– Успокойся! – крикнул Мартин. – Никто никого не впутывал. И я никого не убивал.

– Ты же сказал, что они ламеры?

– Ну… не все, – начал юлить Мартин. – Те, что охраняли тебя, да. А когда ребята забирали твою семью, приехали настоящие волки.

– Зачем? Зачем они приехали за моей семьей? Я же просила тебя?!

– Через семью они могли оказать на тебя давление! У тебя больная мать…

– Теперь у меня мертвая мать!

– Крошка, это революция. Война. Войн и революций без жертв не бывает. Мы скорбим о павших братьях, но мы не отступим. И не смотри так на меня, не я ее убил, а они!

– Ты мразь, Мартин!

Входная дверь вылетела от направленного взрыва. Автоматные очереди ударили хором с разных сторон, одновременно с ними все оконные стекла брызнули внутрь квартиры смертоносным дождем. По стенам забегали пыльные фонтанчики, острые бетонные крошки разлетались во все стороны. Наташка получила несколько пуль в грудь, ее отбросило к стене, по которой она и сползла на пол, оставляя на обоях кровавый след.

– Не-ет! – крикнула Ольга.

Упав на колени, не обращая внимания на свинцовый шквал, она подползла к своей сестре и обняла ее бездыханное тело, прижала голову к груди.

Сидя на полу, Ольга рыдала, обнимая мертвую сестру и покачиваясь из стороны в сторону. В эту секунду она хотела, чтобы все умерли. Чтобы умер Шпынько, Мартин, тот придурок, который придумал Видения, а ее сестры и мать были живы.

Ворвавшись в квартиру, штурмовая группа быстро нейтрализовала всех оставшихся в живых, придавив их к полу и надев на руки за спиной «браслеты».

– Чисто, – сказал в микрофон, тянувшийся от каски на тонкой кривой спице, командир штурмовой группы.

Через минуту стало очевидным, что в трехкомнатной квартире в живых остались только Мартин, Ольга и Сердюков. Спецназовцы подняли задержанных и, оттащив их к дальней стене, посадили на пол.

Уверенной походкой победителя в комнату вошел Шпынько. Ольга не знала, что сильнее она ощущала: горечь от поражения и того, что она вернется в тюрьму, или облегчение, от того, что Шпынько остался жив, не был убит за городом. А может, и сожаление?

– А вот теперь, ребятки, ваши игры в революцию закончатся навсегда, – зло сказал капитан.

– Пошел к черту, – прошепелявил разбитыми губами Мартин.

– Уберите этих уродов. Ими я займусь позже.

Спецназовцы подняли на ноги Мартина и Сердюкова и выволокли их из квартиры. Шпынько присел рядом с Ольгой на корточки.

– Вы и теперь скажете, что ни при чем? Что здесь оказались случайно? Шли по ночной улице, захотели в туалет, позвонили в первую попавшуюся квартиру и вас впустили?

Ольга молча смотрела на Шпынько. Но вместо гордости теперь в ее глазах читалась обреченность.

– Я не понимаю, что движет вами! – крикнул Шпынько. – Мартин – сумасшедший. Он маньяк! Придумал игру в революцию и заставил вас поверить, что все это всерьез. Только это не детская игра в казаки-разбойники. Люди гибнут. И не абстрактные, а ваши близкие. Вы потеряли семью.

Ольга ничего не сказала.

– Хорошо, – вздохнул капитан. – У каждой борьбы должна быть цель. Что вы рассчитываете получить в случае своей победы? Допустим, вы победили. И что дальше? Зачем вам лично все это?

Ольга снова ничего не ответила. Она закрыла глаза и, откинув голову, прислонилась к стене затылком.

Шпынько дал команду и вышел из Видений. Иванов вышел за ним следом.

Ольга висела на эластичных растяжках, в трубчатой сфере, используемой для глубокого погружения в видения, в вертикальном положении, облаченная в специальный тактильный костюм.

– Наш фокус не удался? – спросил Иванов.

Капитан снисходительно посмотрел на молоденького лейтенанта, недавно присланного к нему на практику, и по-отечески похлопал его по плечу.

– Фокус только начался, сынок. Мы только начали подменять ее действительность нашими видениями. Сейчас программа смоделирует ее транспортировку в Лефортовскую тюрьму, а мы пока можем сходить в буфет и выпить кофе. Потом мы снова войдем в ее видения и продолжим допрос.

– Вы уже пользовались таким методом получения информации? – спросил Иванов.

– Несколько раз. Сейчас мы подменили ее действительность альтернативной, написанной в нашей лаборатории. В новой реальности погибла вся ее семья. Погибла по вине глупого, теперь и с точки зрения Ольги, лидера. Сейчас у нее не только не осталось причин хранить движению верность, но и должна появиться стойкая тяга отомстить за гибель родных.

– Но ведь со временем обман откроется.

– Через несколько лет – возможно. Но открытого суда не будет. Родственникам скажут, что она погибла в Сибири, где гостила у знакомых. Взрыв бытового газа. Тело изуродовано до неузнаваемости. Опознание будет проведено по медальону на шее. Труп кремируют. Они не станут разбираться. Сейчас я выпью кофе, вернусь в ее видения и продолжу допрос до тех пор, пока не узнаю все, что мне нужно. После этого конвойный отведет ее в камеру, где она согласно сценарию заснет. Там же она и проснется. Только прежде мы осторожно выведем ее из глубокого погружения и перенесем в камеру. Заметить подмену практически невозможно. Для этого нужно иметь очень большую силу воли и как минимум искать нестыковки. То есть понимать, что подмена в принципе возможна, а непосвященный об этом и не подозревает.

– Но суд потом все-таки будет… – не отступал растерянный лейтенант. – Вы же не собираетесь ее убить? Она начнет задавать вопросы, а потом обо всем расскажет судье.

– Я же сказал, процесс будет закрытым. А мы будем все отрицать. У нее нет доказательств.

Ольга не знала и не могла знать, что все произошедшее с ней, точнее, то, что она восприняла как реально произошедшее, на самом деле всего лишь видение. Вымысел. Виртуальная реальность. Она верила, что только что потеряла всю свою семью. Она не хотела жить. Точнее, теперь ей было все равно.

Серебристый БМВ пятой серии въехал на огороженную территорию, арендованную корпорацией ВИДЕНИЯ у правительства Московской области, и, развернувшись, припарковался на гостевой стоянке рядом со стареньким «Рено». Заглушив двигатель, Женя вышел из машины. Из «Рено» вышли четыре женщины ванильного типа. От их слащавости у Жени свело зубы, но он взял себя в руки, доброжелательно улыбнулся и пошел клиенткам навстречу, уговаривая себя: «Только работа, ничего личного!»

– Добрый день, милые дамы. Меня зовут Евгений, и я ваш персональный менеджер.

– Здравствуйте, Евгений. Меня зовут Анна. – Невысокая, слегка полноватая дама лет сорока – сорока пяти. Голубое платье в мелкий горошек, белые босоножки с бантиками, на плечах легкая белая кофточка. Судя по всему, она была в этой компании заводилой. – Это мои подруги. Людмила, Люси и Валентина.

Одеты дамы были почти одинаково, только расцветка и некоторые детали одежды немного различались. И лет им всем было что-то немного за сорок.

– Итак, милые дамы… – начал Женя. – Вы хотели бы провести время со своими домашними в компании святой Терезы, принцессы Дианы, Махатмы Ганди…

– Нас интересует сериал «Семейные ценности», – сказал Людмила.

– Нам сказали, что это возможно, – добавила Анна.

– Возможно практически все, – продолжал улыбаться Женя. – Сколько человек вы планируете собрать на вечеринку?

– От двадцати до двадцати пяти.

– С нами будут дети, – назидательно акцентировала Люси.

– Вы хотите для них отдельную программу? – уточнил Женя.

– Нет, они должны быть с нами.

– А что вы можете для них предложить? – поинтересовалась Людмила.

– Мультики, – добродушно ответил Женя. – Сказочные персонажи.

– Они будут добропорядочными? – спросила Анна.

– Я покажу вам каталог, и вы сможете сами отобрать персонажей. Затем мы посмотрим, как они выглядят в Видениях.

– Может, нам все-таки спросить детей, с кем они хотели бы поиграть? – поинтересовалась Люси.

– Дорогая, разве можно довериться детям что-нибудь выбирать? – удивилась Анна. – Я знаю, что они выберут. Монстров, мутантов, трансформеров и мертвецов. Не знаю, как вы, но мы сами покупаем детские игрушки.