Нигяр передернулась от брезгливости. Мир-Джавад заметил это и осыпал ее поцелуями и ласками, одновременно раздевая догола. Прижавшись лицом к ее нежному животу, где зрела новая жизнь, хотя внешне и не было ничего заметно, он замер, испытывая столь глубокое счастье, что на секунду захотелось умереть, чтобы новые чувства не смыли блаженства.
Мгновенно разделся Мир-Джавад и взял Нигяр на руки, и вместе с ней опустился на пушистый ковер перед большим зеркалом, и овладел ею, забыв про все на свете.
Дверь тихонько отворилась, и в комнату Нигяр вошла Лейла с фотоаппаратом в руках. Любовники не заметили чужого присутствия, и только тогда, когда вспышки одна за другой осветили комнату, они испуганно оглянулись и замерли, глядя испуганно на жену и мать, фотографирующую их в самой интимной обстановке.
Лейла с наслаждением смотрела на их растерянные лица и щелкала, щелкала затвором, а камера автоматически переводила пленку.
Мир-Джавад первым пришел в себя и стал подбираться для прыжка. Но Лейла только что «кольнулась», чувствовала себя превосходно, она сразу же заметила его намерение и, захохотав безумным смехом, выбежала из комнаты.
Мир-Джавад бросился за ней.
Это была столь комичная картина, когда по длинному коридору, разделявшему два дворцовых крыла, бежала одетая женщина с фотоаппаратом в руках, а за нею бежал голый возбужденный мужчина, словно фавн гнался за нимфой, что Бог, если он видел, а он все видит, до слез смеялся бы, глядя на такую нелепую ситуацию, столь выдуманную сцену.
Лейла скрылась в своей комнате и закрылась на ключ. Мир-Джавад стал ломиться в дверь. Лейла, а их разделяла только дверь, закричала ему насмешливо:
— Напрасно стараешься, дверь выдержит любую осаду и не таких мужчин, как ты.
— Открой, дура! — громко зашептал Мир-Джавад, не рискуя кричать. — Я тебе дам за пленку килограмм героина.
Лейла злорадно рассмеялась:
— Ни за какие сокровища не отдам пленку, пошлю Учителю народов, пусть полюбуется, как его любимый ученик насилует собственную дочь.
— Мерзавка! — завопил яростно Мир-Джавад. — Ты прекрасно знаешь, что это только твоя дочь, и прекрасно знаешь, кто ее отец…
— Конечно, знаю! — забавлялась Лейла. — Но Великий Гаджу-сан этого не знает, если и знает, то для всего мира ты — отец Нигяр, и Сосун снимет тебе голову или кастрирует и продаст в Африку.
Мир-Джавад тихо отошел от двери, на цыпочках подкрался к людской и, отворив осторожно дверь, заглянул туда. Два мальчика-посыльных резались в буру.
— Пс-с-с! — позвал их Мир-Джавад.
Увидав голого наместника, мальчики застыли истуканами. А когда он поманил их к себе, вообще смертельно побледнели и задрожали от ужаса. Такими дрожащими они и приблизились к господину.
— Чего дрожите? — презрительно шепнул им Мир-Джавад. — Ваши тощие зады меня не привлекают. Слушайте внимательно, одна нога здесь, другая там: ты срочно найдешь начальника охраны, а ты принеси из моей спальни халат.
Мальчишки вихрем помчались выполнять поручение и, не успел один принести халат, как другой привел начальника охраны.
Мир-Джавад жестом их отослал прочь, а когда остался вдвоем с начальником охраны, быстро зашептал ему на ухо:
— Принеси динамитный патрон, дверь будем вышибать, но так, чтобы не убить находящихся за нею. Ты, я помню, в школе диверсантов учился?
— Так точно, светлейший! Сбить дверь с петель, и все дела.
— Насчет болтовни тебя предупреждать, кажется, не надо?
— Приучен, шеф! Ни разу не подводил вас, вы же помните!
Лейла, услышав голос начальника охраны, заволновалась и быстро спрятала пленку в тайник, столь хитроумный, что обнаружить его было чрезвычайно трудным делом. Затем она спокойно открыла дверь:
— Пожалуйста, заходите! Я слышу, вы уже боевые действия готовите против одинокой слабой женщины.
Мир-Джавад прикинул ситуацию и коротко приказал начальнику охраны:
— Не уходи! — и зашел к Лейле в спальню.
Лейла уже стояла у окна и победно улыбалась мужу.
— Надеюсь, ты одумалась? — начал Мир-Джавад ласково и нежно. — Зачем тебе меня топить? Мы в одной лодке с тобой. Ну, поймала ты меня. Ну, и что? Я даю тебе хорошую цену: килограмм героина….
— Плевать я на тебя хотела! — и Лейла плюнула в Мир-Джавада. — Смотри, какие у меня запасы!
Лейла открыла свой сейф и продемонстрировала содержимое: коробки с ампулами морфия, пакеты марихуаны, кокаина и героина.
Мир-Джавад понял, что, кроме него, есть еще какой-то неизвестный поставщик и что в сейфе пленки нет. О существовании тайников во дворце он слыхал, но мало какие обнаружил, а Атабек не посвятил его в такие тонкости.
Мир-Джавад секунду посмотрел на жену и свистнул. В комнате мгновенно, словно материализовался из воздуха, оказался начальник охраны.
— Свяжи ее! — науськал Мир-Джавад.
И не успела Лейла закричать, как в одно мгновение была связана тонкой, но прочной бечевкой, которую главный телохранитель достал из своего кармана, а кляп сделал невозможным любой призыв к помощи, впрочем, Лейла от неожиданного нападения так испугалась, что забыла и думать про это.
А Мир-Джавад, глядя на ловкие действия начальника охраны, вдруг вспомнил, как много лет тому назад, когда он был еще всего-навсего заместителем начальника инквизиции края, он спросил как-то у молоденького инквизитора:
— Скажи, мой молодой друг, если я прикажу тебе убить собственную мать, ты выполнишь приказ?
Сложенный, как культурист, красавец-юноша, не моргнув глазом и даже не смутившись, четко ответил:
— Ваш приказ любой выполню! Я верю в вашу звезду! А гадалка мне предсказала, что наши жизни переплетены, поэтому, охраняя вашу жизнь, я сохраняю и свою.
И Мир-Джавад всегда помнил об этом…
— Выйди и подожди в коридоре!
Начальник охраны низко поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Мир-Джавад достал коробок со спичками и подсел к лежащей на полу жене:
— Слушай, безумная! Ты заставляешь меня идти на крайние меры, придется тебя пытать, самому пытать, не тащить же тебя в подвалы, людей стыдно.
И Мир-Джавад зажег спичку и показал кивком на пламя:
— Ты меня понимаешь, надеюсь!
Встретив полный ненависти взгляд Лейлы, Мир-Джавад ясно понял, что никакими пытками ему не удастся ее разговорить.
Он резко дунул на пламя спички и спрятал обгоревшую спичку обратно в коробок.
«А что, собственно говоря, я всполошился? — подумал он. — Спрятала, и бог с ней, с этой пленкой! Ее никогда не найдут, значит, надо сделать так, чтобы и она не смогла найти… Как говорит Великий Гаджу-сан: „Нет человека, нет проблемы“!..»
Мир-Джавад опять коротко свистнул. И вновь начальник стражи словно материализовался из воздуха.
— Держи ее крепче, чтобы не дергалась!
И Мир-Джавад достал из открытого сейфа десять доз героина, приготовил шприц и смесь, перетянул руку Лейле выше локтя и медленно, с наслаждением ввел ей в вену содержимое шприца.
«Вот он какой — конец! Вечный покой! Все исчезло: я вроде бы еще жива, но уже мертва, мыслю и безумна, вижу вечность и гнусную рожу мужа… О, Отец, как же ты ошибся. И твоя ошибка стоила жизни не только тебе, но и мне, и позора моей бедной девочки. Я давно заметила, что она беременна, но, глупая, была уверена, что от мальчика, с которым раньше дружила… Несчастный ребенок!.. Мидас превращал все в золото, а этот, к чему ни прикоснется, все разрушает. Боже мой, неужели не найдется на свете силы, которая преградит ему дорогу. Неужели, хотя бы и случайно, он не коснется и себя? Мидас превращал прикосновением в золото и пищу и воду, а все золото мира не утолит голода и жажды… Может, он и не от этого умер, может, я уже начинаю путать, может, он коснулся себя и превратился в слиток… Не все ли равно? Главное, пусть умрет! Главное, пусть умрет! Нельзя таким жить на белом свете. Это уже не свет, но — тьма!.. Сидит, ворон, ждет, когда я уйду в лучший мир, но лучший ли, чтобы клевать мое тело: первым делом выклюет мне глаза… чтобы не следили за ним… затем попытается найти пленку. Не старайся, не найдешь, хоть всю жизнь свою, мерзопакостную, проищешь. Никто не найдет! A-а! Вот почему он меня убил! Никто не найдет, а я уже никогда ничего не возьму в этом мире, в этой жизни… Неужели Бог опять создаст меня женщиной?.. Какая легкость в теле. Я уплываю. Как быстро от меня унеслась земля, все шире раскрывается небо, все ярче светит солнце. Я проношусь сквозь него за мгновение. И бездна, черная бездна проглатывает меня»…
