— Через неделю, — сказал дон Ибанес.

— Через неделю?

— Я вылечу в Мехико и обо всем договорюсь.

— Что насчет Арройо?

— Его необязательно посвящать в наш план. Он сможет разделить нашу радость, когда дело будет сделано.

Однако задержка по-прежнему беспокоила Трэгера. Единственным утешением было то, что на этот раз о происходящем будет знать меньше людей, чем было тогда, когда образ переправляли в часовню дона Ибанеса. Смайли было не привыкать выполнять конфиденциальные поручения Ханнана, и ему было сказано, что посадка в Мехико связана с «Эмпедоклом».

— Трудно будет снять образ и подготовить его к отправке.

— Тут нам поможет Джордж Уорт.

Так что все вопросы были решены, за исключением недельной задержки. Джордж Уорт, похоже, обрадовался тому, что может с чистой совестью отложить возвращение в Пало-Альто.

Но на следующий день к особняку подъехал Нил Адмирари.

У Нила Адмирари уже были случаи задуматься над тем, в каком маленьком мире мы живем. Как часто человек, который должен был бы находиться за тысячу миль, заставал его в положении если и не компрометирующем, то таком, какое трудно объяснить? Разумеется, теперь, когда он наконец женился на Лулу, все стало другим. Лулу находилась на противоположном конце континента, но она стала бдительно следить за его привычками, ограничивать количество спиртного, выпитого им, язвительно справляться, застраховал ли он свою жизнь, всякий раз, когда он закуривал сигарету. Женщины любят распоряжаться мужчинами. Тут все просто. Нилу это более или менее нравилось; для него это были новые ощущения. Однако сейчас, идя по следу Ллойда Кайзера, он наслаждался небольшой передышкой от блаженства семейной жизни.

Лулу считала его сумасшедшим. Возможно, она и права; в конце концов, он ведь женился на ней. Шутка. На самом деле Нил не имел это в виду. Он любил Лулу. Любил ее уже много лет. Но он уже успел привыкнуть к тому, что его страсть остается без вознаграждения, и три недели супружества подарили ему прямо-таки животное удовлетворение, о котором он даже не мечтал. Лулу оказалась той еще девчонкой. Ну, разумеется, уже не девчонкой, но понятно, что он имел в виду. Так что сейчас, направляясь в Напа-Вэлли, Нил разрывался между тоской по дому и ощущением того, что ему удалось хотя бы на краткий миг вернуть свободу, потерянную им, женившись на Лулу.

Ведь запросто могло случиться, что портье в «Уайтхолле» не обронил бы замечание, выставившее Ллойда Кайзера в новом свете. Простой паломник, застреленный в храме в Мексико, теперь представал мужчиной, в течение трех дней предававшимся плотским утехам с женщиной, которая не была его женой. Конечно, Кайзер был вдовцом, но даже так трудно было увязать паломника и жизнелюба. Нил склонен был отвести ему роль кающегося грешника.

А Катерина Долан явилась еще одним сюрпризом. Бывший ученый, правообладательница нескольких очень выгодных патентов, разведенная, она была знакома с Ллойдом, еще когда они были подростками. Возможно, интерлюдия в Чикаго была сентиментальным возрождением, переросшим в нечто большее. Нил сам не мог сказать, чего ждал, направляясь домой к Катерине. Новость о том, что она в Калифорнии и просит пересылать ей письма через Джейсона Фелпса, добавила еще один пикантный привкус. Фелпс сделал себе имя, без устали борясь с религиозными суевериями. Единственным феноменом, не попадавшим под его обстрел, оставалось явление Богородицы Хуану Диего. Однако Нила почему-то не покидало ощущение, что все эти с виду не связанные между собой мелочи складываются в единое целое.

Он уже собирался свернуть к дому Фелпса, но тут вспомнил про дона Ибанеса, живущего неподалеку. Сперва нужно будет выяснить, известно ли тому, что происходит у его соседа. Поэтому Нил свернул к особняку дона Ибанеса и застал там Трэгера. Выскочив из машины, он напомнил Винсенту, кто он такой.

— Рим, Североамериканский колледж…

— Я помню.

— Вы можете ввести меня в курс.

— Чего?

— Вашего расследования.

Представитель прессы привыкает к той двусмысленности, какую люди видят в проявлении простого любопытства.

— Где вы были? — спросил Трэгер.

— Бродил по всему свету, подобно дьяволу в книге Иова.

— В отличие от него, у вас была машина.

Нил пропустил это замечание мимо ушей. В этом расставшемся с религией мире люди редко понимают смысл библейских аллюзий.

Из дома вышла Клара в сопровождении Джорджа Уорта. Трэгер представил Нила:

— Представитель желтой прессы.

— У меня есть ссылка на «желтых страницах»[61], — поправил Нил, стараясь перевести все в шутку.

Достав носовой платок, он вытер лоб. Олицетворение утомленного журналиста, ждущего, когда ему предложат выпить. Клара уважила его, и все направились во внутренний дворик. Через несколько минут Клара вернулась с кувшином сангрии под позвякивание кубиков льда в ведерке. Как выяснилось, дон Ибанес уехал на несколько дней.

— Вы часто встречаетесь с вашим соседом Джейсоном Фелпсом? — спросил Нил у Клары, пока та разливала вино.

— Теперь уже нет. Я работала у него, но мне нашли замену.

— Трудно в это поверить.

Ему пришлось немного подождать, прежде чем Клара поняла, что это лесть.

— Новый человек подходит для этой работы гораздо больше, чем я.

— Катерина Долан?

— Откуда вам это известно?

— Долгая история. Что она собой представляет?

— Как я уже сказала, деловая. Компетентная.

— Вы случайно не знаете, где она остановилась? Мне нужно ей кое-что сказать.

Клара смутилась:

— Катерина живет у него.

— У Фелпса? Хорошо, это все упрощает.

— В каком смысле?

— Не могу сказать. Это конфиденциально.

Казалось, и Трэгер тоже потихоньку оттаял. Возможно, все дело было просто в замечательной погоде. Только после ужина Нилу удалось переговорить с Трэгером наедине.

— Но это ведь не имеет непосредственного отношения к сюжету, разве не так? — спросил Трэгер, после того как Нил вкратце обрисовал замысел своей будущей книги.

— В каждом сюжете есть смежная тема. Что вы скажете о моей теории?

После чего Нил изложил подробный план, над которым еще предстояло поработать. Поворотной точкой явилось то, что он поставил под сомнение свое первоначальное предположение, будто Ллойд Кайзер отправился в Мехико в паломничество. Сперва три бурных дня в Чикаго казались достаточным основанием для покаяния. Угрызения совести, после чего прямиком в храм Мадонны, чтобы повиниться перед Всевышним.

Трэгер начинал терять терпение.

— Так с кем же Кайзер провел время в Чикаго?

— Предыдущая интерпретация: юношеская любовь, воссоединение после стольких лет, они бросаются друг другу в объятия и спешат наверстать упущенное время.

— Какую книгу вы пишете?

— Бестселлер. Мне казалось, я разрабатывал побочную линию, и вдруг это вывело меня прямо к основному сюжету.

— В каждом сюжете есть смежная тема.

Общие слова, не более того. Вам известно, что Кайзер был писателем?

За последние несколько дней Нил просмотрел все работы Кайзера. Это явилось для него откровением.

— Что сталось с книгами для подростков, Трэгер? Мы с вами думаем, что они читают современные версии «Острова сокровищ» и «Гекльбери Финна». Ни за что на свете! Весь жанр превратился в либеральную пропаганду, коверкающую и уродующую юные головы. Ревизионизм. Однако в отношении Кайзера это неверно; его коньком было переписывать историю для подростков. Даже нельзя сказать, что у него получалось.

— Ну, вы же сами говорили, что это лишь побочная линия.

— Подождите, это еще не все. — Нил положил было руку Трэгеру на плечо, затем спохватился и отдернул ее.

Трэгер достал сигарету, и Нил с готовностью щелкнул зажигалкой:

— Не хотите угоститься?