жертвы. Все замерло на поле боя. И осаждающие, напуганные не меньше, и осажденные. Казалось даже ветер затих, не рискуя связываться с магией кромешных. За мгновение до неминуемой смерти Главному ведуну удалось. Сначала чуть замерцал воздух перед стеной, словно не желая работать, затем как-бы нехотя заискрил, запылал полной мощью «Навий щит» десятками тысяч искринок. Завязли в нем стрелы, уже предвкушавшие кровавый пир. Запищали, словно дети малые, лишенные любимой игрушки. Все как завороженные взирали на свою смерть, застывшую в нескольких локтях от их лиц. Но пол дела создать «Щит», главное удержать его до полного уничтожения стрел. Ксант держался из последних сил. Сначала задрожали руки, затем ноги, из носа и ушей пошла кровь. Он начал отступать. Ослабли невидимые нити, связывающие щит, задрожали струны, усилил напор враг. Не выдержать Ксанту, кабы не пришел на подмогу Энар. Влил в него свою силу, до остатка, давая призрачный шанс на победу. Вражины тоже не сдавались. Велика была мощь касты мергулов. Воззвали они к кромешным о помощи. Дали темную силу колдунам. Усилился натиск. Кровавые слезы потекли из глаз правителя Урука. Вот-вот рухнет он без сил. Но велика Сила светлая, сила родовичей, сила товарищества. Очнулся Антин, и превозмогая боль встал рядом. Влил в Ксанта всю свою силу до остатка. И рухнул замертво, тут же превратившись в высушенный скелет. Видя то, утроилась Яр-сила Великого ведуна. Смел он «Стрелы навий», как дождь очистительный смывает грязь с листьев деревьев. Рухнули на землю черные стрелы, поражая с яростью уже хафиру, приготовившихся к штурму. Великая то была победа. Не удалось вражьей силе одолеть силу родованов и стоящие за ними светлые силы.