Одним из важнейших показателей, характеризующих степень участия той или иной страны в вооруженной борьбе, являлось в то время количество вовлеченных сухопутных сил. Согласно данным, приведенным Уинстоном Черчиллем, с 1 января 1943 г. по 1 января 1944 г. на всех театрах второй мировой войны сражалось от 19 до 24 дивизий Британской империи и от 15 до 22 дивизий США. Советский Союз в это же время вел непрерывную борьбу против основной группировки врага силами от 425 до 489 дивизий.

Приведенные факты показывают, сколь неравноценен был вклад, внесенный главными участниками антигитлеровской коалиции в борьбу с вооруженными силами фашистского блока в период коренного перелома в ходе второй мировой войны. В свете этих фактов очевидна несостоятельность выводов многих буржуазных историков, тенденциозно толкующих важнейшие события переломного периода во второй мировой войне.

Однако не только ход вооруженной борьбы и улучшение стратегического положения вооруженных сил антигитлеровской коалиции обусловили этот решающий перелом. Он был следствием всей совокупности процессов, определяющих содержание войны, в том числе экономических и политических факторов.

Важнейшее значение имели успехи, достигнутые советским народным хозяйством. Несмотря на временную потерю важных экономических районов, советский народ под руководством Коммунистической партии обеспечил производство боевой техники в больших размерах, чем нацистская Германия, эксплуатировавшая ресурсы значительной части Европы. Одновременно все больше обнаруживал свою несостоятельность план западных лидеров, прежде всего Черчилля, на затягивание войны. В сражениях на советско-германском фронте силы вермахта были в значительной степени уже перемолоты, и западные союзники могли рассчитывать высадить свои войска на континенте без значительных потерь. Правящие круги Англии и США стали проявлять заинтересованность в решении проблемы координации их стратегии с Советским Союзом и проведении согласованных операций в Европе. Но и на этом этапе войны в Англии и Соединенных Штатах давали себя знать силы, враждебные Советскому Союзу. Они оказывали немалое влияние на деятельность высших политических и военных органов союзников.

Приближение победоносной Красной Армии к государственной границе СССР оказывало существенное влияние на общую международную обстановку. Повсюду активизировалось движение Сопротивления. 1943 год — год коренного перелома — ознаменовался значительным ростом антифашистской борьбы во всех оккупированных странах. Повсюду шло объединение патриотов в национальном масштабе. Создавались центральные и местные органы движения Сопротивления, расширялся фронт вооруженной борьбы против захватчиков и их приспешников. В движении Сопротивления усиливалось влияние левых сил, руководимых коммунистическими партиями.

Наряду с этим развивались и разнообразные формы сотрудничества Советского Союза с национальными отрядами освободительного движения. Советское правительство оказывало им всемерную поддержку. Уничтожая в ожесточенных сражениях главные силы гитлеровского блока, Красная Армия тем самым существенно облегчала борьбу народов порабощенных стран против фашистских захватчиков, способствовала развитию освободительного движения.

Наконец, немалое значение имело и то, что разгром вермахта на советско-германском фронте, а также поражение немецких и итальянских войск в Северной Африке и Италии углубили кризис внутри фашистского блока. Серьезно осложнилась внутриполитическая обстановка в стане агрессоров. Поражение на фронтах второй мировой войны, бесперспективность ее дальнейшего ведения подрывали моральный дух населения и армии. Кризис доверия к политическому и военному руководству стал серьезной внутриполитической проблемой нацистской Германии.

И все же путь к окончательной победе был еще долог. Предстояла тяжелая борьба, требовавшая новых усилий. Государства фашистского блока все еще обладали мощной военной машиной, располагали большими материальными ресурсами для продолжения войны. В этих условиях требовалось единство участников антигитлеровской коалиции, всех свободолюбивых сил.

Одним из наиболее последовательных сторонников американо-советского сотрудничества был в то время вице-президент США Генри Уоллес. Он неоднократно призывал распространить позитивный опыт совместных действий в рамках антигитлеровской коалиции также и на послевоенный период. Генри Уоллес был вместе с президентом Рузвельтом, когда ему приходилось урезонивать поборников «жесткого курса», в отношении СССР. Не удивительно, что крайне правые элементы в правящей элите США недолюбливали Уоллеса. Когда встал вопрос о миссии доброй воли в Советский Союз, которую должен был осуществить Уоллес, на Рузвельта был оказан нажим, с тем чтобы не допустить поездки Уоллеса в Москву и лишить его таким образом возможности встретиться с высшими советскими руководителями. Реакционные политики США считали, что Уоллес будет выражать слишком горячие симпатии советскому народу, а это, по их мнению, может повредить «американским интересам». Рузвельту пришлось уступить, и было принято решение, чтобы Уоллес посетил лишь Среднюю Азию, а затем через Сибирь вернулся в США.

В середине июня 1944 года Генри Уоллес должен был прибыть в Ташкент из Чунцина, и посол Гарриман поспешил в столицу Узбекистана, чтобы встретить своего вице-президента.

Находясь в СССР, Уоллес проявил особое внимание к сельскохозяйственным проблемам, что было связано с его личной заинтересованностью этой областью. Вместе с Гарриманом они посетили ряд совхозов и колхозов, а также несколько экспериментальных станций, где советские ученые работали над выведением новых сортов хлопка, картофеля и дынь. Уоллес чувствовал себя здесь в своей стихии. «Всю свою жизнь, — писал Гарриман в одной из телеграмм в Вашингтон после возвращения в Москву, — Уоллес пытался добиться того, чтобы американские фермеры больше опирались на науку. В Советском Союзе он увидел, как наука и научные методы внедряются на фермах, и это его очень порадовало. Здесь он нашел способных специалистов в области аграрной науки, которые имели достаточный авторитет и власть, чтобы побудить фермеров следовать их рекомендациям».

Что же касается самого Гарримана и сопровождавшего его первого секретаря посольства США в Москве Томми Томпсона, то они, в отличие от Уоллеса, больше интересовались социальными и политическими условиями данного района, который, как подчеркивал Гарриман, «обычно закрыт для иностранных дипломатов». Посол отмечал в своем дневнике, что обнаружил здесь исключительно гостеприимный народ, видел на местных рынках изобилие даров земли, наблюдал свидетельства экономического подъема советской Средней Азии, в прошлом изолированного отсталого региона.

Накануне отъезда вице-президента США в Ташкентском театре оперы и балета был устроен торжественный вечер. Генри Уоллес произнес краткую речь на русском языке, подчеркнув важность продолжения американо-советского сотрудничества. Гарриман не без некоторой зависти отметил, что собравшаяся в театре публика «смогла его понять». Затем американским гостям была показана шедшая впервые на узбекском языке опера Визе «Кармен».

Возвращаясь в Соединенные Штаты, вице-президент Генри Уоллес летел через Омск, Красноярск, Якутск, Марково, Уэлькаль и дальше через Аляску и Канаду. Поездка в Советский Союз произвела на Генри Уоллеса большое впечатление. Все, что он увидел в нашей стране, сделало его еще более убежденным другом советского народа, еще более целеустремленным сторонником продолжения в послевоенный период родившегося в годы войны сотрудничества. Эта четкая позиция Уоллеса побудила сторонников «жесткого курса» предпринять шаги с тем, чтобы не допустить повторного выдвижения его кандидатуры на пост вице-президента на выборах 1944 года. Противники Уоллеса подкидывали Рузвельту информацию, о якобы наметившемся падении популярности вице-президента, предостерегали его, что сохранение в списке Уоллеса может привести к поражению демократической партии на президентских выборах. Хотя Уоллес имел поддержку известной части деятелей демократической партии, профсоюзов, многих либеральных органов печати, а также ближайшего окружения президента Рузвельта, включая его жену — Элеонору Рузвельт, значительное число демократических лидеров склонялось к выдвижению другой кандидатуры. Назывались имена Бирнса, Рэйберна, Трумэна, Вайнанта, судьи Дугласа и некоторых других. Тот факт, что в этот сложный период обсуждения различных предвыборных комбинаций Рузвельт послал Уоллеса в Китай и Советский Союз, был расценен некоторыми обозревателями как готовность Рузвельта уступить нажиму и заменить вице-президента. На состоявшемся у Рузвельта совещании руководящих деятелей демократической партии выявилось, что кандидатура Уоллеса встречает решительные возражения. Тогда же список возможных кандидатов на пост вице-президента был сведен, по существу, к двум лицам: Бирнсу и Трумэну. Однако к концу совещания сторонники Трумэна добились от президента письменного заверения, что Трумэн — «наиболее подходящий человек».