Ноздри Воина раздулись от глубоко вдоха, он наклонил голову и исподлобья посмотрел на дрожащего парнишку. Потом раздражённо скривился, и выговорил, неторопливо шевеля покрывшимися кровью губами:
– Больше тебя ничто не держит. Ты можешь идти. Ты спас мне жизнь, и отпущу тебя живым.
Прежде чем смысл слов дошёл до Сати, он отступил к выходу и бросился прочь.
Воин не повернул головы ему вслед. Он смотрел на затухающий костерок и пытался справиться со своими мыслями.
Он помнил, что он - Воин Тени. Он помнил, что он - не просто Воин. Он помнил, как его называли, помнил, что это было его ненастоящее имя, но не помнил настоящего. Он не помнил ничего, с чем была связана его жизнь в армии Хозяина, кроме самого владыки Силы Ночи и ещё чего-то, какой-то светлой фигурки, призрачной, с совсем не ясными чертами…
Сестра.
У него была сестра.
Воин Тени скрипнул зубами, пытаясь дотянуться рукой до брошенной парнем фляги, но упал, и не мог подняться из-за сковывавшей его движения боли. Он отвлечённо подумал о том, что зря позволил пареньку уйти, потому что сейчас ему действительно нужен слуга.
Вечность сделала его бессильным. Он не может даже напиться воды самостоятельно.
Он яростно закричал, глядя на чёрные угольки перед собой.
Он был Воин Тени.
Но он не помнил себя.
3
Помощь врагу
Двадцать дней прошло с тех пор, как Сати вернулся после долгой прогулки по горам. Двадцать раз поднималось солнце, окрашивая восток в яркие цвета, двадцать раз оно заходило, позволяя ночи опуститься на землю и дать отдых уставшим от света глазам.
Уже много времени Сати не мог уснуть по ночам.
Днём он или забирался на крышу, если нечего было делать, и жевал травинки, изредка сплёвывая, или, если была работа, помогал то матери, то отцу. Но все, и домашние, и соседи, замечали странную отчуждённость, появившуюся в раньше говорливом и любившем компанию пареньке. Он старался как можно меньше говорить, избегал смотреть собеседнику в глаза, словно чувствовал за собой какой-то тяжкий грех.
Он отказывался ходить с матерью на рынок, и она брала с собой других его братьев. Когда отец брал его на работу в поле, он не пел вместе с остальными песни и даже ел отдельно.
Кто-то из соседей стал поговаривать о том, что Сати тронулся умом, а некоторые решили, что он онемел. Мать много раз пыталась узнать у сына, что же произошло, но он избегал ответа, виновато улыбался, предлагал чем-нибудь помочь, в общем, переводил разговор на другую тему.
Все его прежние друзья скоро о нём забыли. Его прекратили звать с собой шататься по деревне, а он всё лежал на крыше или помогал по хозяйству, но совершенно не интересовался внешней жизнью.
Жизнь в деревне кипела. Кто-то из парней постарше сватался за его старшую сестру. Нужно было собрать ей приданое, и мать до ночи сидела вместе с Алесью, шила и вышивала, и где-то рядом с ними крутилась Тия, которой всё было так любопытно и ново.
Отец вздыхал, глядя на все эти сборы, и негромко ворчал о том, что одни расходы с этой свадьбой. Отца если и волновало странное поведение одного из своих сыновей, он никогда не заговаривал об этом. И Сати было гораздо спокойнее с ним в поле, чем дома, пусть даже на раскалённой от солнца крыше.
Только Тия догадывалась о причинах такого поведения брата. Но стоило ей взглянуть на него, он хмурился и отворачивался, часто совсем уходил. Однажды Тия всё-таки догнала брата и потребовала объяснить ей всё, или она расскажет маме о Воине Тени.
– Он мёртв, - отрезал Сати. - Я проверил. Он мёртв. И хватит разговоров об этом.
Тия так посмотрела ему вслед, что он понял, что она не поверила. Но отправиться в горы всё равно ей не хватит смелости, тем более, мама не отпустит её одну.
Днём он старался жить, не помня о Воине Тени. Но как только сгущались сумерки, жуткие видения начинали преследовать его. Он метался в постели, и часто кричал. Мать пыталась лечить его, отпаивала какими-то травами, но каждый день Сати проживал, как обычно, а ночами видел перед собой лицо Воина.
Он ненавидел весь мир. Он желал убить любого, кто не понравится ему.
Но тогда он был слаб и беззащитен. Он умирал. Сати не имел права помогать ему, это было преступлением против Света.
Сати страдал, но не мог никому сказать, почему. Ночами потусторонние голоса шептали ему, что он пробудил страшного врага, который убьёт всех их, всю их деревню, и принесёт много зла в мир, что его будут проклинать повсюду, что он - предатель Света.
За две декады Сати осунулся и побледнел, будто бы не ел много месяцев. Но кусок и вправду не лез в горло. Он ждал, как долгими зимними вечерами ждут лета, прихода в деревню Хранителя. Но когда недавно очередной лже-Светлый, как называл их дед Тифий, появился на дороге в деревню, и ребятня разнесла эту новость по деревне, он даже не вышел. Сияющее и лоснящееся лицо Хранителя казалось ему отталкивающим и отвратительным. Он не мог решиться заговорить с ним о Воине Тени.
Очередной ночью Сати сидел на крыльце, глядя на звёзды. Была тихая, летняя ночь, стрекотали где-то насекомые, шуршали вездесущие мыши. Из соседнего дома доносились какие-то голоса. Ветер был с гор, он нёс запах цветов полей и влаги из родников.
Он думал о том, что, должно быть, Воин Тени уже погиб там без воды и еды, ведь он был не в силах даже пошевелиться. Больше сотни лет он пролежал, будто во сне, и голод не тронул его, но сейчас он проснулся, и уже двадцать дней прошло с тех пор…
Сзади послышались неторопливые, мягкие шаги. Рядом с ним на крыльцо села мать, устало поводя рукой по лбу, смахивая чуть подкрашенные ранней сединой, но всё так же задорно вьющиеся волосы.
Он наклонил голову, заглядывая в её лицо. Неполная луна, висевшая уже невысоко, отражалась в выцветших голубых глазах, у уголков которых скопились тонкие, глубокие морщинки, как будто паутинка, сплетённая пауком. Она улыбнулась и потрепала его по волосам сухой, тёплой рукой, от которой всегда пахло травами. С годами запах впитался в её кожу, Сати всегда нравился этот такой родной запах. Он не любил поля, но запах полей всегда нравился ему.
Сати вздохнул и прижался к ней. Он, как любой мальчишка его возраста, не любил все эти нежности, но сегодня, когда он глядел на спокойную гармонию ночи, ему стало особенно тяжело.
– Что случилось, Сати? - негромко спросила она. У неё был мягкий, ласковый голос. Когда он был маленьким, он любил слушать, как она поёт. Иногда, когда отец уходил в поле на ночь, он забирался к ней в комнату и просил её спеть. Она хмурилась, глядя на месяц в небе и чёрное небо, потом смеялась, и непременно пела что-нибудь грустное и протяжное, после чего Сати даже иногда плакал ночами.
– Тяжело, мама, - вздохнул он.
– Тесно тебе здесь, тесно, - вздохнула она. - Ты свободу любишь, поля, горы…
– Горы,… - эхом повторил Сати.
– Отец скоро поедет в город. Надо купить кое-что…
– В город!? - поражённо переспросил Сати. Глаза у него сверкнули. Город! Он никогда не бывал в городах. Наверное, он очень большой, там много людей, все они богато и красиво одеты… Там шумно и красиво, и много каменных зданий…
Вдруг он помрачнел. А если Воин Тени выжил, то он наверняка может уничтожить и город. Сейчас Свет повсюду, он может решить продолжить заниматься своим призванием. Или, с помощью Силы Ночи, призовёт сызнова Хозяина, и снова настанут Тёмные Времена…
– Это хорошо, что он поедет в город, - вздохнул Сати. Руки у него опустились. Первоначальное восхищение от новости прошло. - Попроси его, чтобы купил мне ножик. Новый, заместо этого. У этого треснула рукоятка…
Он отвёл глаза.
– Сати, что с тобой? Ты не хочешь поехать с ним?
Сати покачал головой. Глядеть в глаза людям, которых, быть может, подверг смертельной опасности? Встречаться взглядом с их лицами, вымученно улыбаться в ответ? Нет, он не сможет перенести этого…
