Сознание то возвращалось к нему, и тогда он слышал обрывки слов, шум деревьев, чувствовал капли дождя на разгоряченном лице, то он снова проваливался в бездну. Иногда он сознавал, что его несут на грубо связанных веревками носилках, над головой мелькали скрюченные ветви мертвых деревьев и редкие просветы, в которые видно было пыльное мутное небо. Воспаленные глаза резало от дневного света, и он устало закрывал их, чувствуя, как тьма подбирается все ближе, и не находя в себе сил противостоять ей.

Брайс пришел в себя на привале. Носилки не трясло, он лежал на теплой глинистой земле, прислушиваясь к многоголосому шуму природы, каким-то обостренным зрением видя насекомых, ползущих торопливо по сухим мшистым веткам, птицу, парящую высоко над ними, шелест ветвей на ветру… Рэн нежно приподняла его голову, и в воспаленное иссохшееся горло потекла живительная вода. Он жадно выпил все до дна. Это отняло много сил, и он минуту лежал молча, слушая, как скачет в груди обезумевшее сердце. Наконец он собрался с силами.

– Вы нашли пресную воду?

Рэн только покачала головой, и он все понял.

– Наши запасы были на исходе еще на корабле… Не трать на меня воду… Рэн…

Он с трудом приподнялся, стараясь заглянуть ей в лицо, но Рэн опустила голову, спутанные золотистые пряди упали ей на щеки. Брайс понял, что она плачет.

– Послушай… Я болен, не знаю, что со мной, но долго я не протяну…

Она вздрогнула, яростно замотала головой.

– Тебе нужно пить, чтобы выжить… Если ты не хочешь думать о себе, это сделаю я!

Наконец она подняла голову. Глаза были сухими, она с мрачной решимостью смотрела на Брайса.

– У нас еще есть вода. И ты не умрешь.

Через несколько часов Брайс впал в забытьи и уже не чувствовал, как движутся носилки.

Остров оказался диким и негостеприимным. Люди выстроились цепочкой, с трудом продираясь по сырой глинистой почве, изборожденной огромными корнями старых деревьев. Чем дальше они шли вглубь острова, тем больше сухие изломанные ветви смыкались у них над головами, почти закрывая небо. Они упорно шли, хотя воды почти не осталось, ноги соскальзывали в размокшей глине, мокрые деревья, поросшие мхом, обступали со всех сторон… Они пересекли два моря, нашли землю там, где, казалось, ее быть не должно, и они не собирались теперь умереть от жажды.

Тяжелый влажный воздух с трудом входил в грудь, временами Рэн казалось, что она вот-вот задохнется… Еще на первом привале она без сожаления отрезала длинный подол платья, он вымок и тяжело волочился по грязи. Высокие сапоги спасали от воды, чавкающей под ногами, но она до крови стерла ноги. Закусив губу, она продолжала идти. А воды становилось все больше, затхлая стоячая жижа под ногами хватала за ноги, не пуская вперед.

На втором привале Рэн бережно поила Брайса, тайком вылив в бутыль и свою порцию драгоценной воды. Она слышала, как недовольно перешептываются за ее спиной северяне, подначиваемые Ароном Тигом. Особенно те, кто нес носилки. Когда все поняли, что вокруг болото, мужчины отказались и дальше тащить бредящего Брайса.

– Он уже умирает! Оставим его здесь… дороги он все равно не выдержит.

– Нет! – Рэн вскочила с земли, бросилась к Арону Тигу. Бородатый северянин, на две головы ее выше, опешил и растерянно молчал.

– Он спас ваши никчемные жизни уже дважды! Так что поднимайте носилки!

Арон Тиг пришел в себя, в конце концов перед ним была просто обезумевшая женщина, боявшаяся потерять любовника. Он пожал плечами.

– Отойди с дороги. Мы оставим его здесь.

Рэн беспомощно оглянулась, ища глазами Трэйда.

– Трэйд!

Он понял все, едва взглянув на нее. На ходу он вынул клинок, встал между ней и мужчиной.

– Ты слышал, что она сказала! Поднимайте носилки, привал окончен! Если не хотите, идите своей дорогой.

Долгую минуту они смотрели друг на друга, потом мужчины ухватились за деревянные перекладины. Брайс глухо застонал, когда один из них подскользнулся в зловонной жиже.

– Рэн! Держись ко мне поближе.

Рэн шла рядом с Трэйдом, то и дело оглядываясь на носилки и натыкаясь на тяжелый взгляд Арона Тига. Она больше не королева, выбрав Брайса, она стала для своих людей такой же чужеземкой, как и он. Трэйд молчал, но в глубине души он понимал северян. Он защищал Брайса ради Рэн, но тоже считал, что тот едва ли дотянет до следующего привала.

Изможденные дорогой, обезумевшие от жажды люди не сразу заметили тени, мелькающие среди деревьев. Вот совсем рядом по черной поверхности болота проскользнула одна узкая и длинная лодка, потом другая… Люди остановились, сбившись в кучку, они смотрели, как их окружают высокие белокожие люди на легких лодках. Мужчины вынули оружие, но Трэйд махнул рукой, запрещая обнажать клинки. С первой лодки на землю спрыгнул высокий юноша. Он рассмотрел их всех, а потом произнес на общем языке:

– Следуйте за мной! Мы дадим вам воду и пищу… – он указал на лодки, еще раз внимательно посмотрел на Рэн и Брайса. – И лекарства, если они еще могут ему помочь.

Рэн сидела на краю лодки, наблюдая, как несколько высоких белокожих юношей сильными, точными движениями длинных шестов направляют нос лодки. Она скользила по поверхности зеленой воды, умело обходя коряги и сплетенные корни деревьев. Украдкой она сжала горячую руку Брайса. Слабая надежда не давала ей впасть в отчаяние, ведь незнакомец пообещал им помощь и лекарства. Брайс был без сознания, грудь тяжело поднималась и опускалась. Рэн ласково отвела со лба прядь мокрых спутанных волос. «Как жаль, что ты этого не видишь… Тебе бы понравилось.» Деревья над их головами сомкнулись подобно живому коридору, почти не пропуская свет. Но темно не было. Странное неясное свечение исходило отовсюду: от мощных стволов деревьев, камней и самой глади воды. Рэн изумленно оглядывалась по сторонам, ей казалось, они попали в зачарованный мир.

Наконец лодка будто вынырнула из зеленого коридора, и они оказались на открытом пространстве. Наверное, это было озеро, деревья все так же росли повсюду, закрывая небо, но теперь они обрамляли тусклую гладь водоема, по которому туда-сюда скользили узкие лодки болотных жителей. Рэн подняла голову и увидела, что по стволам деревьев, оплетая их, спускается множество веревочных лестниц. А на самих деревьях, прямо над водой, расположены небольшие домики с плетеными стенами и крышами. Из-за дверей выглядывали бледные узкие лица женщин и детей. Северяне все еще изумлено оглядывались вокруг, когда лодки причалили к бревенчатому настилу. Все тот же юноша почтительно помог Рэн выбраться из лодки и властно махнул рукой другим. Двое ловко подхватили носилки и перенесли Брайса. Северяне сбились в кучу, настороженно глядя на хозяев болота. Неизвестно, чего ждать от этих лесных жителей, но и убивать их никто не собирается, иначе зачем было везти их в свой город на деревьях. Проще было оставить измученных людей умирать на болоте. Рэн переглянулась с Трэйдом. Он был спокоен и ждал, когда появится тот, с кем можно будет говорить. Внезапно болотные жители затихли, все взгляды устремились на лодку, с которой спустилась высокая белокожая женщина с пронзительно-синими глазами. Она неторопливо приблизилась к странникам, пристально оглядела всех, задержав взгляд на Рэн.

Рэн стало холодно, она отвела глаза, ибо незнакомка пугала ее. Словно чувствуешь в голове, в самых потаенных мыслях, чье-то чужое присутствие, от этого неприятно покалывает кожу головы и ломит виски. Рэн яростно воспротивилась, но незнакомка сама отстранилась, будто натолкнувшись на что-то, что ее испугало или поразило. Она опустила глаза.

– Что вам понадобилась на наших землях? – глубоким певучим голосом спросила она.

– Мы потерпели кораблекрушение, – ответил Трэйд, – у нас кончилась пресная вода, когда мы нашли остров…

– Здесь не бывает кораблей, все морские пути лежат далеко на севере и востоке. Значит, вы бежали от кого-то в наши воды… – она слегка усмехнулась, не отводя пристального холодного взгляда от Трэйда. – Но это нас не интересует. Мы не воюем ни с кем, поэтому примем вас как гостей. От вас я потребую лишь одного за наше гостеприимство, расскажите о стране, откуда вы пришли. Мы ведем летописи со времен Последней войны, но наши острова слишком далеко от остального мира, и сведения наши скудны.