Пускай все окончилось не так, как задумывалось, — в этот раз, она получит все, что причитается, уж будьте уверены…
Любую проблему, даже самую сложную всегда можно свести к простым решениям. Вот прямо как сейчас — вытащить из холодильника вчерашний суп, покрутить носом, и поставить его обратно, нащупать масленицу, сыр и что там еще нужно для бутербродов. Черт, так хочется яблок, аж скулы свело — Надежда сглотнула.
(О, детка, ты, похоже, начинаешь привыкать к новой роли!)
Пустое — срок еще не настолько велик, чтобы заново переживать все прелести раннего токсикоза, хотя кто знает…
Надя присела за стол, и принялась сооружать бутерброд…
Сергей с трудом разлепил глаза, сладко потянулся. Всю ночь снилась разная муть, но все равно, вылезать из-под теплого одеяла не хотелось совершенно.
Обвел спальню глазами. Спальня как спальня — ничего нового. Шкаф у стены, старые, поломанные часы на нем, справа, у входа, трюмо, с массой всевозможных пузырьков и коробочек на нем. Все эти женские штучки, с помощью которых милые дамы обводят вокруг пальца простаков, имеющих несчастья попасться на крючок. Да еще хрустальная ваза, доверху набитая разным хламом. Старые бабушкины открытки, остатки бус, пара пустых флакончиков от духов, носовой платок вперемешку с бесчисленным количеством разнокалиберных пуговиц, наперстков и прочего полезного барахла.
Нужно будет, выбросить ко всем чертям этот мусор — подумал Сергей. Он опустил ноги на пол, выдираясь из теплой постели. Накинул байховую рубашку (обогреватели с трудом справлялись с работой, да ко всему зима в этом году постаралась на славу, набросала снега по пояс, и приласкала трескучими морозами), вышел из спальни. Жданов не стал заходить в библиотеку, несмотря на то, что у него там были кое-какие дела. Он спустился по лестнице, и остановился у входа в кухню. Надя сидела за столом, и думала о чем-то своем.
(Посмотри-ка, она даже не обратила внимания на то, что ты здесь. Интересно, какие мысли посетили сейчас ее пустую головенку?)
Сергей кашлянул. Надя приподняла голову. Возможно показалось, но уголки ее глаз подозрительно заблестели. В последнее время это стало немного раздражать. Все эти беспричинные слезы, нелепые обиды, словно он пообещал что-то важное, а потом, в самый последний момент отказался исполнить напрасные чаяния женушки.
Кто поймет этих женщин? У Сергея не было ответа на этот вопрос, так же как не было ответа на другой не менее важный — будет ли сегодня завтрак?
Судя по всему, Надежда не собиралась попотчевать любимого супруга вчерашним супом или чем-то еще, что завалялось в холодильнике. Самым главным разочарованием для Сергея после свадьбы оказалось упорное нежелание Надежды научиться готовить. Первые полгода — год стандартным завтраком для Сергея оставались разогретые на подсолнечном масле макароны да подгоревшая, с кусочками скорлупы, яичница. Поначалу Сергей злился, но затем понял, что все попытки заставить супругу приготовить что-нибудь более или менее съедобное обречены на провал. Пришлось самому, засучив рукава готовить себе и лентяйке Надежде.
Если раньше пределом кулинарного мастерства для Сергея оставались жареная картошка да все та же опостылевшая глазунья, то теперь, после стольких лет супружеской жизни он научился вполне сносно готовить. Вот и сейчас, окинув строгим взглядом кухню, Сергей залез в холодильник. Есть особо не хотелось, поэтому он не долго думая, вытащил пакет молока, и остатки колбасы.
Намазывая маслом хлеб, он искоса поглядывал на жену. В последнее время он не переставал задавать себе один и тот же вопрос — на кой черт он вообще связался с этой толстухой, в облике которой все чаще и чаще проглядывал ненавистный образ ее мамаши — толстозадой стервы, что думает только о себе одной, совершенно не интересуясь чувствами остальных. Этот вопрос мучил своей определенностью, причем ответ на него был где-то рядом, рукой подать. И Сергей подспудно подумывал о том, что когда-то возможно и были чувства, но теперь благополучно прошли, оставив только нелепую привязанность и боязнь перемен. Что было то прошло, быльем поросло, а данная богом женушка, благополучно прилипла, чтобы топить его в провинциальном болоте, не давая всплыть на поверхность чтобы глотнуть свежего воздуха, увлекая вниз, на самое дно, где только и остается — выпить рюмку-другую водки, смахнуть набежавшую слезу и предаваться горьким мыслям об утраченных иллюзиях и несбывшихся надеждах.
(Ладно, мать ее так. Поживем, увидим…)
Сергей повернулся к Надежде.
— Уже встала? — вопрос повис в воздухе. Ответа на него не требовалось.
Надежда кивнула. Сергей подозрительно посмотрел на супругу. Это было что-то новое. Надя упорно отказывалась смотреть в глаза, словно нашкодившая болонка.
— Что-то случилось? — Сергей приподнялся, и наклонился, упершись кулаками об столешницу. Иногда ему хотелось ударить по столу так, чтобы подпрыгнули стаканы, и кухню наполнил звон посуды.
(Выплеснуть ярость, причинить боль…)
Особенно теперь, когда зима не думала уходить, а в доме повисла ледяная сырость, не давая придти в себя, собраться с мыслями. И вдобавок ко всему супруга воротит свой некогда ангельский носик, словно кисейная барышня, услышавшая пьяный залихватский мат возвращающегося домой муженька.
— Все в порядке. — Черт, эти слова стали уже привычными. На любой вопрос следовало это идиотское пожимание плечами и три слова, что въедались в мозг своим раздражающим смыслом. Все в порядке, любимый, только отвали и не суй свой нос, куда не просят.
Что ж, он не будет доставать благоверную, показывая свое любопытство. Если женщины думают, что все их тайны и секреты имеют хоть какое-то значение для мужчин, то они глубоко заблуждаются. Сергею было глубоко насрать на все эти гребаные тайны.
Надя смотрела, как Сергей доедает завтрак, и мечтала только об одном. Скорее бы остаться наедине со своими мыслями. Немного поразмыслить о настоящем и будущем.
Теперь, когда у нее есть свой маленький секрет, будет не так одиноко в этом огромном, пустом, холодном, чужом доме, что высасывал жизнь, день за днем, час за часом.
Словно прочитав ее мысли, Сергей вышел из кухни. Надежда считала шаги, когда он поднимался по лестнице.
Наверняка, вернется в библиотеку, чтобы сидеть за столом, шурша пожелтевшими страницами, погружаясь в воспоминания, напрасно пытаясь возвратить давно ушедшие минуты детства.
(Существо в библиотеке тоже что-то искало, перебирая старые подшивки, листая журналы, ворча под нос, вслушиваясь в шорохи, звуки, пение существ, замурованных в стенах, тонкий голос луны, что одиноко сверкает на небосводе, в окружении мириадов звезд, отражаясь в бесчисленных искорках снега, на полянке в лесу…)
С переездом в новое жилище, все пошло не так. Не о том мечталось долгими летними вечерами, когда можно было примоститься вдвоем на диване, засыпая под звуки телевизора, или наоборот разгонять сон, плавными, ритмичными покачиваниями. Не говоря уже про ночи без сна, когда губы шептали слова любви, и жизнь казалась прекрасной и преисполненной надежд.
Вот так детка. Лето ушло, прошла осень, и зима забрала вас в свои снежные объятия.
(Она даже и не думает уходить. Время замерзло, и теперь за стенами этого дома всегда будет снег, и окна покрытые изморозью, все так же неохотно будут пропускать бесполезный свет зимнего солнца, в котором нет тепла)
И если у тебя остались какие-то иллюзии — самое время избавляться от них, чтобы не было, потом обидно до слез, когда обыденная реальность вдруг встанет на дыбы, и больно треснет по носу, возвращая на место толстую зарвавшуюся сучку, которая решила вдруг, что достала звезду с неба. Нет, детка, даже твои никудышные секреты остаются секретами лишь потому, что никому и дела нет до них. Оставайся такой же толстой сучкой, дорогуша, и когда придет время раскрыть карты, постарайся, чтобы четыре туза как бы невзначай оказались в твоем рукаве, потому что игра будет серьезной, и все твои ухищрения и уловки лишь напрасные попытки оттянуть неизбежное. Давай подруга, прячь эту гребаную полоску бумаги, а впрочем, можешь сжечь ее или спустить в туалет — эти стены видали и не такое, так что, если ты дрянь думаешь, что сможешь морочить голову своему глупенькому муженьку, то не мешало бы тебе прямо сейчас раскрыть свои уши, маленькая наивная дурочка — твое время придет, не сомневайся, все будет тип-топ, и игра будет достаточно жесткой, без соплей и истерик, а там, поступай, как знаешь. У тебя еще есть немного времени, чтобы подготовиться к переменам, они-то грядут скоро. Очень скоро…
