Кавалер же в ответ: Ки-но куни-но Муро-но кохори-ни Юкинагара Кими то фусума-но Наки дзо вабисики В страну Ки, В уезд Муро, Уезжаю, Но как горько мне, что нет со мной Тебя и теплых одежд [217]. 89 Когда госпожа Сури-но кими[218] была возлюбленной Мума-но ками, главы правого конюшенного приказа[219], как-то он передал ей: «Путь прегражден, поэтому я отправляюсь в другое место, к вам сегодня прийти не смогу», и она: Корэ нарану Кото-во мо охоку Тагафурэба Урамиму ката мо Наки дзо вабисики Не только в этом — И в другом нередко Свои намерения меняешь. И как же грустно мне, что не найду Я средства упрекать тебя! [220]Но вот глава правого конюшенного приказа перестал бывать у нее, тогда она сложила и отправила ему: Икадэ наво Адзиро-но хиво-ни Кото товаму Нани-ни ёритэ ка Вага-во товану то Что ж, У рыбки хио в адзиро [221]Спрошу: Отчего же он Ко мне не приходит? — так там говорилось, а в ответ: Адзиро ёри Хока ни ва хиво-но ёру моно ка сирадзу ва удзи-но хито-ни тохэкаси Кроме адзиро, Разве рыбка хио куда-нибудь заходит? Если не знаешь, спроси У кого-нибудь из Удзи! [222]И когда снова стал он ее посещать, как-то, вернувшись от нее, он утром сложил: Акэну то тэ Исоги мо дзо суру Афусака-но Кири татину томо Хито-ни кикасу на Уж рассветает, говорят мне, И поспешно Со склона Афусака Туман поднялся, Но людям о том не рассказывай [223]. А когда он впервые побывал у нее, он сложил: Ика-ни ситэ Вага ва киэнаму Сирацую но Кахэритэ ноти-но Моно ва омовадзи Ах, мне бы Умереть, как тает Белая роса, Чтобы, вернувшись домой, Не мучиться от любви [224]. Ответом было:
Каки хо нару Кими га асагахо Митэ сигана Кахэритэ ноти ва Моно я омофу то О, как бы мне увидеть У изгороди твоего дома Вьюнок «утренний лик»! Чтоб узнать — вот вернулся, А помнишь ли обо мне? [225]С той же дамой клятвами обменявшись, он вернулся домой и сложил: Кокоро-во си Кими-ни тодомэтэ Ки-ни сикаба Моно омофу кото ва Вага-ни я аруран Сердце мое У тебя оставив, Домой вернулся. Как же могло случиться, Что я полон любви? Ответом было: Тамасихи ва Окасики кото мо Накарикэри Ёродзу-но моно ва Кара-ни дзо арикэри Душа, сказали вы… Но ничего особого В ней и нет. Ведь все 90 С той же дамой вел переписку покойный Хёбугё-но мия[227]. Однажды он известил ее: «Буду у вас», а она ответила: Такаку томо Нани-ни кавасэн Курэтакэ-но Хитоё футаё-но Ада-но фуси-во ба Хоть и высоки, Но чем они станут — Всего один или два — Те бамбуковые коленца? Что в них будет проку? [228]91 Когда правый министр третьего ранга состоял еще в чине тюдзё[229], он однажды был назначен гонцом на праздник[230] и отправился туда. Прошло долгое время с тех пор, как он порвал с дамой, которую часто навещал раньше, а тут перед отъездом он попросил ей передать: «По такому-то поводу я собираюсь уехать. Понадобился мне веер, пришлите, пожалуйста». А она была женщина тонкого вкуса и, вознамерившись все отправить в надлежащем виде, послала веер очень изысканной расцветки, сильно ароматами пропитав. А на обороте веера по краю написала: Ююси то тэ Иму томо има ва Кахи мо арадзи Уки-во ба корэ-ни Омохи ёсэтэму Пусть это считают плохой приметой, Остерегаются, но теперь Для меня нет в этом толка. Печаль свою в подарок Прочитав это, он нашел стихи полными очарования и в ответ: Ююси то тэ Имикэру моно-во Вага тамэ-ни Наси то ивану ва Та га цураки нари То, что считают плохой приметой И чего надо остерегаться, Вы мне прислали. «Нет» не сказали же вы. Кому же должно быть горько? [232]вернутьсяСлово фусума теперь означает раздвижную дверь, раньше обозначало вид одежды, позднее — одеяло. Слово фусу имеет значение «лежать». Второй смысл последних строк танка: «Как жаль, что не могу лежать с тобой». вернутьсяСури-но кими — личность ее неизвестна. Видимо, ее отец или брат ведал ремонтными работами (сури). вернутьсяГлава правого конюшенного приказа (мума-но нами, ума-но ками) — его личность не установлена. вернутьсяВ танка обыгрываются омонимы: ката — «путь» и ката — «способ», т.е. «Как грустно, что нет к тебе пути». вернутьсяАдзиро — верша для ловли рыбы. Танка кроме Ямато-моногатари помещена в Сюисю, 17. вернутьсяАвтор танка хочет сказать, что он не ходит ни к какой другой даме. Удзи — название местности, славящейся обилием рыбы. Кроме того, удзи — «род», «племя», т. е. «Если не знаешь, то спроси у кого-нибудь из моих домашних». вернутьсяНепонятно, от чьего имени написана эта танка. Хотя по тексту она приписана кавалеру, ее содержание скорее позволяет предположить авторство дамы. В названии Афусака присутствует глагол афу — «встречаться», т. е. в танка употреблено какэкотоба. Кроме того, обыграны омонимы: тацу — «вставать» (о тумане) и «уходить». Иной смысл танка: «Ты говоришь, что уже рассвело и надобно мне спешить домой, покинув место нашей встречи. И вот я ушел. Ты никому о нас не рассказывай». вернутьсяКиэнаму — «таять» и кахэру — «уходить домой» стягиваются в киэкахэру — «любить до смерти». вернутьсяАсагахо (асагао) — «утренний лик» — название вьюнка, содержит слово као — «лицо», т.е. «хотела бы я взглянуть на твое лицо, чтобы проверить, правдивы ли твои слова». вернутьсяПо толкованиям некоторых комментаторов, две последние строчки означают: ведь, помимо вас, все может быть лишь пустой оболочкой. вернутьсяХёбугё-но мия — принц Мотоёси (890—943), сын императора Ёдзэй. Существует императорский сборник Мотоёсими-когосю. Мотоёси известен своими талантами в изящных искусствах. вернутьсяКурэтакэ — бамбук из Курэ — принятое метафорическое название высокородных аристократов. Ё — «коленца бамбука», а также «ночь». Фуси — «коленца бамбука» и «времяпрепровождение». Отсюда — второй смысл: «Если нам предстоят всего одна-две ночи, то такое времяпрепровождение напрасно». вернутьсяПравый министр третьего ранга Фудзивара Садаката был в чине тюдзё с 906 по 913 г. вернутьсяВидимо, Садаката был назначен гонцом с подношениями от императора синтоистским божествам ками по случаю празднества в храме Камо-дзиндзя. вернутьсяТанка помещена в Сюисю, 19, последние две строки изменены, а также в Кокинрокутё, 5 (раздел «Веера»), с небольшими изменениями. С наступлением осени и приходом осеннего ветра веерами переставали пользоваться. В это время посылка веера была плохой приметой и предвещала разрыв отношений. Но поскольку кавалер уже оставил даму, она и говорит, что примета не может ее испугать. вернутьсяТанка помещена в Сандзёудайдзинсю, пятая строка «цураки нарикэри», а также в Кокинрокутё, 5 (раздел «Веера»), с небольшими изменениями. Автор хочет выразить ту мысль, что он обратился к даме с просьбой, не зная о существовании такой приметы, и раз она не отказала ему и прислала веер, то именно от нее исходит инициатива разрыва, что очень горько для него. |