– Взять девушку живой! – выкрикнул приказ командир наемников, первым вышедший из ступора и вспомнивший о моем существовании.– Остальных – убить!
– А вот фиг тебе, фашист проклятый! – нехорошо усмехнулась я, замахиваясь правой рукой.– Получи, фашист, гранату! – Этот бросок получился куда более удачным, угодив в живот ретивого наемника и попутно зацепив еще двоих его подопечных. Ошметки их разорванных тел разлетелись веером. Паркетный пол покрылся слоем копоти вперемешку с лужами крови. Омерзительно воняло горелой человеческой плотью. Галка зажимала ладошкой свой ошеломленно перекошенный рот, борясь с рвотным позывом и таращась на меня боязливо выпученными глазами. Один из испуганных наемников рефлекторно выпустил длинную автоматную очередь, легко пропоровшую поверхность нашего ненадежного укрытия. С паническим писком мы с Галкой плашмя распростерлись на полу, усиленно вжимаясь в лакированные деревянные квадратики. С утробным воем Рейн метнулся к автоматчикам, вскидывая свой испачканный кровью меч… Те слаженно отступили к стойке и укрылись за ее дубовой поверхностью, по-видимому чего-то ожидая. Один из них говорил по телефону, но из-за удаленности от наемника я так и не смогла разобрать произносимые им реплики. И в этот момент мы получили неожиданное подкрепление в лице нескольких охранников развлекательного центра, пусть с некоторым запозданием, но сумевших таки пробиться внутрь ресторана.
– Помогите! – прохрипел Рейн, опускаясь на колени и роняя меч на пол.– Это бандиты…
Высокий охранник в черной форме понимающе кивнул и что-то торопливо заговорил в прикрепленную к плечу рацию.
– Сдавайтесь,– предложил второй, невысокий крепыш с нашивкой «Луна» на стеганом жилете.– Сейчас сюда подъедет группа захвата, и вам крышка!
– Нет,– на ломаном русском прилетело из-за барной стойки,– отдайте нам девушку, и мы уйдем!
– Иностранцы? – удивился высокий охранник.
– Международный терроризм! – лаконично пояснил Рейн, ощупывая свою раненую ногу.– Немцы, нацисты.
Светлые брови крепыша изумленно поползли на лоб, он протяжно присвистнул, до глубины души потрясенный словами Изгоя.
– С вами тоже, на всякий случай, разобраться не мешало бы,– ультимативно потребовал высокий, чья властная манера держаться выдавала в нем привыкшего командовать офицера.– Уж больно необычно вы выглядите, да и меч у вас – отнюдь не сувенирный. У меня в таких вопросах глаз наметанный. Предъявите ваши документы!
Рейн порылся в нагрудном кармане и протянул ему пластиковые корочки.
– Второй помощник посла Венгрии на Урале?! – Охранник вздрогнул, козырнул и поспешно вернул Изгою его удостоверение личности.– Простите, господин Берг! – Дипломатическая неприкосновенность Рейна произвела на бойца огромное впечатление.– Сейчас сюда прибудут медики, и вам окажут первую помощь.
– Пустое! – отмахнулся Рейн, пряча насмешливую улыбку. Прозорливый жрец и правда весьма постарался с поддельными документами, обезопасив своего посланца от многих возможных неприятностей.– Благодарю вас за помощь и проявленный профессионализм.
Охранник польщенно поклонился.
– Слушай, подруга,– вполголоса поинтересовалась я, на карачках выползая из-под обломков стола, потирая отбитый копчик и оценивающе поводя носом,– ты тут, случаем, с перепуга воздух не испортила?
– Ну и что, если даже и?..– мстительно буркнула Галка, по-турецки сидя посреди разбитых тарелок и придирчиво разглядывая свои ногти.– Вот немцы чертовы, сначала в подземелье половину маникюра по их милости угробила, а остатки – здесь… – Она подняла на меня горящий возмущением взор.– Да, испортила! Так на то она и отдушинка, чтобы не болело брюшенько. Я ведь тебе не самурай – у меня нервы не железные…
– М-да,– примирительно вздохнула я,– в Японии-то все красиво, аж на зависть: гейши, саке, харакири…
– Зато у нас заместо восточной экзотики – сплошная суровая проза жизни,– закончила за меня Галина, с отвращением принюхиваясь к своему залитому ухой джемперу,– шлюхи, водка, поножовщина!
– Полагаю, все уже закончилось.– Я поднялась на ноги, оглядывая устроенный в ресторане разгром, причем следовало признать честно – устроенный не без моего посильного участия.– Сейчас сюда понаедет куча милиции и военных. Предлагаю смотаться потихоньку, пока наши персоны никого не заинтересовали… – но я внезапно замолчала на полуслове и шлепнулась обратно, придавив сердито крякнувшую Галку, потому что наемники, видимо, пришли к какому-то конкретному решению и строем поднялись из своего укрытия, ощетинившись стволами автоматов. Громыхнули выстрелы…
Высокий охранник, буквально изрешеченный пулями, нелепо взмахнул руками и упал вперед лицом. Среди штата «Луны» появилось еще несколько убитых и раненых, а выжившие бойцы мгновенно рассредоточились по залу, залегли за мебель и вступили в перестрелку с наемниками, превосходящими их как по количеству, так и по уровню вооружения.
– Плохо дело,– констатировал Рейн, ползком прокрадываясь к нашему столу.– Нужно уходить, пока нас охранники прикрывают. Через несколько минут их перебьют, и наше положение станет совсем безвыходным.
Мы с Галкой послушно закивали.
– Ползем к выходу из зала,– продолжил командовать Рейн,– а там наша первоочередная задача – слиться с толпой и незаметно покинуть центр.
– Хорошо! – процедила я, по-пластунски пробираясь к дверям ресторана следом за Изгоем.– Задницу-то не отклячивай так сильно! – посоветовала я Галке.– Еще не хватало потом из тебя пули выколупывать!
– Ой, как же мне все это надоело,– плаксиво жаловалась мадам Ковалева, вытирая собой грязный паркет.– Когда же все это закончится?
«Хороший вопрос! – мысленно хмыкнула я.– Мне кажется, что теперь всякие и всяческие неприятности будут преследовать нас до скончания веков!» Тогда я еще не знала, что случайно выдуманная глупость может нести в себе невероятно глубокий смысл, став пророческой…
Человеческая психика всегда была и остается для меня чем-то загадочным, невыразимо противоречивым, постоянно тянущим нас сразу в несколько противоположных сторон, подобно впряженным в телегу Лебедю, Раку и Щуке из басни Крылова. Зачастую мы говорим одно, думаем – второе, а делаем – третье, но воз – и ныне там. Вот они – Лебедь, Рак и Щука в действительности. И лишь тот, кто сумеет уравновесить свои слова, мысли и поступки, научится разумно управлять собственной жизнью, успешно достигая поставленных целей.
В тот вечер в центре собрались разные по характеру и интеллекту посетители. Среди них попадались люди слова и люди дела, но, пожалуй, все они оказались просто заложниками непонятной ситуации, не сумев вовремя разобраться в царящей вокруг суматохе или же, под влиянием нездорового любопытства и собственной самоуверенности, бросаясь в самую гущу столпотворения. А кроме того, среди подвыпившей публики нашлись и бизнесмены со своими охранниками, в противовес хозяевам бывшими трезвыми и вооруженными. Поэтому слова, мысли и поступки взрывоподобно столкнулись на уровне эгоистичного самовыражения, а еще – на уровне первого этажа развлекательного центра, образовав мощный круговорот.
«Спасайте свои жизни! – приказывали слова, обычно отражающие лишь внешнюю сторону любого явления.– Даже если ради этого придется пройти по чужим трупам». «Ой, а что это там происходит?» – с любопытством подзуживали беспокойные мысли, давая сильнейший отправной толчок к чему-то глупому и сумасбродному. «Нужно непременно вмешаться!» – настойчиво требовали действия, наглядно иллюстрируя особое свойство нашей натуры – потребность самостоятельно творить свою судьбу.
Лобовое столкновение этих трех психологических составляющих чрезвычайно опасно, ибо оно порождает панику, разбавленную всплеском аномального героизма. Таков избитый сценарий каждой катастрофы и любого чрезвычайного происшествия.
«Я попала в ад!» – таковой стала самая первая мысль, непроизвольно возникшая у меня после того, как я очутилась за пределами ресторана, в стенах которого еще гремели выстрелы. Эскалатор, соединяющий между собой первый и второй этажи центра, застопорился. Мне отчетливо запомнился дурной вой молодой, шикарно одетой девушки, чей высоченный каблук застрял между железных пластин остановившейся лестницы. Ей нужно было просто наклониться и расстегнуть сапог, но захлестнувшие эскалатор люди сдавили ее со всех сторон, превратив в беспомощную жертву нелепой западни. В какой-то момент ее вой оборвался, и девица упала, боюсь затоптанная насмерть. И наоборот, несколько вооруженных мужчин в гражданской одежде уверенно двигались наперерез бестолково беснующемуся людскому потоку, мечтая поучаствовать в перестрелке.
