Скептичное выражение лица господина Зимина немного смягчилось.
– Хорошо! – вынужденно согласился он, прислушавшись к мнению начитанной девушки.– Возможно, конверт под цифрой «2» содержит какие-нибудь объяснения.– Он с треском порвал пакет и достал листок, заполненный несколькими скупыми строками. Надпись гласила: «Если вам требуется дополнительная информация о воинах-лугару, то пожелавший остаться неизвестным доброжелатель ждет госпожу Евангелину Сокольскую на мосту Маргит 18 января сего года, в десять часов вечера. Пусть девушка приходит одна».
– И как прикажете воспринимать подобную чертовщину? – возмутился господин Зимин.– Я ничего не понял! Какие такие лугару, какой мост?
– Лугару – это мифические венгерские оборотни, имеющие два облика: человека и волка,– четко пояснила Марина.– А мост Маргит является известной достопримечательностью венгерской столицы Будапешт и соединяет две его части: старую – Буду и новую – Пешт.
– А Сокольская – это та самая невзрачная уродина, которая работает у нас в отделе коррекции,– мстительным голосом добавила ревнивая Ирина, решившая отменить номер с обмороком, раз уж он не произвел должного впечатления.
– А восемнадцатое января наступит всего через неделю! – подытожила сообразительная Алина.– До Будапешта еще добраться нужно, так что придется поспешить…
– Там точно сказано – восемнадцатое? – поспешил проверить господин Зимин, но записка сияла девственной белизной. Все написанные на ней слова исчезли сами собой, будто испарились…
Чуть не сталкиваясь лбами, «триумвират гарпий» гурьбой бросился изучать безупречно чистый листок бумаги.
– Мне померещилось? – с сомнением пробурчал главный редактор, чуть ли не обнюхивая злополучный листок бумаги и пробуя его на зуб.– Я сплю?
– Нет,– повторно вмешалась умница Марина.– Письмо написали симпатическими чернилами, исчезающими при контакте с воздухом. Точь-в-точь как в шпионских фильмах…
– Гелий, хватай ноги в руки и бегом ко мне! – скомандовал шеф, поднимая трубку внутренней связи.– Срочно требуется твоя консультация.
Благодаря профессионализму главного сетевого администратора журнала «Тайны Урала», сердито бормотавшего: «Вот только сядешь поработать, так обязательно кто-нибудь сразу же разбудит…», удалось установить – записанный на диск видеоролик является самым что ни на есть подлинником, ни о какой подделке здесь и речи не идет. Хотя даже после проведения экспертизы Гелий так и продолжал заторможенно таращиться в монитор, повторяя недоверчивым шепотом: «Это невозможно!»
– Где Сокольская? – вкрадчиво вопросил шеф, хватая за руку дрожащую словно осиновый лист секретаршу Леночку.– Я вас спрашиваю, где мое сокровище, где мой самый ценный работник?
– Не знаю! – робко проблеяла та, рискуя навлечь на свою пергидролевую голову неистовый гнев босса.– Она всегда такая незаметная…
– Дура! – свирепее, чем медведь гризли, взревел Николай Владимирович.– Звони ей, ищи ее…
Леночка усердствовала, своим сыщицким энтузиазмом превзойдя весь штат знаменитого Скотленд-Ярда, но искомая Ева как сквозь землю провалилась. Ее не обнаружилось ни дома, ни на работе, а сотовый телефон неуловимой помощницы младшего корректора беспрестанно выдавал равнодушное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» Начальник все больше мрачнел лицом, а его сотрудники забились по своим комнатам и старались не показываться без особой на то надобности. Еву разыскивали на всех этажах, но безрезультатно…
В офисе журнала «Тайны Урала» воцарились хаос и паника…
Понедельник – день тяжелый! Сия элементарная истина является непреложной и неоспоримой, на собственной шкуре выстраданной целыми поколениями замордованных непосильной трудовой эксплуатацией пролетариев. Особенно если этот понедельник выпадает на одиннадцатое января и становится первым рабочим днем после почти двухнедельного новогоднего отдыха. Во всем этом я убедилась немедленно, едва перешагнув порог редакционного офиса.
Первым делом я чуть не довела до оргазма нашего штатного охранника, наотрез отказавшегося признавать в прекрасной незнакомке, улыбающейся ему с откровенным дружелюбием, прежнюю скромную и серенькую Еву Сокольскую из отдела корректуры. Он с подозрением уставился на предъявленный ему пропуск, переводя недоверчивый взгляд с моей расфранченной фигуры на пластиковый квадратик и явно отказываясь верить собственным глазам. Если перед ним все-таки, правда, стоит Ева, то что за чудесное такое преображение произошло и не выйдет ли она за него замуж?
«Нет, не пойду!» – кокетливо покачала головой я и почти бегом взбежала по лестнице на второй этаж, прекрасно понимая: это еще цветочки, ягодки меня впереди ждут!..
Офис журнала «Тайны Урала» выглядел так, будто по нему прошелся смертоносный тайфун или ураган наподобие знаменитой американской Катрины, полностью затопившей город Новый Орлеан. А выражаясь более образно, рабочие помещения редакции вполне могли бы сойти за живописный триптих: царь Иван Грозный убивает сына, сносит дом и пилит дерево… Ну или что-то столь же грандиозное и в этом же эпическом жанре!
Все способное разбиться – оказалось разбито. Ожидающие правки бумаги ровным слоем неожиданно выпавших осадков устилали пол, припорошили столы и даже свисали с люстры. Наш обычно невозмутимый сетевой администратор Гелий соляным столбом застыл в центре своего кабинета, уподобившись безнадежно зависшему системному блоку. По его лицу блуждала идиотская ухмылка.
– Это невозможно,– нудно скрипел он, словно допотопный патефон, зациклившийся на одной и той же песне.– Но я же видел не монтаж, а – подлинник! А это – невозможно…
«Видимо, наш Гелик опух-таки от безделья и сошел с ума! – печально подумала я.– Нет, подобная творческая работа до добра не доводит». Хотя откровенно говоря, он и раньше был странным, как и положено всем программистам. Всегда ставил рядом с собой два стакана: один с водой, на случай, если ему захочется пить, и второй пустой – если не захочется… Недаром в его понимании все в нашем мире можно подвести под двоичную систему исчисления: описав с помощью нулей и единиц…
В уголке приемной взахлеб рыдала секретарша Леночка, размазывая по пухлым щечкам обильные слезы вперемешку со шведской косметикой.
– Ева? – Она удивленно распахнула глаза, взирая на меня с откровенной завистью и неподдельным недоумением.– Ты ли это?
– Нет, это Шемаханская царица во плоти! – Я сохраняла абсолютно невозмутимый вид, прекрасно понимая, какое травмирующее впечатление произвожу сегодня на нашу заносчивую секретаршу. Благодаря своей близости к шефу Леночка считала себя исключительным по значимости созданием, а мой новый облик и мои эксклюзивные наряды, приобретенные по совету отлично разбирающейся в моде Галки, дали ей по темечку сильнее, чем криминальный клевок Золотого Петушка.
– Ой! – экзальтированно всплеснула руками Леночка.– Как ты изменилась, прямо и не узнать. Настоящая принцесса… Слушай, Ева, у нас к тебе такое щекотливое дело…
– Никаких дел! – решительно потребовала я, жестоко обрывая ее умильные излияния.– Вернее, мне уже искренне наплевать на все редакционные дела! Я сюда в последний раз пришла. Сейчас уволюсь – и «ауф-видерзейн», что переводится с немецкого как «покедова», только вы меня и видели. Я надеюсь, мне, как мелкой сошке, не требуется подписывать заявление на уход по собственному желанию у самого?..– Я церемонно указала на дубовую дверь, ведущую в кабинет босса, намекая: кабинет начальника всегда похож на туалет, ибо и туда и туда заходят только по крайней нужде.– Полагаю, достаточно подписи зама по кадрам?
– Ой! – еще эмоциональнее замахала ладошками Леночка.– Ева, не торопись! Я ведь тебя уже битый час ищу. Позвонила тебе домой, а там какой-то мужчина с приятным голосом ответил: «Она ушла на работу!» Названиваю тебе на сотовый, но ты не отвечаешь… – В жалобном писке секретарши прорезались слезы.– А он тебя требует! Чуть меня не убил…
