– Если за все эти годы ты ничего не выяснил, зачем тебе возвращаться?
– Я мог что-то упустить… – упрямо повторил Брайс. Рэн смотрела на него, не веря своим ушам.
– Ты сошел с ума! Помешался на правде о своем отце… может, и нет никакой тайны! Может, он был простым торговцем или наемником!
Брайс достал из складок плаща увесистый кошель, золотые монеты со звоном высыпались на стол.
– Что это?
– Тебе хватит денег почти на год, купи домик на берегу, сделай все, как тебе нравится… когда я вернусь…
– Ты взял деньги у Тэма Фосса? Ты уже согласился…
– Рэн, я… – он хотел развернуть ее к себе, объяснить ей, что сойдет с ума, если не выйдет в море, но она сама подняла голову. Глаза горели гневом и горечью, он впервые видел ее такой.
– Убирайся! Убирайся на свой проклятый корабль, и забери свои деньги! Я скорее продам себя кому-нибудь, чем возьму их! Тебе хватит, чтобы купить собственное судно! Ведь тебе только этого и надо! Уходи! Я надеюсь никогда тебя больше не увидеть! Катись к Черному богу!
Брайс ушел, громко хлопнув дверью, и только после этого Рэн отчаянно зарыдала.
Рэн
За окном светало. Безрадостный рассвет без солнца, просто все разом посветлело и начался день. Рэн тяжело оперлась о стол, за которым провела всю эту длинную ночь в ожидании Брайса. Она не имела ни малейшего понятия, где он и с кем. Шесть лет… это долгий срок. Столько времени она удерживала его рядом. Когда-то в Тимбаре Селена сказала, что такого, как Брайс, любить нельзя, и теперь Рэн с горечью понимала, что она была права. Сперва они бежали на Кинею, потом на Фиру, маленький островок, лежащий за Торговым проливом, потом еще южнее… Они жили месяц там, пару недель тут, нигде не задерживаясь надолго, в извечном страхе, что их выследят. Рэн горько усмехнулась. Наверное, теперь в ней трудно узнать королеву Дарлога. Ее одежда состояла из нескольких простых кусков ткани, перехваченных поясом, волосы небрежно заплетены в косу, а руки пропахли ненавистной рыбой. Здесь они живут уже третий год, это простой рыбацкий поселок, и Брайс, сперва яростно противившийся этой затее, теперь несколько раз в неделю выходил на лодке в море за рыбой. Каким бы богатым ни был улов, на много его не хватало, и Брайс все чаще участвовал в боях за приличную плату. Оба говорили себе, что нужно потерпеть еще месяц, еще неделю… так прошли два года. За это время Брайс снискал широкую славу и любовь непритязательной публики, а она… Рэн устало потерла виски. От прежней жизни остался только Голос, ненавистный, безжалостный, теперь едва слышный… Он всю ночь нашептывал ей, что Брайс не один, любая девушка в поселке не прочь встретиться с ним, они молоды, податливы и ничего не просят взамен… «Ты знаешь, что он не придет до утра… Он нам не нужен! – яростно шептал Голос. – Беги, пока не поздно! У нас свое Предначертание… Неужели ты всю жизнь хочешь провести в вонючей лачуге на краю света? Скоро ты станешь не нужна ему…»
– Замолчи! Хватит! Хватит! – Рэн судорожно сжимала голову руками, но Голос неистовствовал. «Неблагодарный! А ведь мы спасли его… он не должен мешать нам…»
– Прекрати… – побелевшими от напряжения губами прошептала Рэн, – пожалуйста…
Брайс вернулся к полудню. В доме никого не было, все кругом было перевернуто, словно здесь метался обезумевший зверь. Он напрасно звал Рэн, и только много позже он увидел узкую цепочку неглубоких следов на влажном песке. Она петляла среди камней и коряг, уводя к кромке чистейшей лазурной воды.
Рэн проснулась, тяжело дыша, все еще ощущая острую боль в груди, перешедшую из сна в явь. Брайс и Трэйд тоже не спали.
– Что… что это было? – она растерянно смотрела на Брайса, он угрюмо выругался.
– Проклятый остров!
И Рэн поняла, что он видел что-то похожее про них обоих, но побоялась спрашивать, что. Трэйд с тоской смотрел на нее, и Рэн отвернулась.
– Я хочу вернуться на корабль! Не хочу больше ни минуты оставаться здесь!
Они покинули лощину и пошли по извилистой тропинке к причалу.
Остров безмолвствовал. Иногда он показывал путникам жизнь, ту, какой она могла или еще может стать. Он рассказывал правду, порой горькую или страшную. Люди боялись, шептались о колдовстве и перестали бывать здесь. Вот и те двое шли рядом, стараясь не глядеть друг на друга. Остров молчал…
Бегство
Через несколько дней Рэн возненавидела Хейю. Неизменные черные скалы наводили на нее тоску, а сон, привидевшийся ей в лощине, наполнял душу горечью, ибо в глубине души Рэн понимала, почему на Угольный остров не причаливают корабли. Брайс только посмеялся над ее страхами, но тут же помрачнел, вспомнив собственный сон. Он яростно тряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Рэн рядом, никакие силы в мире не заставят его оставить эту женщину, а то, что случилось на острове… обман чувств, наваждение…
Рэн больше не покидала корабля, нервно меряя палубу шагами. Лодка с провизией, обещанная Селеной, все не появлялась, а манящий шепот острова проникал в ее сны даже в темной каюте. Трэйд и Брайс не разделяли ее опасений и частенько наведывались на остров. Рэн с удивлением обнаружила, что они плавают туда каждый день и даже умудрились не убить друг друга по дороге. Вечером, обнимая Рэн, Брайс признался, что они устраивают поединки, чтобы не потерять навыки в этом вынужденном ожидании и дать выход накопившемуся раздражению.
На утро по обыкновению мужчины привязали лодку у ветхого причала и достали клинки. Трэйд спокойно оглядел противника. Брайс был азартным фехтовальщиком, но ему порой не хватало холодного расчета. И все же он оказался опасным и упрямым противником. Проиграв первый раз, он настоял на новом поединке и едва не загнал Трэйда в воду. Тогда они оба свалились без сил на черную землю, болела каждая клеточка тела, ныли полученные синяки и ушибы. Брайс, едва придя в себя, потребовал продолжить поединок.
– Ты не умеешь остановиться. Еще один удар убьет тебя.
Но Брайс упорствовал.
– Я не могу проигрывать, от победы зависит жизнь. А победитель получает все!
Трэйд пристально взглянул на него.
– Все? Иногда лучше проиграть сражение и выиграть войну, чем идти на поводу у гордости и глупости.
– Именно это ты и делаешь? – Трэйд побледнел, сжимая клинок. Но Брайс продолжал:
– Ты уже проиграл войну и Рэн… и гордость и глупость здесь ни при чем…
– Вставай! – Трэйд перехватил рукоять поудобнее, ожидая, пока Брайс будет готов.
Он начал атаку стремительно, Брайс едва успевал отразить один выпад, как тут же следовал новый. За несколько тренировок Трэйд изучил слабые стороны соперника и теперь не щадил его. У Брайса не было даже возможности перейти в нападение, ему оставалось только не подпустить Трэйда слишком близко.
– Ты теряешь силы… Или нападай, или признай поражение сразу, не трать мое время…
Брайс рубанул клинком почти наугад, почувствовал, как соперник подался назад, и яростно атаковал. Трэйд отступил на несколько шагов, перехватывая клинок. Он угадывал выпады противника, кружа вокруг, нанося чувствительные удары.
– Ты бы мог меня убить! – Брайс едва успел подставить клинок под короткий разящий удар. Зазвенела сталь, он едва удержался на ногах.
– Я бы не стал этого делать.
– Впрочем, подобный поступок навсегда замарал бы честь твоего величества! – усмехнулся Брайс, заходя с другой стороны для удара. – Война ничему тебя не научила. Ты по-прежнему видишь только белое и черное, а мир большей частью серый.
– А ты, Брайс?
– Убил бы, если бы ты дал такую возможность! – он покачнулся, но отразил удар. – Оставь Рэн в покое, ей не нужен сторожевой пес.
– Ты темнишь, Брайс, в Тимбаре ты скрыл от нас правду. Не знаю, какую, но я не оставлю Рэн с таким человеком, как ты.
– Думаешь, если тебе посчастливилось родиться на краю королевской постели, у тебя на нее больше прав, чем у меня? Она отвергла тебя, когда у тебя было королевство, выходит, теперь мы на равных! Что ты из себя представляешь без своей короны и армии?
