– Почитай сама и узнаешь, – сказала миссис Уилберфорс.

Она прокатилась вдоль полок, нашла нужную книгу и резко сунула ее мне. Я вздрогнула и расплескала на пол лимонад.

– О боже! – сказала миссис Уилберфорс.

– Простите, – испуганно воскликнула я. – Я бываю такой неловкой.

– Нет-нет, это я виновата. Временами я становлюсь ужасно раздражительной, знаю. В основном именно поэтому я больше не преподаю в школе. Я пыталась это делать, когда только села в инвалидное кресло, но эти приступы гнева… Дело доходило до того, что бедному Гарольду несколько раз приходилось увозить меня из класса. Ему тоже от меня доставалось, хотя он все еще считает меня чуть ли не святой. Я и на тебя злюсь в ожидании, когда же ты снова зайдешь ко мне. И кто сможет упрекнуть тебя, если ты вообще больше не захочешь прийти?

– Я приду, – ответила я, с трудом сглотнув. – И пожалуйста, вы можете сердиться на меня сколько захотите, если вам от этого становится легче.

Я старалась вести себя как взрослая и серьезная девушка, но миссис Уилберфорс неожиданно рассмеялась:

– Ты странная девочка, Перл Уэллс. Такая же яркая и необычная, как твоя сестра, только по-своему. А где она сейчас, кстати? Повела на прогулку сумасшедшего пса Френчи?

– Э… Возможно.

– Или волочится за Джедом?

Наверное, я выглядела ошеломленной.

– Видишь ли, мне целыми днями нечего делать, поэтому я сижу за занавесками и подсматриваю за людьми. Совершенно очевидно, что твоя сестра сильно увлеклась нашим Джедом. Дурная затея.

– Ужасная затея, я знаю, – сказала я.

– Этот молодой человек уже разбил сердце нескольким деревенским девушкам. Посоветуй сестре держаться от него подальше.

– Уже советовала, – ответила я. – Но она ничего и слышать не желает.

– Надеюсь, Джед не станет ее соблазнять, – сказала миссис Уилберфорс. – Но, возможно, мне стоит поговорить об этом с Гарольдом.

– Я думаю, вся проблема здесь в самой Джоди, – смущаясь, ответила я.

– Ну ладно, вскоре начнется новый учебный год и она сможет подружиться с мальчиками, которые ближе ей по возрасту, – сказала миссис Уилберфорс.

Я поежилась. Как же мне не хотелось, чтобы начинался новый учебный год! Длились бы летние каникулы бесконечно, чтобы можно было продолжать вести эту странную дремотную жизнь в пустом мельчестерском особняке! Почему моя жизнь была дремотной? Потому что я страшно не высыпалась и поэтому часто задремывала, стоило мне присесть. Мама уже начала тревожиться из-за того, что у меня под глазами появились темные круги, и даже стала требовать, чтобы я раньше ложилась в постель. И настораживалась каждый раз, когда я начинала зевать.

– Может, нужно показать Перл доктору? – сказала она папе. – Она все время выглядит такой утомленной. Я начинаю всерьез беспокоиться о ее здоровье.

– Да нет, со мной все в порядке, – поспешно ответила я.

– Конечно, с ней все в порядке, – согласился со мной папа. – Просто на нее так действует свежий воздух. Но я очень рад, что она стала много гулять, ведь раньше ее было не оторвать от книжки, – он обнял меня и спросил: – Взрослеешь, Жемчужинка, да? А это, само по себе, не просто, верно, солнышко?

– Она все еще маленькая, прямо девочка-веточка, – сказала мама.

– И очень похожа на свою мать, – улыбнулся папа, обнимая маму за талию. – Вот смотри, я тебя тоже могу обнять за талию как веточку.

– Если уж на то пошло, то самая тонкая талия у меня, – заявила Джоди. Она закинула руку за голову и встала в позу. Ее футболка задралась, и стал виден плоский живот с блестящим стеклянным шариком в пупке.

– Это еще что такое? – ужаснулась мама при мысли о том, что Джоди каким-то образом сумела улизнуть из дома и сделать себе пирсинг на животе.

Я не всегда могла понять Джоди, хотя знала ее всю свою жизнь. Она не задумываясь влипала во всевозможные неприятности, можно сказать, сама накликала их на свою голову. Интересно, что она будет делать в сентябре, когда начнутся занятия? Сможет ли она вообще здесь учиться? Харли не раз насмехался над уровнем преподавания в Мельчестере, но он был самым умным человеком, которого я когда-либо знала, поэтому ориентироваться на его оценки не имело смысла.

Я была уверена, что в частных школах типа Мельчестера учили по-особому, включая такие заумные предметы, как латынь или греческий. А если Джоди чего-то не понимала, она начинала лодырничать и дурачиться и была только счастлива, если ей удавалось доводить учителей до белого каления. Ее дважды исключали из общеобразовательной школы Муркрофт за плохое поведение. К счастью, мама и папа об этом не знали.

Мне было тревожно за Джоди, но за себя я беспокоилась вдвойне. Каждый раз, когда я думала о пафосных подростках, вместе с которыми должна буду учиться, мне становилось не по себе. Я просто представить себе не могла, как буду чувствовать себя рядом с ними. Они будут смотреть на меня свысока, пихать своими виолончелями и задевать своими хоккейными клюшками. В старой школе я была лучшей ученицей, зубрилой и любимицей учителей, но здесь, возможно, окажусь на самом дне. Если все учителя в Мельчестере такие же, как мистер Уилберфорс, мисс Френчи и мисс Понсонби, мне придется туго, потому что я, похоже, не нравлюсь никому из них.

С приближением учебного года прибавилось забот и у родителей. Мама рылась в своих книгах рецептов, высчитывала стоимость продуктов и постоянно вела трудные переговоры с мисс Френч, которая, похоже, отвечала за кухонные расходы.

– Ну что она может понимать в кухонных делах? – повторяла мама сквозь стиснутые зубы и, надув щеки, принималась изображать мисс Френч с ее аристократическим акцентом. – Ах нет, миссис Уэллс, вы не должны готовить ученикам горячие завтраки по будням! Это слишком дорого! В Мельчестер Колледже по традиции жареные колбаски подают на завтрак только по воскресеньям. Это наше традиционное лакомство для тех, кто учится у нас в интернате, – и своим собственным голосом добавляла: – Господи помилуй, тоже мне лакомство – две несчастные жареные колбаски! А еще она не разрешает мне готовить настоящих цыплят – подавай ей наггетсы! Платишь вдвое больше, а порция получается – посмотреть не на что! Она что, хочет, чтобы дети ослабли и заболели?

У папы отношения с мистером Уилберфорсом были не такими натянутыми, но с приближением уик-энда, когда в школу должны были начать съезжаться ученики, дел прибавилось и у него. Он бегал туда-сюда весь в мыле, его новая рубашка пропотела, новые джинсы измялись и запачкались. Сегодня у него на поясе звенела огромная связка ключей.

– Супермен спешит на помощь, девочки, – сказал он, пробегая мимо нас. – Сегодня я должен очистить место на верхнем этаже, куда они будут складывать свои драгоценные сундуки и чемоданы.

Папа поспешил дальше, а Джоди крепко ухватила меня за плечо.

– Эй, прекрати, больно же! Что с тобой? – воскликнула я.

– Шевели мозгами, балда! – ответила Джоди. – Ты видела ту связку ключей? Ну и что это за ключи, как ты думаешь?

– От комнат на верхнем этаже. Половина из них заперта, – ответила я.

– Ну-ну-ну, а еще от чего эти ключи?

– От двери в башню!

– Наконец-то! Это наш шанс попасть туда, Перл, – сказала Джоди, тряся меня за плечи.

– Но как это сделать? Попросим ключ у папы?

– Нет, конечно. Он скажет, что это запрещено, что заходить в башню опасно и все такое.

– Пожалуй, так оно и есть. Ведь именно там миссис Уилберфорс сломала себе шею!

– Все будет в порядке. А если ступеньки там действительно обвалились, мы просто взглянем. Ах, Перл, ведь это наш реальный шанс попасть в башню. Она притягивает меня с тех пор, как мы сюда приехали. Мы должны попасть туда.

– Зачем, если там настолько опасно?

– Я люблю опасности, – сказала Джоди. Глаза у нее сверкали. – Да, я знаю, ты боишься таких вещей. Но я могу пойти в башню одна. Только вот до верхнего засова мне не дотянуться. Наверное, придется позвать на помощь Харли. Он точно пойдет со мной.