Степан ловко подбросил монетку, и она упала в воду. Надя следила за тем, как монетка исчезает в темной воде.

— Что я могу сделать? — спросила она.

— Я не знаю, милая — честно ответил Степан. — Но быть может, стоит начать с того, чтобы вернуться назад?

Надя пожала плечами.

— Я не понимаю… — начала, было, она, но Степан не дал ей закончить.

— Детка, возвращайся назад — ответил он. — Я здесь для того, чтобы помочь тебе в этом. Это все, что я могу сделать для тебя.

Надежда упрямо покачала головой.

— Я не вернусь.

Степан отвернулся.

— Ты должна, милая, не бойся — все будет хорошо. А если даже и не будет — что ж, у каждого свой путь, и нужно пройти его до конца, каким бы страшным он не был.

А потом он вновь повернулся к ней, и Надя увидела, как Степан нервно покусывает губы.

— Тебе пора, детка — прошептал он, и приблизился к ней.

— Я не хочу — закричала Надя, но было поздно.

Степан приблизился к ней, и она испуганно попятилась, ощупывая ногами железный мосток.

— Возвращайся — он прошептал это единственное слово, и оно показалось невероятно громким. Громче шума камыша, громче гудения проводов, громче крика тепловоза.

Потом он столкнул ее с мостика, и Надя упала в холодную, мертвую воду…

(Холод и боль!)

Ночь.

Тьма.

И тишина…

Темнота, душно. Ты царапаешь атласную обивку, срывая ногти. Сверху полтора метра земли, еще выше венки и деревянный крест…

Боль и страх. Тебя тянет на дно, и лучи солнца вязнут в темной воде, оставаясь там, у поверхности. А внизу, толстый слой ила, и водоросли обовьют твое распухшее тело…

Смерть и ужас. Машина летит, переворачиваясь тысячи раз. Обломки руля вспарывают грудную клетку, пытаясь добраться до самого сердца…

Ночь, тьма и тишина — верные спутники. Так же как и серебряный голос луны, шум дождя и песня ветра. Голоса существ, и тишина дома. Все это прибудет с тобой…

Только возвращайся, детка.

Вода начала наполнять легкие, и Надежда с ужасом поняла, что не сможет дышать. Она рванулась вверх, изо всех сил сдерживая дыхание. Освещенная ярким светом, колышущаяся поверхность казалась невероятно далекой. До нее оставались тысячи световых лет, сотни километров, ближе, ну, пожалуйста, ближе, еще чуть-чуть, совсем немного, да, вот так, дотянуться рукой.

(Вырваться на поверхность, жадно вдыхая насыщенный запахами помойки, гниющих листьев, но такой прекрасный воздух…)

Открыть глаза, ощутив щекой твердую поверхность ступенек.

Услышать сзади тихий хруст и тяжелое дыхание существа, что широко расставило ноги, и примерилось нанести последний, завершающий удар.

Сейчас, крошка, потрепи немного, и ты услышишь, как конец водопроводной трубы рассечет воздух с пронзительным свистом, и врежется в твой затылок, и тогда ты шагнешь за край вересковой пустоши снов.

В голове шевельнулся тихий, но отчетливый голос.

— Не подведи крошка. Ради всего святого, ради нас с тобой, ради маленькой жизни, что зреет внутри тебя. Не сдавайся крошка, поднимайся быстрее. Беги детка, беги…

Надежда подняла голову. Боль, всепоглощающая, адская боль…

Ее вырвало, и Сергей, уже занесший над головой отрезок водопроводной трубы, замер, не веря своим глазам.

(Подумать только, эта сучка решила испортить достойное завершение этой ночи. Она решила испачкать лестницу. Видишь, даже теперь, она старается хоть как-нибудь, но досадить тебе, приятель!)

И это мгновение решило все. Надежда, что есть сил, лягнула существо, принявшее обличье ее мужа. Нога попала во что-то мягкое, и уже вскарабкиваясь на четвереньках по лестнице, Надя поняла, что угодила ему прямо в пах.

Существо взвыло.

Оно выронило трубу, и та покатилась вниз, подскакивая на ступеньках. Сергей замычал, с ужасом понимая, что теряет равновесие. Он попытался ухватиться за перила, но было поздно.

Взбираясь по ступенькам, Надя услышала, как существо грохнулось вниз, подвывая от невыносимой боли. Оно упало, с неприятным отчетливым треском. Затем наступила тишина.

Надя, по-прежнему стоя на четвереньках, оглянулась. Сергей распластался внизу, его голова была свернута набок, а изо рта вылилась темная густая жижа.

— Ты убила его! — отчетливо произнес в голове голос матери. — Посмотри, что ты натворила, маленькая дрянь…

Надя отмахнулась от голоса, как от надоедливой мухи. Она кое-как сумела привстать, и теперь с ужасом смотрела вниз.

(И, скажи честно, детка, не правда ли эта ситуация несколько забавна — ты вверху, а твой муженек, или существо похожее на него, внизу, и вас разделяют несколько гребаных ступеней, которые перескочить — раз плюнуть, вот только вряд ли у тебя хватит пороху спуститься к нему, посмотреть как поживает любимый супруг, не так ли? Или ты готова рискнуть?)

Надежда тихонько ойкнула. Она попятилась, нащупывая дверь, ведущую в прихожую.

(Убирайся отсюда, милая. Уноси ноги…)

Ей было от чего прийти в смятение — там, внизу, шевельнулось существо.

Все вокруг было залито ярким светом.

Темнота ушла, спряталась где-то вместе с болью, и в светящейся пустоте ему почудилось, как метнулась чья-то тень.

— Кто здесь? — Вопрос остался без ответа.

Сергей краем глаза вновь ощутил движение. Потом тень сгустилась и приобрела четкие очертания.

Отец вышел из света, и присел рядом. Он просто смотрел на Сергея, и по его взгляду невозможно было понять, что он думает на самом деле.

— Да, парнишка, похоже, все происходит именно так, как я и говорил — Отец вздохнул. — Нынешняя молодежь — сущее наказание для нас, стариков. Никогда не слушает старших.

— Где я?

Отец насмешливо смотрел на Сергея.

— Послушай, парень — сейчас не время задавать вопросы. Поверь мне… Хотя на твой второй вопрос я все же отвечу — ты в дерьме, сынок. В полном дерьме… Но не все так плохо. Поднимайся, парень, ты по-прежнему в строю, как бы ни хотелось им всем списать тебя на берег.

— Конечно папа — прошептал Сергей. Он открыл глаза, и увидел длинную-предлинную лестницу, а сверху на него таращилась женушка, которую следовало проучить, как следует.

(Выбить дурь!)

Наставить на истинный путь…

Надежда, что есть силы, дернула дверь. Безрезультатно.

(Эй, детка, попробуй провернуть ключ, который торчит из замка, хе-хе…)

Замок послушно щелкнул, и дверь чуть приоткрылась. Надежда осторожно обернулась, готовая в любой момент рвануться с места.

Сергей все так же лежал на полу, у основания лестницы, тем не менее, он не сводил с нее глаз, и в его взгляде Надежда прочитала свой приговор.

(Я достану тебя, детка, клянусь, достану. Так же как и того неудачника, что осмелился стать у меня на пути, чтобы он там тебе не рассказывал про надежду в счастливый исход. Сейчас детка, я встану, подожди немного, не уходи, и ты убедишься в этом сама. Ох, дай только встать!)

— Она уходит, парнишка-Сергей, и погоди немного, вот прямо сейчас эта сучка хлопнет дверью, и ты не сможешь догнать ее. Ни за что не сможешь… — голос глиняного бога отдавался болью в ушах.

Сергей с трудом приподнялся на локтях. Голова болталась словно кулек, набитый тряпьем.

— Она уходит!!! — пропели существа из стен.

Боль вернулась и стала в сто раз сильнее.

Острее бритвы.

А потом ему стало все равно. Сергей почувствовал, как сползает по стене, мир украсился багровыми полосами, затем потускнел, и поплыл вниз.

— Эй, парень, не знаю, что ты удумал, но самое время оторвать свой зад, и сделать что-нибудь! — Прохрипело существо из шкафа, и чуть-чуть, не сильно, скорее, для острастки, царапнуло душу острым коготком.

— Я не могу — ответил Сергей, и не услышал собственного голоса.

— Что? — не поняло существо.

— Я не могу!!! — проорал Сергей, и ему стало легче. Совсем немножко…

Самую малость.