Илюша с Валей недолго обсуждали это событие. Их показания приняли в расчет, они же видели, правда, не слишком много, под их показания и подогнали «показания» преступников.

— Я не понимаю! — возмущалась Валя, когда они вдвоем гуляли после занятий по бульвару. — Это же неразумно: оставлять преступников на свободе.

— Мой дядя говорит, что разум способен оправдать любую мораль и любое преступление, — обреченно пожал плечами Илья. — Древние греки славились своей рациональностью и сбрасывали больных и слабых младенцев со скалы в пропасть. Но я считаю, что способность человеческого разума нельзя даже сравнивать с Высшим Разумом — Космическим.

— То, что верующие называют Богом? — спросила Валя.

— Богом, Аллахом, Буддой, Иеговой, — согласился Илья. — Принцип единобожия — принцип Космического Разума. Смотри: у всех религий общая система этических законов: у иудаизма и у буддизма более полная, у христианства и мусульманства, более молодых религий, менее полная, но явно она исходит из одного источника.

— Но кому принадлежит этот Разум? — задала столь умный вопрос Валя, что Илья с интересом посмотрел на свою будущую в скором времени жену.

— Почему Космический Разум должен обязательно кому-нибудь принадлежать? — удивился Илья. — А как же быть с невидимым, непостижимым и неосязаемым Богом?

— Каждая религия считает себя носителем Высшего Разума? — продолжала удивлять любимого Валя.

— И отрицает этот Высший Разум в других религиях, а Высший Разум, «властелин вселенной», должен быть един для всего человечества.

— Ты сам мне рассказывал, — напомнила Валя, — что три тысячи лет тому назад евреи открыли миру Бога и призвали все народы жить в братстве, признавая одну и ту же мораль.

— Да! — не стал отрицать сказанного Илья. — Как ни странно, идеалы о едином Боге вселенной, общем нравственном законе для всех народов, о всемирном братстве людей впервые были провозглашены бывшими рабами в Синайской пустыне…

— Ты мне рассказывал, — опять вспомнила Валя, — что Моисей специально водил по этой пустыне свой народ сорок лет, чтобы все, воспитанные в рабстве, умерли.

— Все равно это — загадка мира! — удивленно восхитился Илья. — Именно эта малочисленная группа людей именно в тот исторический отрезок времени провозгласила усовершенствование мира по закону Бога. Кстати, эти слова: «Усовершенствование мира по закону Бога…» — три раза ежедневно повторяются в молитвах всех евреев всего мира, на разных языках, хоть на иврите, хоть на идише. Как бы там ни было, идея эта возникла только один раз в истории человечества. Она в корне отличается от всего, что знал языческий мир. Древние люди полагали, что земля, небо, река, гора, деревья, звезды, гром и молния, все-все окружающее их достойны обожествления. И вдруг — Высший Космической Разум наделяет искрой божией Моисея, и он породил идею Единобожия.

— Поэтому евреи и считают себя «избранным народом»? — спросила Валя.

— «Избранность подразумевает лишь повышенные обязательства перед Богом». Вот за это еврея никогда и не прощают! — усмехнулся Илья.

— За что «за это»? — не поняла Валя.

— За то, что именно евреи дали неблагодарному миру идею Единобожия, единой морали, идеалы добра, мира, любви и справедливости, и, главное, личной ответственности за свое поведение и за все происходящее в этом мире.

— Значит, иудаизм и есть Высший Космический Разум? — пыталась понять Валя.

— Он мог бы им стать, но не стал! — печально признался Илья.

— Почему? — допытывалась Валя.

— Бывшие рабы обожествили Высший Космический Разум и стали его рабами, — пояснил ей Илья. — Ортодоксальность мышления, когда тебе велят: «только так, а не иначе», — множество необъяснимых запретов и поучений. Впрочем, объяснить-то их можно, принять было трудно всем. Поэтому несогласные с ортодоксами евреи и основали секту ессеев, из которой родилось христианство, а привлеченный идеей Единобожия, но не согласный с ортодоксальным иудаизмом Мухаммед основал ислам. Именно эти две религии, которые гораздо гибче и более приспособленные к человеческим слабостям, и завоевали большинство стран мира, правда, больше мечом, чем божьим словом.

— Ну и какую из них ты считаешь носительницей Высшего Космического Разума? — настаивала на своем праве понять Валя.

— Религии Высшего Космического Разума пока еще нет! — утешил ее Илья.

— А марксизм? — спросила Валя, потому что просто не могла не спросить об этом.

Илья даже рассмеялся, а потом обиженно сказал:

— Провокационный вопрос, за который тебя следует отшлепать!

Валя, улыбаясь, охотно подставила попку:

— Отшлепай, разрешаю! А потом скажи!

— Христианство и ислам, — вздохнув, стал пояснять Илья, — делают слишком сильный упор на потусторонний мир. Карл Маркс основал свой собственный вариант еврейского идеализма — социализм. В марксистском варианте идеал иудаизма звучит так: «Усовершенствование мира по закону Человека!» Этот тройственный призыв евреев к самосовершенству, боюсь, плохо кончится для них.

— Но ты так и не ответил на мой вопрос! — обиделась Валя.

— У тебя есть глаза? — спросил серьезно Илья.

— Есть! — почему-то испугалась Валя.

— Тогда оглянись вокруг, и ты увидишь, что такое марксизм, превращенный в религию! — уточнил Илья. — И почему даже тебе я боюсь прямо ответить на поставленный тобою вопрос.

— «Трусишка зайка серенький…», — пропела насмешливо Валя.

— «Под елочкой скакал…», — подхватил насмешливо Илья, делая ударение на первом слоге, на первой букве «а» в этом слове: «скакал»…

Игорь с Арсеном не оставили затеи: отомстить Илюше за то, что он честно признался в увиденном, из-за чего они пережили несколько неприятных часов в камере предварительного заключения при райотделе милиции. Но эти часы были самыми отвратительными часами в их жизни, а потому они не хотели, чтобы они повторились, пусть даже их опять «отмажут» родители.

Поэтому, обсуждая план мести в своей тесной компании, поредевшей из-за странного исчезновения Сарвара, о котором не знал даже Игорь, получивший мгновенный отлуп, стоило ему лишь заикнуться и спросить у отца о причине столь странного исчезновения, Игорь с Арсеном отметали любой план, который мог нести в себе лишь тень возможного ареста.

— Устроить ему «темную», и все дела! — предложил Никита.

— Драка нам ни к чему! — отрезал Арсен. — Нам только что закрыли одно уголовное дело, а ты нас «раскручиваешь» по новой.

— Жаловаться он не пойдет! — стал было успокаивать Арсена Никита.

— Ты мою сестру плохо знаешь! — встрял неожиданно Костя.

— А при чем здесь твоя сестра? — удивился Никита.

— У них с Илюшей «любовь»! — насмешливо-злобно протянул Костя.

— Нам-то что до их любви? — не понял Мешади.

— Во-первых, — стал пояснять солидно Костя, — они не расстаются. Во-вторых, она ринется сразу в бой за своего любимого, а дерется она, ого-го!

— И ей накостыляем! — пообещал Мешади.

— Тебя она уложит одной левой, — усмехнулся Костя, — а бить сестру я не дам, она хоть и дура, но все же мне родная сестра.

— Что вы так занудно обсуждаете вариант, который нам все равно не подходит? — разозлился Игорь.

И они опять надолго замолчали, каждый продумывая свой вариант, который позволил бы им избежать уголовного наказания.

Наконец, когда каждый из присутствовавших признал свою полную несостоятельность, Арсен довольно улыбнулся и сказал:

— У меня есть отличный план!

— Какой? — сразу же поинтересовался Игорь. — Ты мне уже не в первый раз говоришь о нем, но пока я его не слышал.

— В этом году была поздняя христианская пасха… — начал рассказывать свой план Арсен.

— Не ждите, уроков все равно не отменят… — перебил глупо Никита.

— Послушай, дорогой, с тобой хорошо говно есть, изо рта выхватываешь! — обиделся Арсен и замолчал, насупившись.

— Извини, дорогой, я — молчу! — спохватился Никита.

— Аршин-малчи! — подковырнул Мешади.