– Вы наверняка рассчитали, во что «Александр Невский» обойдется бюджету в первый год эксплуатации.

– Порядка сорока миллиардов. Со временем цены заметно снизятся. К концу года мы запустим спутники новой серии. Они дешевле в эксплуатации. Еще через год – частную программу. Уже сейчас пользователь может смотреть в Видениях фильмы и новости. Но телевидение в видениях – слишком дорого, сейчас оно и из среднего класса доступно далеко не каждому.

– Сорок миллиардов – большая сумма, – покачал головой глава Центробанка. – Мы должны быть уверены, что через год-два цена на «Александра Невского» упадет хотя бы на тридцать процентов. Мы не сможем каждый год делать такие вливания в ВИДЕНИЯ.

– Что значит вливания? – насторожилась мадам Иванова.

– Вы только второй месяц занимаете свою должность, – начал пояснять глава Центробанка. – С некоторых пор корпорация имеет частично государственное финансирование. Она производит продукцию, необходимую для обороны нашей страны.

– Но если ВИДЕНИЯ все равно существуют на деньги налогоплательщиков, почему бы нам не построить свои заводы?

– Потому что на это уйдут годы. И суммы в несколько раз бо́льшие, чем те, которые мы тратим сегодня. Дальше начнется свободная конкуренция, которую госкорпорация наверняка проиграет, потому что ей придется все начинать с нуля. А ВИДЕНИЯ тем временем уйдут далеко вперед. Следующий пункт – технология. Нам придется покупать лицензии. Самые передовые разработки, конечно же, никто никому никогда не продаст. Так не проще ли частично финансировать частную корпорацию и получать ее продукцию в первую очередь, с хорошей скидкой и при этом иметь приоритетное право на замечания по доработке и распространению продукта?

– О чем вы говорите? – сказал один из так называемых сопредседателей комитета «Народной солидарности». – Само существование Видений нарушает права человека. Имперские идеи вдалбливаются гражданам прямо в мозг, и никого не интересует их мнение на этот счет.

– А вы всё о своем, – вздохнул секретарь администрации президента. – И нет вам покоя ни днем, ни ночью.

– Как вам не стыдно называть себя цивилизованным человеком, – укоризненно сказал сопредседатель. – Ну, ничего. Мы еще устроим для вас новый Нюрнбергский процесс.

– Надеюсь, и частные пользователи смогут, так сказать, ощутить радость от новых возможностей Видений, – не обращая внимания на негодования демократии, спросил председатель Союза предпринимателей.

– Рынок для использования новой программы в частном секторе чрезвычайно велик, – ответил Артемьев. – Это не только охранные агентства, но и обучение. Инструктор всегда сможет увидеть то, что видит ученик. И своевременно дать рекомендацию. Мы уже провели эксперимент, когда во время операции могла понадобиться консультация профессора, фельдшера в удаленном уголке страны страховал консилиум врачей, информацию о ходе операции получая непосредственно с его глаз. Особенно акцентирую ваше внимание, что расстояние не преграда. Системы частной безопасности также выйдут на новый уровень. Больше не будет необходимости пялиться в монитор, чтобы увидеть, что творится за дверью или вокруг дома. Простая команда, и перед вами изображения со всех камер. Вы же в это время можете не только пылесосить квартиру, но и принимать душ.

Можно было сказать, что презентация прошла с успехом. Артемьев вышел на лестницу пресс-центра, чтобы лично проводить гостей, тем самым лишний раз засвидетельствовав свое почтение. Показать, что корпорация рада служить государству. Гости разъезжались довольные и озадаченные. Каждый из них уже начал прикидывать в мозгу, какие дивиденды принесет им лично новинка от корпорации. Артемьев каждому на прощанье жал руку и заговорщицки улыбался. От этой едва заметной улыбки калькулятор в голове гостей начинал считать гораздо быстрее. Только сопредседатель комитета по здравоохранению ушла недовольной увиденным. Наверное, она решила, что нашла очередную скрытую угрозу здоровью нации.

– Зачем ты позвал Иванову? – спросил руководитель Центробанка, когда она прошла по лестнице мимо него и Артемьева.

– А что, мешает жить? – улыбнулся Егор. – Занозистая бабенка?

– Всегда видит то, чего нет. Столько дельных проектов тормознула. Мы, конечно, все равно их продавили, но сколько потеряли времени.

– Корпорация ВИДЕНИЯ открыта для общественного контроля. Нам нечего скрывать.

Иванова села в служебную машину и укатила писать предостерегающий отчет для ближайшего заседания Государственной думы.

– Интересно, о чем она сейчас думает? – спрсил Артемьев.

– Наверное, где взять виагру для женщин, – мстительно сказал руководитель Центробанка.

– Ну, это просто, – заметил Артемьев. – Она продается в любом ювелирном.

Телефон зазвонил прерывистой трелью. Трубку снял Юра.

– Отдел поддержки виртуальной архитектуры. Минуту. – Он протянул трубку Жене. – Тебя Саша.

Юра был в курсе произошедшего вчера на совещании. Более или менее полно он знал всю историю о том, как Саша, старый Женин приятель, пригласил его принять участие в одном проекте. Сам он зашивался, и ему давно нужна была помощь, но Саша был патологически жаден и очень труслив. Он постоянно боялся, что кто-то займет его место, поэтому новую работу, которую вешали на его отдел, всегда брал со словами «хорошо, сделаем», даже когда знал, что ему придется работать ночами из дома. Главное было не попросить в отдел дополнительных сотрудников, ведь их могут дать. Тогда руководство поймет, что он не справляется, и не дай бог усомнится в его способностях. А те, кого пришлют на помощь, наверняка будут ребятами неглупыми, иначе зачем их присылать на выручку? Неглупые ребята могут сделать что-то лучше него. Даже наверняка сделают. Или (еще хуже!) руководство может решить, что у кого-то лучше получится справляться с работой руководителя отдела. Тогда его могут вообще подвинуть. В Жене же он был уверен. Он знал, что его место Женю не интересует. К тому же Женя помогал ему как бы по совместительству, его основные обязанности с него никто не снимал. За пару месяцев они с Женей выправили дела, а еще за полгода наладили работу в отделе. По ходу процесса Женя несколько раз разговаривал с руководством и задавал те вопросы, которые сам Саша задавать боялся. Все пошло на пользу. Финансирование увеличили, в том числе и подняли зарплату начальнику отдела. Неизвестно, что его испугало, но на прошлой неделе Саша сходил к руководству и сказал, что Женина помощь ему больше не нужна. В принципе, последние месяцы он действительно больше времени уделял своим прямым обязанностям, так что доплату можно было смело урезать наполовину. Женя лишь удивился, почему ему не сказали прямо, что в его услугах больше не нуждаются, а поступили так некрасиво. Исподтишка. Узнав о произошедшем, Ковалев сам сходил к руководству и сказал, что у него больше нет времени на Сашин отдел, так как своей работы очень много. Тем более дело уже налажено. Руководство восприняло все как само собой разумеющееся, и Женя больше не имел касательства к отделу приятеля.

– Привет, Сашок, – сказал Женя трубку.

– Как дела?

– Ничем не обрадую, у меня все хорошо.

– Если одумаешься, можешь вернуться, – сказал Саша. – Условия ты знаешь.

– Я же уже говорил тебе, я не беру пленных, Сашок.

– Как знаешь.

Женя положил трубку.

– На твоем месте, я бы ему зубы выбил, – процедил Юра.

– Зачем? Даже если его очень больно ударить, он все равно ничего не поймет.

– Ты знаешь, я уверен, что, если хорошенько звездануть, он бы понял.

– На свете есть люди, которые верят, что они самые умные. Самые хитрые и прозорливые. В общем, что они самые-самые. И они имеют на это право. Как и те, кто верит, что Луна деревянная.

Юра задумался. Он искренне не понимал Женину снисходительность к откровенному подлецу. К слову, почти все знакомые с ним сотрудники корпорации считали так же.

– Может быть, – наконец сказал он. – Ты слишком добр к людям.