«Рембо недоделанные!» – гневно подумала я, пропихиваясь в толпе и крепко держа за руку надоедливо канючившую Галку. В паре шагов впереди я постоянно видела беловолосую голову Рейна, благодаря своему внушительному росту заметно возвышающегося над всеми. Я не сводила с нее глаз, воспринимая его как маяк, освещающий нам путь к спасению. Наверно, сейчас я больше всего боялась отпустить Галкину руку и потерять ее в этом бардаке, да еще переживала за сильно прихрамывающего Рейна, чья кровопотеря давала о себе знать, а поэтому его лицо – и ранее бледное да узкое – осунулось сильнее обычного. Остававшиеся в холле центра охранники пытались навести хоть какое-то жалкое подобие прежнего порядка, но все их усилия пропадали втуне, ибо осаждающие гардероб дамочки не желали бросать на произвол судьбы свои норковые шубы, истерично гоняя трех одуревших гардеробщиц. По части напора жадные модницы изначально дадут сто очков форы любому террористу.

«Да пропади она пропадом, моя куртка,– безмолвно усмехнулась я, осуждающе косясь на вульгарно размалеванную, словно ирокез, шатенку, вцепившуюся сразу в два шикарных норковых палантина, по крайней мере, один из коих ей явно не принадлежал. – Рейн, глянь-ка, что бабы творят! Это, кажется, уже мародерством называется. Не ведают дуры, что каждая приличная женщина должна сделать в жизни три вещи, а не зацикливаться на шубе…»

– Какие три вещи? – спокойно улыбнулся Рейн, подхватывая меня под локоть.

– Я говорю вслух? – не поверила я.

– Нет.– Он посмотрел на меня с восхищением.– Ты мысленно меня позвала, причем настолько сильно, что я чуть не оглох от твоего ментального крика. Ты становишься все сильнее…

– Неправда,– буркнула я, загораживая Галку от беснующихся баб.– После тех двух огненных шаров я чувствую себя выжатым лимоном.

– Ты мне жизнь спасла,– Рейн благодарно прикоснулся пальцем к моей щеке,– моя госпожа…

– Значит, счет один-один.– Мне так хотелось, чтобы это прикосновение длилось целую вечность, но оно стало обидно коротким, ибо Изгой смутился и быстренько отдернул руку.

– Так какие три вещи должна сделать женщина? – Он шаловливо подмигнул, становясь похожим на бесшабашного мальчишку.

– Спасти мужчину,– в тон ему нахально заявила я.– Сохранить мир и родить сы…

– Смотрите,– вдруг пронзительно закричала Галка, прерывая наш увлеченный разговор,– там… – Ее рука нервно дернулась, указывая вверх.

Рейн отвлекся от меня, поднял глаза на лестницу и гневно нахмурился. На площадке между этажами появились наемники, очевидно окончательно разделавшиеся с удерживавшей ресторан охраной.

– К выходу.– Одной рукой он жестко схватил меня, а второй – Галку, разворачивая нас к стеклянной входной двери, ведущей на улицу. Но в этот самый момент створки главной стеклянной двери развлекательного центра медленно разъехались, пропуская внутрь «Луны» еще два десятка бандитов.

Мы очутились в ловушке…

Наемники не церемонились. Кто-то из стоящих на лестнице немцев заметил светловолосую голову Рейна и гортанным выкриком обратил на нас внимание вновь прибывших, красноречивым жестом показывая – взять их. Рейн витиевато выругался, нехорошими словами поминая зловредные происки Аримана, и, увлекая нас с Галкой за собой, стремглав кинулся бежать в сторону ледового катка. Расчищая себе дорогу выстрелами, наемники последовали за нами, игнорируя ни в чем не повинных людей, попадающих под их пули. Шум стоял просто оглушительный, слившийся в чудовищную какофонию из криков нескольких сотен перепуганных до невменяемого состояния людей, автоматной канонады, проклятий и стонов раненых. А ужаснее всего было то, что из динамиков под потолком, не умолкая, лилась развеселая бравурная музыка, контрастно оттеняя безумный разгул смерти, собирающей обильную жатву. Издалека, словно слабая надежда на спасение, доносились тревожные трели милицейских сирен, намекая – помощь близится…

Мы засели за высоким бортиком ледовой арены, по-прежнему залитой праздничным светом разноцветных прожекторов.

– Черт бы побрал этих психов! – негодующе потрясая ободранными кулаками, в сердцах выкрикнул притулившийся рядом со мной поджарый лысоватый мужчина средних лет в красивом, но не слишком дорогом деловом костюме.

«Чиновник или финансист,– определила я, разглядывая случайного соседа.– Нет, скорее бизнесмен, привыкший отвечать за свои поступки, и к тому же – хороший стратег, вон как он благоразумно укрытие выбрал».

Из пореза на его лбу стекала тоненькая, уже подсохшая струйка крови, но на его лице я не заметила ни капли испуга, а только злобу и азарт. Хозяина прикрывали двое мускулистых парней, видимо, телохранители, вооруженные какими-то грозными на вид пистолетами.

Мужчина подвинулся, уступая нам наиболее безопасное место, и посочувствовал:

– Эка вас угораздило-то, девоньки…

Я хотела ответить, что причина всех бед кроется именно в нас, а всем остальным просто не повезло, но предпочла промолчать, справедливо полагая – нам просто не поверят.

– А вас? – парировала я, сворачиваясь в клубок. Рейн, сдержанным жестом поприветствовавший охранников бизнесмена, пристроился рядом и тоже вытащил пистолет.

– Да вот, так получилось,– улыбнувшись отнюдь не наигранно, а открыто и добросердечно, пояснил мужчина.– Я сам-то из городской думы. Решили мы с друзьями в узком кругу мой день рождения отметить, а тут… – Он обиженно шмыгнул носом и вдруг рассмеялся отважно и задиристо: – Подарочек, мать его…

Не обращая внимания на эти слова, Рейн высунулся из-за борта и метким выстрелом снял зарвавшегося бандита, подставившегося под пулю. Видимо, не желая отставать от обряженного в вычурный наряд незнакомца, один из охранников рискованно выглянул следом за Изгоем и подстрелил второго наемника.

– Молодец, Леха! – Депутат восхищенно похлопал бойца по плечу.– Быть тебе при ордене.– Польщенный парень, молодой, фигуристый и востроглазый, зарделся как маков цвет.– Но больше так не блефуй, сынок! – Лицо хозяина посуровело.– Ты у матери единственный кормилец!

Депутат мне понравился. Решительный прищур темных глаз, красивый породистый нос, четкая линия подбородка… Я протянула руку и коснулась крови, выступившей у него из пореза на лбу.

– Брось, девонька,– улыбнулся мужчина,– на мне все как на собаке заживает…

Я ощутила нечто, похожее на кратковременный удар электрическим током, и перед моим внутренним взором промелькнул ряд расплывчатых образов…

– Берегите себя, Андрей Дмитриевич, вам еще губернатором области работать,– тихонько посоветовала я.

Мужчина даже не удивился, лишь пристально всмотрелся в мое лицо.

– Экстрасенс никак! – уверенно заключил он.– Спасибо, девонька.

– Ясновидящая! – поправил его Рейн, метким выстрелом снимая еще кого-то по ту сторону катка. Охранник Алексей показал ему одобрительно оттопыренный большой палец.

– Ребята, охраняйте эту девушку,– попросил депутат, ласково поглаживая меня по волосам.– Чую, есть в ней что-то особенное, важное…

– Нам бы дальше прорваться, в обратную сторону, туда, где народу мало,– признался Рейн, вопрошающе глядя на Андрея Дмитриевича.– Очень нужно…

– Поможем,– с готовностью кивнул депутат.– Так, сынки?

Алексей и его напарник синхронно вскинули сжатые кулаки.

– Молотки! – оживленно одобрил будущий губернатор.– Ребятки, уходите крадучись, мы вас прикроем. А ты, дочка,– он нежно ущипнул меня за щеку,– если возникнет потребность, найди меня в мэрии. Рогозин моя фамилия.

Я поблагодарила его признательной улыбкой, впрочем сама мало веря в необдуманно брошенное пророчество. Вот еще, Ванга новоявленная выискалась!

Мы по-пластунски ползли вдоль бортика ледовой арены. Чуть приподняв голову, я заметила растерянно озирающихся немцев, вышедших на лед катка. Не зная, что еще можно предпринять, я зашарила руками возле себя и натолкнулась на небольшую полочку, на которой ровными стопками хранились аккуратно уложенные тяжелые хоккейные шайбы. Наверно, в тот день во мне спонтанно прорезалось какое-то не изжитое вовремя ребячество, поэтому я приподнялась над бортиком и хулиганисто свистнула. Захваченный врасплох наемник обернулся в мою сторону… Брошенная мною шайба с оглушительным треском врезалась ему точно в лоб…