— Нет, — сухо сказал Патрик. — Это наши. — Он помолчал. — То есть, так полагается. — КПУ наклонил к ней голову. — Это рейнджеры Армии США. Из того, что я могу слышать по аудиосистеме и радио, им приказано арестовать наемников «Скайон» без причинения вреда полякам. Если будет возможно.

— Как… Заботливо, — сказала Надя. Ее белые зубы блеснули в темноте.

— Ладно, — сказал Патрик, и она могла поклясться, что он произнес это с улыбкой. — Кто-то из Белого дома только что немного облегчил нашу работу. — Он прервался на мгновение, мысленно общаясь с остальной наземной группой «Железного волка». Сообщения передавались прямо в сознание, словно собственные мысли. — Я предупредил «Колотуна», Шофилда, и их группы, а также польский спецназ, работавший с нами. Никто из них не обрадовался.

Это, подумала Надя, было монументальным преуменьшением. Майор Макомбер, капитан Шофилд и остальные вернулись в Повидз всего несколько часов назад, после многих дней, проведенных в тылу врага. От того, что так необходимый им отдых был прерван, даже еще и предательским нападением американского спецназа на авиабазу союзного США государства, они определенно были очень злы. Как бы выразился Брэд? Вот, продумала она — счастья полные штаны.

Ее как током ударило.

— А что Брэд и остальные пилоты и персонал? Они должны были быть в ЦДУ, когда началась атака!

— Значит их взяли в плен, — ровно сказал Патрик.

— Тогда мы должны спасти их! — Воскликнула Надя.

— Согласен, — согласился КПУ. — Но сначала мы должны позаботиться от рейнджерах, занявших периметр базы. Тихо. И без серьезных телесных повреждений. По возможности.

ВСССЗЗЗЬЬЬ!!!!!

От резкого электронного шума в гарнитуре в сержанта Майка Икеды заболели уши. Он сменил частоту. То же самое. Плохо. Перекручивающий мозг шум раздавался на всех частотах. Кто-то глушил тактические системы связи. Вздрогнув, сержант снял гарнитуру. Воцарилась блаженная тишина.

Черт, подумал он. Многовато помех для незаметной и неожиданной атаки. Кто-то на этой польской базе, черт ее возьми, был уверен, что американцы были здесь. А без связи рейнджерам придется полагаться на такое старомодное средство как «ноги модели 1», выдаваемое каждому солдату при рождении.

Икеда повернулся к рядовому.

— Малвани, мы должны сообщить капитану Рохасу. Следуй за мной. Смотри по сторонам и держи этот дебильный шокер наготове.

Солдат обеспокоено посмотрел на него.

— Если поляки ставят помехи, сержант, может и нас надо играть по-взрослому? — Он похлопал по прикладу М-4, висевшего у него на груди. — Эта маленькая красотка бьет на дофигища дальше и сильнее.

Икеда с неохотой покачал головой.

— Хочешь устроить перестрелку с союзником по НАТО на его собственной территории, рядовой? Уверен, что нет. — Он нахмурился. — И, в любом случае, капитан приказа не давал. Так что давай найдем его, хорошо?

Двое рейнджеров нырнули в высокую траву и поползли к взлетной полосе. В последнем докладе капитан Рохас сообщал, что он и его командная группа находились рядом с защищенными ангарами, сооруженными поляками для своих бомбардировщиков F-111. Это обеспечивало им хорошую позицию в центре оборонительного периметра с обзором на все летное поле. С-17, выбросивший их, уже разворачивался обратно, чтобы подобрать их — под предлогом неисправности, ввиду которой он не мог долететь до Варшавы. План предполагал, что как только наемники «Скайон» будут взяты в плен, они покинут польское воздушное пространство в максимально возможном темпе. Над Германией их ожидали F-22 «Раптор» и даже пара новейших F-35 «Лайтнинг-II», чтобы сопроводить в безопасное место.

Продвигаясь из тени в тень по ужасающе тихой базе и ощущая себя все более и более открытым и незащищенным, Икеда оказался у передней части большого закамуфлированного ангара. Большие двустворчатые ворота были прикрыты, скрывая находящийся внутри самолет.

Сержант осторожно сунул голову за угол. В приборе ночного видения он увидел небольшую группу людей в шлемах, собравшихся вокруг спутникового передатчика. Чем бы Рохас и его группа не были заняты, они выглядели очень сосредоточенными. Лучше было не сваливаться на них, как снег на голову и рисковать схлопотать шоковую гранату. Большинство рейнджеров постоянно держали пальцы на спуске и имели ужасающе быстрые рефлексы.

— Капитан? — Прошептал он. — Это Икеда. Я захожу.

Ничего. Вообще никакого движения.

Какого черта? Икеда сглотнул. Обстоятельства менялись чертовски быстро. Он посмотрел на Малвани. Рядовой выглядел нервным до невозможности.

— Жди здесь и прикрывай, — прорычал он. Тот отрывисто кивнул.

Зарядив шоковую гранату и изготовив гранатомет М320 к стрельбе, Икеда двинулся по высокой траве к Рохасу и остальным. Он опустился на одно колено и похлопал капитана по плечу. И остальных. Никакой реакции. Они были неподвижны.

Бах!

Икеда резко развернул голову в сторону ангара. Что за звук, похожий на удар в стену? Его глаза расширились. Малвани не было. Он просто исчез.

— В покере бывает такой момент, когда правильным действием будет спасовать, сержант Икеда, — вдруг раздался из-за его спины странный электронный голос. — Это как раз такой момент.

Сержант снова развернулся, вскинув оружие. Всего в нескольких метрах от него стояла высокая тощая фигура. Ой, бля, подумал он. Это было одно из «Кибернетических пехотных устройств», о которых они были проинформированы — долбаных боевых роботов, которые, как их заверили при планировании операции, находились за сотни километров отсюда в российском тылу. Я был прав, с горечью подумал он. Эта операция с самого начала была полной жопой.

Он облизнул пересохшие губы.

— Что, черт возьми, вы сделали с капитаном и остальными? — Спросил он. — Парализующий газ? — Его рука медленно, очень медленно начала опускаться к подсумку, где находилось одно из выданных им средств поражения КПУ — СВЧ-граната, генерирующая микроволновой импульс. В теории, попадание такой гранаты в робота было аналогично по воздействию, удару молнии — оно бы мгновенно поджарило все его системы, в том числе систему жизнеобеспечения.

— Ничего подобного, сержант, — заверил его робот. — На моем КПУ установлен микроволновой излучатель. Он разогревает жидкость в теле любого живого существа. Чем дольше вы находитесь под воздействием луча, тем более сильные жар, боль и дезориентацию вы ощущаете, пока, наконец, не потеряете сознание.

— Судя по всему, на это понадобиться некоторое время, — Икеда заставил себя сказать это спокойно. Его пальцы сжались СВЧ-гранату.

Странная машина кивнула шестигранной головой.

— По меньшей мере несколько секунд, сержант, — сказал он. — Возможно, вы даже успеете зарядить и выстрелить в меня импульсной гранатой, которую вы только что схватили. — Он поднял голову. — Давай, Колотун.

ЗЗЗАААППП!

У Икеда подкосились колени, и он упал на спину. Каждая мышца в теле отнялась. Его начало бесконтрольно колотить, и он ничего не мог с этим сделать.

Послышались шаги. Над ним склонился крупный мощно сложенный человек.

— Извиняйте, если что не так, — сказал он с жесткой ухмылкой. — А эти ваши тайзеры на что-то годятся.

— Вы смогли восстановить связь с капитаном Рохасом, лейтенант? — Раздался в гарнитуре первого лейтенанта Вебера голос, знакомый ему по сотням политических выступлений и пресс-конференций.

Он неосознанно вытянулся. Личное внимание президента США в ходе критически важной спецоперации может сказаться на его службе самым чудесным образом — если он не облажается.

— Пока нет, госпожа президент, — быстро сказал он. — Но мы считаем, что причиной этому может быть электроника и экранирование в здании, в котором мы находимся. В качестве меры предосторожности я отправил человека найти капитана Рохаса, и ожидаю, что он доложит мне в самое ближайшее время.