Остро, как никогда, Рэн поняла, что времени почти не осталось – они все умрут! Сквозь тучи проглядывала луна, яркая и желтая, словно зловещий глаз, взиравший на людишек внизу. Было полнолуние.

Брайс ждал ее уже давно. По городу ходили слухи о гибели Гэльдорана и тех зверствах, что учинили хейли с его жителями. Он ждал Рэн с совета, зная, что ничего хорошего совет не принесет. Ее закутанная в плащ фигурка показалась ему такой маленькой и беззащитной. На мгновенье он представил ее с хейлями и сжал кулаки. Он убьет своими руками любого, кто посмеет ее тронуть! Рэн он сможет защитить, не так, как мать. Если придется… он сам убьет ее, но ни один хейль ее не получит! Он молча обнял ее, чувствуя, как она дрожит всем телом.

– Все было так плохо на совете?

– О, Брайс! Гэльдоран… все люди там погибли… женщины, дети… никого не пощадили… И помощи больше ждать неоткуда… мы сидели там за столом и все старались не смотреть на Трэйда… и я не знала, что говорить… – она всхлипнула. – Мне так страшно… – прошептала Рэн, крепче прижимаясь к груди Брайса. – Я не хочу умирать…

Он сам не знал, как это вышло. Ее тело оказалось сплетено с ним воедино, ее жар заставлял не чувствовать холод. Рэн несмело поцеловала его, и Брайс понял, что этим поцелуем она отдает себя в его власть. Он поднял ее на руки и понес по нескончаемым коридорам в ее девичью спальню с узкой резной кроватью. Ни одна женщина из тех, кого знал Брайс, не заставляла его так остро, до боли чувствовать каждый миг этой ночи, то, как доверчиво открывалась ему Рэн, как судорожно, толчками билось ее сердце у его груди, как неистово он ласкал ее, боясь, что Рэн остановит его, не зная, сможет ли остановиться… Ему было плевать на весь мир, она и эта комната были его миром, их миром.

Рэн не боялась. То, что происходило с ними, было чудесно. Она задыхалась в крепких объятиях Брайса, и каждым нервом, каждой клеточкой узнавала его, принимала, словно он всегда был с ней. Высокие стены ее спальни отразили ее счастливый изумленный вскрик, поверх плеча Брайса она видела полную луну…

И вот уже острая щемящая боль только оттого, что он разомкнул объятья. Умереть бы сейчас и не знать ничего иного, кроме его тела, его губ и глаз… Впервые Рэн чувствовала такую муку, они еще не расстались, а боль уже пришла. Он лежал, опираясь на локоть, глядя сверху вниз на раскрасневшееся, озаренное каким-то внутренним светом лицо Рэн. «Я люблю ее», – подумал Брайс. Это делало его уязвимым, всю жизнь он старался не привязываться ни к кому настолько, чтобы это вызывало боль. С Рэн все было иначе. Впервые он ощущал всю полноту жизни, принимая и радость от близости Рэн, и боль. Он ласкал ее в неясном лунном свете, когда стены дворца содрогнулись от глухого удара. Факел выпал из подставки в стене и погас. Долгую минуту они смотрели друг на друга.

– Что это? – испуганно прошептала Рэн.

– Осадные орудия… Это у Южных ворот… – Брайс торопливо одевался, а Рэн неверяще смотрела в окно, на юге города занимался пожар. Он слегка встряхнул ее за плечо и протянул ее сорочку и плащ.

– Тебе лучше одеться, любимая.

Непослушными пальцами она старалась завязать тесемки, но руки так дрожали, что у Рэн ничего не получалось. Брайс присел рядом и стал одевать ее, как маленькую. Еще один удар потряс дворец, по стене побежали струйки песка. В следующую минуту по коридору заплясал огонек, и в комнату ворвался Трэйд.

– Рэн! Ты цела? – в распахнутую дверь он сразу увидел их обоих, полураздетая Рэн испуганно вскрикнула, и мужчина загородил ее собой. Трэйд задохнулся от ярости. Он касался его женщины, обесчестил ту, к которой он сам не смел притронуться! Жалкий проходимец, портовый бандит! И пока он с ума сходил от тревоги за нее, Рэн…

Рэн покраснела от смущения, но тут же гордо вскинула голову.

– Трэйд, это Брайс…

– Я знаю, кто он! – резко ответил Трэйд. Он смерил взглядом мужчину, и Брайс понял, что в лице гэльдоранца приобрел себе заклятого врага. Он шутливо поклонился ему.

– Ваше величество…

Рука Трэйда скользнула к клинку, но он сумел взять себя в руки.

– Началось! У Южных ворот и западной стены катапульты хейлей, они прорвали первое кольцо обороны! Нужно спешить. Рэн, людей нужно вести в убежище, пока не поздно!

Рэн проглотила комок в горле. В эту минуту она восхищалась Трэйдом. Она повернулась к Брайсу.

– Нам нужны факелы, они в коридорах…

Ему не хотелось оставлять ее наедине с Трэйдом, но спорить не было времени. Когда Брайс вышел, Трэйд сжал ее плечо.

– Он взял тебя силой? Он причинил тебе боль? Клянусь, он ответит за это!..

Но Рэн лишь покачала головой.

– Нет, – тихо ответила она, отстраняясь. – Это ты хочешь верить в это, но все совсем не так. – Она наконец нашла в себе решимость посмотреть ему в глаза. – Мне жаль, что все так получилось… Я люблю Брайса.

Трэйд ничего не ответил, он вышел за дверь и ждал ее там.

Дворец весь пришел в движение. Воины с факелами и горожане собирались на внутренней площадке старого дворца. Рэн окинула взглядом бледные испуганные лица. Вокруг нее толпились женщины, дети и старики. Воины, кроме тех, кто их сопровождал, были у ворот, где шло сражение.

– Берите с собой оружие, воду и провизию! Мы идем к Большому Убежищу! – ее голос звенел от напряжения. – Помогайте детям и старикам! Мы должны торопиться!

Лес был неприветливый и темный. Заснеженные деревья скрипели от ветра, заставляя пугливо вздрагивать лошадей. Эймар Керр, один из лучших полководцев Трэйда, выругался и хлестнул коня. Остатки разбитой армии пробирались к Дарлогу по лесам, так было безопасней. Эймар понимал, как нужны Трэйду воины, поэтому они шли почти без привалов, он не щадил ни своих сил, ни сил солдат. Времени в запасе почти не было. Он послал сокола три дня назад, и если не поднимется метель, они будут в Дарлоге завтра. Он от души надеялся, что завтра еще не слишком поздно.

Пару недель назад, Когда Трэйд отплывал в Дарлог, Эймар Керр гарцевал на коне перед войском, которого боялось все побережье, и был уверен, что даст отпор хейлям. Беспокойные вести с восточных границ приходили постоянно. Но легкая тучка с востока за неделю выросла и обрушилась на Гэльдоран смерчем! Эймар мало чего боялся, но и сейчас его охватывал животный страх при воспоминании о проигранной битве. Хейли подошли прямо к воротам, их было не так много, чтобы беспокоиться. Но когда начался бой, с юга, севера, с западного дикого побережья ударили силы, о существовании которых он знал из легенд. Закованные с ног до головы в железо, неуязвимые, со смертоносным оружием, немерсис устроили бойню, он мог только пытаться сохранить остатки армии, не дать уничтожить ее полностью. Всю долгую ночь, что разбитая армия пробиралась к лесу, Гэльдоран пылал. Победители превратили его в погребальный костер, и Эймар молился, чтобы люди там уже были мертвы. От мыслей, что творят захватчики в его городе, у него волосы вставали дыбом. Первой мыслью было сражаться до конца, но он знал, что именно на это враг и рассчитывал. Поэтому сейчас воины продирались сквозь чужой, неприветливый лес к Дарлогу. Флот Гэльдорана стерли с лица земли, но у него еще есть кому сражаться! Эймар мрачно хмыкнул, он видел, что враг был неуязвим.

Тонкая стрела просвистела в морозном воздухе, и его конь захрипел и встал на дыбы. Эймар соскочил в снег, выкрикивая команду приготовиться к бою. Лес ощетинился стрелами и копьями врага. Солдаты умирали, даже не обнажив клинки. Но большинство успели укрыться за деревьями и теперь яростно сражались с хейлями. Это был знакомый враг, из плоти и крови, его можно было убить! Эймар видел, что хейлей слишком много и они не измотаны переходом через лес. Он знал, что отсюда им уже не выбраться, и торопился открыть соколиные клетки. Три красавца-сокола взлетели вверх. Он с отчаянием смотрел, как целились лучники, как два сокола, утыканные стрелами, как дикобразы, свалились в снег. Стрела пробила ему горло, Эймар Керр судорожно хватал ртом воздух, снег под ним стал ярко-красным, но он не отрывал остекленевшего взгляда от раненого сокола, который, тяжело взмахивая крыльями, скрылся за верхушками деревьев.