– Что это значит?

– Сегодня мы навестим Маритт, – и, пресекая ее дальнейшие возражения, быстро добавил, – ты мне обещала, помнишь?

Рэн вздохнула и взяла из его рук плащ.

Тимбара не спала даже ночью. В портовом городке горели огни, маяк отбрасывал на серую гладь воды золотистый свет. Тут и там раздавались пьяные голоса моряков и наемников. Рэн быстро шла за Брайсом, не смея поднять голову. Тяжелый капюшон сползал на глаза, и все, что она запомнила, это клочок грязной мощеной дороги, сменившийся утоптанной тропинкой.

Дом целительницы стоял за городской чертой, окруженный сухими чахлыми деревьями, никак не желавшими расти и плодоносить без солнца. Внушительное каменное сооружение удивило Рэн. Ей почему-то представлялось, что лекарка должна жить в лесной избушке, а не в большом красивом доме. Брайс постучал. Она видела, как за занавесями в окне промелькнула тень, затеплился огонек свечи и тяжелая дубовая дверь распахнулась. На пороге стояла высокая красивая женщина. Ее огненные волосы свободно струились по плечам и только у висков были заплетены в косички. Красивые яркие губы изогнулись в полуулыбке при виде Брайса, зеленые глаза хитро сверкнули из-под длинных темных ресниц. Она была одета как обычная горожанка, только с широкого пояса свисали цепочки со всевозможными ключами и амулетами. Она впилась взглядом в Рэн, потом, видимо, что-то для себя решив, поманила их внутрь.

Рэн оказалась в просторной светлой комнате с огромным очагом в центре. На широкой дубовой столешнице стояли всевозможные склянки и пузырьки с резко пахнущими жидкостями. Множество свечей в красивых подсвечниках, расставленных тут и там, освещали залу. Маритт жестом указала гостям на резной деревянный сундук. Рэн послушно села, Брайс небрежно прислонился к стене.

– Что привело тебя сюда, да еще ночью? – голос у целительницы был бархатистый, тягучий. Но сейчас в нем явственно слышалась тревога.

– Мне нужна твоя помощь, Маритт. – Брайс минуту помедлил, потом все же решился. – Это Рэн, королева рода Марон и хозяйка Дарлога. Я хочу, чтобы ты помогла ей.

– Брайс, люди легковерны. Я варю зелья и любовные напитки, могу помочь приворожить возлюбленного… но все это действует лишь потому, что те, кто ко мне приходит, отчаянно жаждут верить в магию. Колдовства не существует. Чем же я могу помочь вам?

Брайс пододвинул грубо сколоченную скамью поближе к огню и начал рассказывать. Когда он закончил, Маритт долго молчала, собираясь с мыслями.

– Что ж, ночь, видимо, будет долгой, – она устало потерла глаза и зажгла несколько новых свечей. В комнату вошла еще одна девушка. Она была младше, и золотисто-русые волосы только отливали рыжим, но вот она подняла голову и блеснула такими же изумрудно-зелеными глазами, как и Маритт. От Рэн не укрылось, каким неудержимым светом засияли эти глаза при виде Брайса. Тот дружески улыбнулся девушке и легонько потрепал ее по щеке.

– Ты выросла, пока я был в плавании, Уинн. Стала совсем взрослой! Наверняка, от ухажеров у тебя нет отбоя!

Щеки девушки запылали, она опустила голову, разглядывая подол своей юбки. Маритт усмехнулась.

– Уинн, будь добра, приготовь нашим гостям чай. Это моя сестра, как ты, наверное, догадалась, – объяснила она Рэн.

Девушка тут же скрылась в другой комнате, а Маритт пристально посмотрела на Рэн.

– Значит, это тебя ищет вся армия хейлей, немерсис и лазутчики Ситча в Тимбаре… скрываться у них под самым носом, умно! – она снова усмехнулась, – но для нас очень опасно.

– Почему же ты согласилась помочь нам?

Губы Маритт дрогнули.

– Я плачу свои старые долги. Брайс когда-то спас Уинн от травли. Она была новообращенной и еще ничего не знала. Он укрыл ее, рискуя собственной жизнью. Так что, как видишь, отказаться я не могла.

В комнату вновь вошла ее сестра, неся тяжелый поднос с дымящимся ароматным напитком.

– Это чай отэми с Южных островов, очень редкий, – Маритт неспеша налила напиток Рэн. Та сделала несколько глотков. Вкус у него был одновременно и сладкий, и горький, и пряный. Одурманивающий, усыпляющий…

Она вдруг покачнулась и стремительно понеслась в черную пропасть. Во тьме Рэн разглядела неясный силуэт, а потом глаза Незнакомки засияли ей навстречу, до краев наполнив ее сознание этим светом. Словно со стороны она увидела себя, бредущей по извилистой каменистой дороге, и что-то темное и страшное.

– Что это?

– Это смерть, – ответил Голос, но тебе не стоит бояться ее… – последние слова Рэн едва разобрала, их словно относило ветром. «Постой!» – крикнула она, и в ту же секунду не стало ни света, ни Незнакомки. Она была в доме Маритт, огонь все так же пылал в очаге, а чай на ее подносе даже не остыл.

– Что… что со мной случилось? – растерянно прошептала Рэн. Она видела обеспокоенное лицо Брайса, как сквозь пелену.

– Ты спала, – спокойно ответила Маритт.

– Черный бог тебя забери! – выругался Брайс. – Ты сошла с ума, Маритт! Ты ее чуть не отравила!

– Зато теперь я знаю, как ей помочь.

Она заглянула в глаза Рэн и долго своим взглядом не отпускала ее.

– Ты вылечишь ее?

Маритт лишь покачала головой.

– Это не болезнь, Брайс… У человеческого разума есть две стороны, как у медали… часто мы живем, видя лишь одну из них. Все тайное, страшное, запретное разум прячет от нас подальше, иначе мы сойдем с ума… но иногда можно заглянуть туда… это разрушение, но одновременно и великая сила, если знать, как ей пользоваться… Рэн научилась открывать двери к этому неведомому… но этого мало. Каждую открытую дверь нужно закрывать, если не хочешь в них заблудиться. Тебе надо научиться отличать реальность от твоего Голоса, от видений, которые посылает тебе твоя тайная часть сущности. И в этом я могу помочь тебе.

– Значит, мой Голос говорит мне то, что случиться? – Маритт задумалась, ловко смешивая какие-то ароматные порошки, отмеряя щепотки и бережно ссыпая их в бутыль.

– Он говорит тебе, что может случиться или чего ты ожидаешь… точнее я сказать не могу, – она по-настоящему улыбнулась, став на миг совсем юной, младше своей сестры. – Я же говорила тебе, я не колдунья и не прорицательница! Я приготовлю тебе достаточно чая отэми, он поможет тебе легко открывать и закрывать двери сознания. Но это все, что я могу сделать. По крайней мере, переход не будет так опасен для тебя.

Пока она говорила, Рэн рассматривала амулеты и порошки на широком столе. Потом она увидела книгу. В старом кожаном переплете с полустертой вязью мертвого языка, она вся была покрыта пылью. Рэн осторожно пододвинула ее к свету и открыла. Она не смогла сдержать восхищенный возглас. В Дарлоге у нее были книги о древних легендах, но эта… Она жадно пролистывала хрупкие страницы: легенда о Сером снеге, о Последней битве, о тех, кто сам видел немерсис… песнь об Амастриде, о Хранителях… что-то тревожное отозвалось внутри. Она все листала книгу, чувствуя, что здесь написано нечто большее, чем просто красивые сказки, не зная еще, что искать…

– Положи эту книгу, пожалуйста! – голос Маритт был суровым и резким. – Она очень старая и хрупкая, я никому не позволяю смотреть ее.

– Маритт, позволь ей…

– Нет! – целительница торопливо завернула книгу в ткань и унесла в другую комнату.

– Теперь вам пора уходить. И, Брайс… больше не приходите сюда, я сделала все, что могла для нее.

Уинн прислушивалась к удаляющимся шагам посетителей, потом села рядом с сестрой. Маритт ласково погладила ее по щеке.

– Тебе лучше забыть его, Уинн. Живи своей жизнью, у него другой путь. Никто не должен знать, что они были здесь, и никто не должен видеть тебя рядом с Брайсом, это опасно, – она тревожно вглядывалась в лицо сестры, – ты поняла?

– Хорошо, Маритт.

Она дождалась, когда Маритт поднялась наверх и уснула, бережно взяла книгу и выскользнула за двери.

Рассвет застал Рэн за чтением. Впервые с начала болезни ей совсем не хотелось спать. Книга очаровала ее. Ночью в двери торопливо постучали, и когда Брайс открыл, они с удивлением увидели Уинн с бережно завернутой книгой в руках. Смущаясь, она протянула ее Брайсу. Рэн не успела ни поблагодарить, ни предостеречь ее, Уинн так же бесшумно растворилась в ночи, оставив только едва уловимый запах трав и пряностей.