— Мне все дают, клянусь отца, все добровольно дают, как сегодня Оя мне подарит свою любовь…
— Не жди! — резко оборвала его Оя.
Васо опять рассмеялся и демонстративно выпил вино из бокала Ои.
— Придется пить и за тебя тоже, но я тебя так люблю, что вынесу и это двойное бремя…
Васо посмотрел на Мир-Джавада и на девочек.
— Мир! Тебе не кажется, что у нас есть что-то лишнее?
Мир-Джавад привык играть в подобные игры.
— Не у нас, а на нас!
— Ты ананаса хочешь? — дурачился Васо.
— А ню! — подыгрывал ему Мир-Джавад, включая пластинку с быстрой джазовой музыкой. — Раздеться хочу, вернуться к первобытному строю, общнуться с природой!
И Мир-Джавад стал разоблачаться, расстегивая рубашку. Свела мгновенно включилась в игру:
— Эх, гулять так гулять!
И так быстро разделась, что Мир-Джавад успел снять с себя только рубашку. А голая Свела, танцуя, хлопнула мимоходом по затылку Илу:
— Давай, подруга, работай, не мне же одной отдуваться.
Ила, покраснев, стала медленно, стыдясь, раздеваться, но все же умудрилась раздеться вместе с Мир-Джавадом, правда, тот все еще оставался в плавках.
— Ты что, джигит! — подковырнул Васо. — Тряпочку не снимаешь, боишься девочек напугать? Чем только: плюсом или минусом?
— А ты чего сам не раздеваешься, начальник? — съехидничал Мир-Джавад. — Не иначе, у тебя на заднице неприличная картинка выколота: голубки… целуются.
Свела пьяно захохотала и бросилась раздевать Васо, игриво прижимаясь к его лицу полной грудью, необычной для ее возраста.
— Нет, нет! Я не такая! — пьяно орал Васо, попутно машинально лапая Свелу. — Я паду только после Ои, джентльмен всегда и везде пропускает вперед даму первой…
Свела бросилась к Ое.
— Давайте поможем все вместе этой недотроге раздеться, а я завтра расскажу ее парню о всех прелестях, да со всеми подробностями…
Оя влепила Свеле такую пощечину, что та кубарем покатилась по ковру. Но эта вспышка отчаяния, словно отняла все силы у Ои, и, когда Мир-Джавад стал помогать Васо раздевать пленницу, она не шелохнулась. Сидела каменным изваянием, молча и отрешенно, без единой слезинки, без единого стона или крика, с застывшими глазами. Мир-Джавад удивился ее прекрасному телу…
Веселье продолжалось. Свела, будто и не получала затрещины, прыгала и бесновалась, время от времени хватая со стола лакомые кусочки и пробуя того или другого вина. А Ила кружила по комнате не в такт музыке, изредка глядя призывно на мужчин. Но Васо смотрел только на Ою, и каждый, кто в эту минуту взглянул бы на него, мог бы сказать: «какой хороший человек»! Так нежно и влюбленно смотрел на свою жертву Васо…
Затем, хлопнув себя по лбу, Васо выбежал из комнаты и через минуту вернулся, неся знаменитый чемоданчик с драгоценностями, с теми, конечно, что он оставил себе, долю своей мачехи Васо уже успел отправить с нарочным перед поездкой на «охоту». Но и его доля была великолепной. Свела с Илой завизжали от восхищения, бросились рассматривать драгоценности, с горящими от жадности глазами. Васо их отстранил довольно грубо и стал наряжать голое тело Ои, как дети наряжают елку под рождество или на Новый год где-нибудь в бедном доме, у них воображение превращает дешевую мишуру в сокровища пещеры Али-Бабы. А здесь Васо обращался с дорогостоящими безделушками, каких трудно было встретить в сокровищницах королей, как с игрушками. Он навесил на Ою два бриллиантовых колье и одно изумрудное, с десяток цепей, золотых и платиновых, с кулонами и без, на ее пальцы надел не менее сорока колец со всеми драгоценными камнями, которые обрабатывает человек, а так как уши Ои не были проколоты, то Васо все драгоценные серьги повесил, вернее, нацепил на водопад Оиных волос. Все сверкало, переливалось, но… не могло затмить Оиной красоты и всего лишь оттеняло ее, Свела завистливо вздохнула:
— Везет же некоторым!
Мир-Джавад обнял своих голеньких простушек, поймав выразительный взгляд Васо, и увел их в отведенную ему спальню, где с удивлением убедился, что они обе невинны, хотя в их девственность было трудно ему поверить, если судить по их поведению, после чего крепко заснул…
Через четыре часа он проснулся, будто его толкнули, с одной единственной мыслью: дело, ради которого он прилетел в столицу, еще не продвинулось ни на шаг вперед, а месть Атабека не будет медлить, уж это Мир-Джавад хорошо знал, сам был такой… Бесцеремонно растолкав своих случайных партнерш, он погнал их в ванную и одеваться. Правда Ила сделала попытку увлечь Мир-Джавада в постель, но у того неприятная мысль разбудила такие страхи, что молоденькие девчонки показались ему чуть ли не дешевками с панели. Шлепнув Илу по голому заду, он рявкнул:
— Государственные дела ждут!..
За завтраком они сидели втроем: ни Васо, ни Оя, ни драгоценности не появились. Мир-Джавад опять налил полный стакан водки Свеле, и та вылакала его с большим удовольствием, непринужденно и даже с некоторой грацией, а на еду набросилась с такой жадностью, словно неделю постилась, а то и голодала.
Мир-Джавад увидел на ковре у стула, за которым сидела Оя, кровавое пятно. Девчонки тоже обратили внимание на него.
— Нашу недотрогу наконец-то немножечко тронули, пустили и ей кровушки, так что мы теперь с ней сестры по крови, — злорадствовала Свела, на которую сразу же подействовала выпитая водка. — Слушай, атаман! У меня есть подружки не хуже этой сломанной ломаки. Могу познакомить. Под мужиком еще не побывали, гарантирую, да и где им бывать-то, все же живут сам-пять в одной клетушке, а в квартире еще человек сорок, — в уборную очередь — полдня простоять…
Она еще что-то говорила, но Мир-Джавад перестал слушать.
— Еще одна конкурентка Бабур-Гани, — усмехнулся он, — способная, стерва, контакт наладить не помешает, пригодится…
Ни Васо, ни Оя все еще не выходили к столу, и Мир-Джавад стал уже тревожиться, не столько за друга, сколько за свое существование, как вдруг услышал, что подъехала машина, и через пару минут вошел Васо, один, без Ои, но был веселым и довольным.
Мир-Джавад решил, что не мешало бы заняться и его делами, и бесцеремонно выпроводил девчонок, сунув каждой по сотенной и записав адрес Свелы, договорившись, что он выберет день, а она познакомит его со своими кадрами… Вернувшись в залу, Мир-Джавад застал Васо лежащим на ковре, прижавшись лицом к кровавому пятну.
— Ты что, спятил? — испугался Мир-Джавад.
— Влюбился! — Васо блаженно и мечтательно улыбнулся.
— Мало, что ли, у тебя было девственниц?.. Вставай с пола, простудишься… Куда ее дел? — поинтересовался Мир-Джавад.
— Домой отвез, куда еще! С матерью познакомился, учительница, представляешь? Оя — гордая девочка, не хотела брать драгоценности, ни за что не хотела…
— Ты бы Свеле предложил, эта бы не отказалась! — пошутил Мир-Джавад. — Девочка далеко пойдет, если не остановят.
— Я мать Ои уговорил…
— Взяла?
— На хранение только…
— Это как «на хранение»? Без права продажи, что ли?
— Пока Оя не одумается и не возьмет себе.
— Думаешь, она согласится?
— Уверен! Все они одинаковы…
Васо бодро встал с ковра, выпил бокал вина, который Ила оставила на столе нетронутым, и стал с аппетитом есть.
Мир-Джавад осторожно намекнул:
— Ты меня вроде не девочек воровать приглашал?
— Не «воровать», дорогой, воровство — это риск, а мне достается все без хлопот, отдают добровольно, ну, в некоторых случаях «добровольно-принудительно».
— Извини, неудачно выразился. У нас так женщин воруют: «добровольно-принудительно»… Ты мне сказал, что я тебе очень нужен… Горю от нетерпения!
— Здесь гореть не нужно, здесь нужна как раз трезвая, ясная голова. Холодная, но не замороженная, — пошутил Васо.
— Для вас сделаю сверх того, что в моих силах! — преданно произнес Мир-Джавад.
— Ты меня, как эмира, на «вы» уже называешь? — совершенно серьезно, изучающе глядя, спросил Васо.
— Великий Отец наш, и ты, его сын, для меня больше, чем все эмиры вместе взятые, — также серьезно ответил его друг.
