Вот в этом я вовсе не была уверена и подумала, что нужно найти для дневника хороший, настоящий тайник. Я взяла дневник, но не решилась записать в него все и ограничилась всего одной фразой, правда украсив ее звездочками.

Следующие несколько недель я вела удивительную тайную жизнь. Бездельничала на пару с Джоди, играла с Сакурой, помогала маме и папе, несколько раз робко навещала миссис Уилберфорс – и почти каждый день виделась с Харли, когда мы с ним читали, сидя рядом у барсучьей лужайки.

Харли начал вести специальный «Журнал наблюдений за барсуками», куда ежедневно и подробно записывал каждую деталь – свежий холмик, пучок шерсти, отпечаток лапы. Он фиксировал даже расположение каждой новой кучки барсучьего помета. Еще Харли зарисовывал в журнале самих барсуков, делал их очень похожие портреты. Мне он тоже дал как-то нарисовать барсуков – я пыталась копировать манеру Харли, но не смогла удержаться, чтобы не сделать свой рисунок слегка забавным. У папы-барсука на моем рисунке были густые пышные брови, мама-барсучиха широко улыбалась, а дети-барсучата держались за лапки.

– Тебе остается назвать их Билли Барсук, Бетти Барсук и двойняшки Бобби и Бесси, – вздохнул Харли.

– Нет, – возразила я. – Для них можно подобрать имена и поинтереснее.

Харли улыбнулся, а я продолжила:

– Откуда нам знать, может, барсуки тоже дали нам какие-то имена? Рассуждают, например, сидя в своей норе, о маленькой плаксивой безвредной девочке.

– А меня они как называют? – спросил Харли. – Чокнутый великан?

– Нет, конечно. Ты для них бог, приносящий вкусную еду. Каждую ночь и каждое утро барсуки молятся тебе, бормочут: «Принеси нам еды, боже», а потом выглянут из норы – глядь, а бог-кормилец уже тут как тут со своей банкой меда.

Теперь трава вокруг лужайки постоянно была липкой, и мне приходилось внимательно смотреть, куда я сажусь, чтобы не испачкаться. Я украла из маминой кладовки банку меда, а Харли в научных целях купил в деревенской лавочке банку орехового масла. Масло барсуки слизали с таким же удовольствием, как и мед.

Барсуки выходили из норы не каждую ночь, но все проведенные вместе с Харли вроде бы впустую часы на лужайке казались мне прекрасными. Однажды мы встретились с ним даже в дождь, и я промокла насквозь, хотя и была в куртке, а Харли притащил с собой огромный кусок брезента, найденный в одном из сараев за Мельчестер Колледжем. Мы с ним накрылись этим брезентом и сидели как в палатке.

Вернувшись домой, я повесила куртку на шкаф, стянула промокшие пижамные штаны и хотела разложить их вдоль края кровати, надеясь, что до утра они просохнут. Но оказалось, что штаны не только промокли, но и были до колен испачканы грязью.

Я торопливо натянула джинсы, то и дело косясь на лежащую под своим одеялом Джоди.

Родители уже встали, но я сумела не попасться им обоим на глаза с туго свернутыми пижамными штанами в кулаке. Я проникла в ванную, заперла дверь, включила воду и принялась отстирывать штаны мылом. Справилась я с этой задачей неплохо, хотя пришлось поднапрячься, чтобы не оставить ни единого грязного пятнышка на самой ванне.

Я благополучно вернулась в спальню, рассчитывая повесить штаны сушиться на вешалке в шкафу, но увидела перед собой Джоди. Та сидела на своей кровати, сложив на груди руки, и ждала меня. Мое сердце бешено забилось. Я как ребенка прижала к груди свои мокрые пижамные штаны, и вода с них закапала на мои джинсы.

– Небольшое происшествие? – спросила Джоди.

– Да. Небольшое, – сглотнула я и покраснела. – Маме не говори, ладно?

– Что именно не говорить маме?

– Что мне пришлось выстирать свои пижамные штаны, – ответила я, поспешно вешая их в шкаф и подкладывая снизу полотенце, чтобы оно впитывало капли.

– Я вижу, куртка у тебя тоже промокла, – заметила Джоди. – Боже мой, а твои резиновые сапоги! Ты только взгляни на них! Нет, это было не маленькое происшествие, Перл.

Я присела на край своей кровати, обхватив себя руками. Мокрые холодные джинсы противно воткнулись мне в живот.

– Что же с тобой произошло на самом деле? – спросила Джоди.

– Я… Мне не спалось, и я просто вышла немного прогуляться, – промямлила я.

– Прогуляться? В дождь, среди ночи? По мокрому грязному лесу?

– Мм…

– Прости, а ты кто? Внешне ты очень похожа на мою сестру Перл, но она смертельно боится темноты.

– У меня есть фонарик.

– Подарок Харли. Чтобы ты могла удирать по ночам из дома и встречаться с ним?

– Нет! Да! Ой, Джоди, не говори об этом, пожалуйста.

– Я не собиралась говорить, но должна. Что за игру ты затеяла, Перл? Я поверить не могла, когда ты начала все это. То есть я не думала, что ты сможешь зайти так далеко. Ты и Харли – невероятно! Но он-то о чем думает? Ты же еще совсем маленькая девочка.

– Нет, не маленькая. Кстати, на что ты намекаешь?

– Он не имеет права заигрывать с тобой. Передай ему, что если он тебя обидит, я разнесу его дурацкую башку на тысячу кусков!

– Да не обидит он меня, конечно же. Ничего он мне не сделает. Нельзя даже сказать, что мы с ним встречаемся.

– Ага, как же! «У нас с Харли есть такая удивительная тайна!»

– Ты читала мой дневник!

– Да, а что мне было делать, если ты прячешь его в таких дурацких местах. А я за тебя волнуюсь. Не знаю, что и сказать. Я в замешательстве. Ты еще слишком юная. У вас ничего такого не было, скажи, не было? Вы только целовались?

– Что? – уставилась я на Джоди. – Мы не целовались!

– А что же вы тогда делали?

– Обещай, что никому не скажешь. Клянешься?

– Да, да. Клянусь, клянусь, – сказала Джоди и несколько раз выругалась – вроде бы для забавы, хотя на самом деле выглядела очень серьезной.

Я притянула к себе ее голову и шепнула на ухо:

– Мы наблюдали за барсуками.

– Что? – удивленно переспросила Джоди. – За барсуками?

– В лесу есть лужайка. Мы их видели там много раз – два взрослых барсука и два барсучонка.

– О господи! – воскликнула Джоди и засмеялась. – Тащиться в лес, чтобы наблюдать за барсуками? Можно же просто сесть на лужайке возле дома – и увидишь кучу барсуков. Джед уже ошизел от них, они повсюду роют свои норы. О, Перл, ты меня потрясла! Вот, значит, зачем Харли подарил тебе фонарик! Чтобы ты могла ходить с ним в лес смотреть на ваших барсуков. Умереть – не встать!

Меня обидел ее тон. Она говорила так, будто я глупая несмышленая девчонка.

– Многие люди ходят следить за барсуками и записывают свои наблюдения. Харли начал следить за ними с апреля, когда начинается большой сезон наблюдений. Для таких наблюдений иногда собирается до сорока человек в одном месте.

– Фантастика! Сорок придурков собираются вместе по ночам, чтобы посмотреть, как мистер Полосатая морда выбирается наружу из своей норы и начинает испражняться и почесываться на потеху любезнейшей публике! – сказала Джоди.

– Перестань ерничать. Зря я тебе рассказала.

– Нет, ты должна была мне об этом рассказать. Ты все должна мне рассказывать, – сказала Джоди, обнимая меня. – Ну, а о чем вы беседуете с Харли, когда сидите и ждете своих барсуков?

– А мы не разговариваем, иначе барсуки вообще из своей норы не вылезут.

– Что, вот так сидите и молчите часами? Я бы с ума сошла!

– Я знаю. Поэтому мы тебя и не приглашаем.

– Вот как? А если бы я обещала молчать как рыба, позвали бы?

– Да, конечно, – ответила я, хотя в моих словах не было правды и на один процент.

– А вы с Харли обнимаетесь, когда наблюдаете за барсуками?

Она снова поддразнивала меня, я это понимала и ответила, уставившись на нее:

– Разумеется, нет.

– Ну ладно. В таком случае, должна заметить, у Харли меньше темперамента, чем у железных перил. И что, вы даже за руки друг друга не держите?