— Это еще не довод. В зоне одно, здесь другое. Тут нужно копать гораздо глубже. И — кровь с носа, но нужно отыскать Зарубина.

— Вы считаете, что он до сих пор в городе?

— Трудно сказать. По крайней мере, надеюсь. Видно, он сможет на многое нам открыть глаза. Какая-то непонятная ситуация, с двойным дном.

— Жалко парня… — хмурый Мишка собирал бумаги. — И наши коллеги тоже хороши, воткнули человека в зону за здорово живешь…

— Да, история очень некрасивая, — огорченно вздохнул Тесленко. — Ты подготовил документы для пересмотра дела Зарубина?

— Конечно. Только ему теперь от этого не легче.

— Да уж…

“Вор! Вор!” — уткнувшись лицом в подушку, Костя повторял это ненавистное слово уже, наверное, в сотый раз. Тело сотрясала крупная дрожь, лихорадочно возбужденный мозг с такой силой давил на черепную коробку, что, казалось, она вот-вот лопнет. Вспоминалось…

— …Дело пустяшное, — лебезил перед Костей довольный Профессор, который уже не чаял выполнить наказ Козыря. — А Крапленый — мужик что надо. Фартовый, чертяка. Все будет в ажуре, не беспокойся. Сам увидишь. А там долг отдашь — и гуляй, парень…

Магазин обворовали в ту же ночь. Нагруженные мешками с товаром, пробирались в темноте задворками. Впереди шел Крапленый, за ним Зуб, который нес еще и саквояж с воровским инструментом. Щука и Костя шли позади. В глубоком овраге, неподалеку от городской свалки, остановились перекурить. Крапленый швырнул мешок наземь, отдышался и проворно забрался на пригорок. Внимательно осмотревшись по сторонам, по-особому посвистел. И тут же с двух сторон послышался ответный свист.

— Порядок… — Крапленый легко, по-кошачьи, спрыгнул в овраг. — Седой! Ты сваливаешь. Пойдешь вон туда, мимо водокачки, через посадку. Свою долю получишь через неделю. Покеда!

— Держи пять, — протянул Косте руку Зуб. — С крещением тебя, гы-гы…

— Пошел ты… — сквозь зубы процедил Костя и направился к чернеющему неподалеку массиву лесополосы.

“Вор…” — Костя с трудом поднялся и прошел в ванную. Разделся, стал под холодный душ и стоял под ледяными струями, пока не посинел. Растерся докрасна махровым полотенцем и посмотрел на часы. Стрелки показывали начало второго ночи. “Где это Лялька запропастилась?” — подумал он с беспокойством.

Лялька появилась под утро. Не зажигая света, прошла в комнату, присела на постель и надолго задумалась, глядя в предрассветный сумрак за окном.

— Не спишь? — наконец спросила вполголоса, и вдруг упала ему на грудь и зарыдала. — Будь они прокляты! Ой, мамочка, что же я наделала!

— Успокойся. Да успокойся же! Что с тобой? — Костя потряс ее за плечи.

— Не могу-у… — продолжала плакать Лялька. — Ой, пропали мы с тобой, Костик! Ой, беда-а-а…

— Да скажи наконец толком, что стряслось?!

Лялька вдруг оттолкнула его, метнулась на кухню. Костя поспешил вслед и едва успел вырвать из ее рук остро отточенный кухонный нож, который Лялька уже направила себе в сердце.

— Ты что, спятила?! — Костя схватил ее в охапку, отнес в комнату и положил на тахту.

Лялька была невменяема. Она царапала до крови свое тело, порвала зубами в клочья вышитую подушку-думку, что-то бессвязно выкрикивала… Только через час Косте удалось кое-как ее утихомирить. Бледная, истерзанная, подогнув коленки едва не к подбородку, она рассказала ему все.

— …Я видела, как ты мучаешься. Они хотели и на этот раз взять тебя с собой. Мне Чемодан сказал. Я пошла к Крапленому, он тогда жил у моей знакомой Софки, просила, чтобы они тебя в свои дела больше не втягивали. Крапленый только смеялся и хотел прогнать меня. Тогда я сказала, что пойду вместо тебя. Крапленый расхохотался, избил меня, а затем, подумав, вдруг согласился. Если бы только я знала, что он на этот раз удумал… Бр-р! — она содрогнулась. — Он зарезал сторожа. Гад! Кровь, сколько крови… Зачем, Господи?!

— Понятно, зачем… — сумрачный Костя поднялся. — Ты давно этим занимаешься?

— Да. Только с Крапленым… впервые. До этого с Чемоданом…

— Ладно, поспи. И успокойся. Все образуется. — Костя стал натягивать кожаную куртку.

— Костик! — Лялька подхватилась с тахты, упала перед ним на колени и обхватила его ноги. — Родненький, не ходи, не ходи к ним! Я знаю, знаю, куда ты идешь! Прости меня, дуру. Я люблю тебя, люблю!

— Я тоже тебя люблю. Но они нас с тобой в кровь замарали, сволочи, и я им этого не прощу. Где находится логово Крапленого?

— Не нужно, Костик! Они тебя убьют. Это не люди — звери. Мы уедем отсюда, забудем все. Они нас не найдут. Прошу тебя, Костенька, послушай меня. Сегодня уедем, сейчас!

— Поздно, Ляля. Поздно… — смертельная усталость охватила Костю, он едва держался на ногах. — Мы с тобой влипли в грязь по уши. Терять нам нечего. И назад возврата нет. Где “малина” Крапленого?

— Не пущу! — зарыдала Лялька. — Не скажу!

— Как знаешь… — Костя поднял ее на руки и вновь уложил на тахту.

Лялька умолкла, закрыв глаза. Похоже, она была в обмороке. Постояв над ней чуток, Костя нагнулся, поцеловал ее в лоб и решительно направился к выходу…

— Кто там? — голос Профессора был ломким от испуга.

— Открывай…

— Седой?

— Да.

— Ты что, с ума сошел?! — зашипел на него Профессор, втаскивая за рукав куртки в переднюю. — Среди бела дня заявляешься, как к теще на блины…

— Помолчи, — отрезал Костя. — Мне от тебя нужно только одно — где хаза Крапленого?

— Зачем? — прищурился озадаченный Профессор.

— Это не твое дело.

— Ну а если не мое, то катись…

— Ты, старая обезьяна… — Костя в бешенстве схватил Профессора за грудки. — Я с тобой не шучу. Понял?

— К-как… да как ты смеешь?! — вскричал было в гневе Профессор, но, наткнувшись на испепеляющий взгляд Кости, стушевался. — Не знаю, он мне не докладывал… Отпусти!

— Сейчас ты у меня вспомнишь… — Костя резким движением прокрутил Профессора вокруг оси, завел его руки за спину и нащупал болевую точку, как учил когда-то Кауров.

Профессор взвыл не своим голосом. Дикая боль пронзила его с ног до головы каленым железом.

— A-а! П-пусти! Ска… скажу-у…

— Вот так-то оно лучше. — Костя небрежно швырнул обезумевшего от боли Профессора на диван. — Слушаю. Только без обмана. Вернусь — кости переломаю…

Профессор бежал изо всех сил, держась рукой за грудь. Сердце стучало неровно, и казалось, что вот-вот лопнет от перенапряжения. Наконец он добежал до шоссе и замахал руками, пытаясь остановить такси. “Успеть бы… — единственная мысль пульсировала в голове. — Крапленый… Что будет, что будет?!”

Профессор испугался. Впервые за столько лет. Обостренным нюхом старого хищника он уловил признаки грозной опасности, которая могла поломать все его планы. Черт его дернул пойти на поводу у Козыря. Ничего не скажешь, хороший эксперимент он затеял с этим Седым… “Мне он нужен. Позарез. Приберешь пацана к рукам, по гроб жизни твой должник, будь спок…” — вспомнил записку, которую передал ему Чемодан от Козыря. Прибрал, как же… На ум пришел наказ Крапленого никому не открывать адрес его берлоги. Профессор едва не рухнул на асфальт, ужаснувшись предстоящего разговора со своим учеником: забота о личной безопасности у Крапленого была на первом месте, и в этом он был беспощаден…

— Дед, а дед! Что с тобой? — молоденький черноволосый таксист лихо притормозил рядом с Профессором.

— Сердце… Болит. Плохо…

— Садись, отвезу в больницу.

— Нет, туда не надо… Мне бы домой…

— Куда?

— На Рябушовку.

Таксист недовольно проворчал что-то себе под нос, но все-таки открыл дверку.

— Ладно, где наше не пропадало…

— Не сумлевайся, я хорошо заплачу… — едва не на карачках пополз на сиденье Профессор. — Поезжай быстрее…

Из-за угла на приличной скорости выскочило такси, и Костя только в последний миг успел отскочить в сторону, к забору, чтобы не быть обрызганным черной липкой грязью с ног до головы. Проводив взглядом замызганную “Волгу”, которая укатила в сторону Рябушовки, Костя зашагал дальше…