– Не плачь… поцелуй меня…

– Ты же горишь! – испуганно прошептала Саша, поцеловав его в лоб.

– Ничего… всё будет… нормально… Только… когда вернемся… не оставляй меня…

– Я никогда тебя не оставлю! – Саша уже не могла удержаться и разрыдалась. – Я всегда буду с тобой! Я люблю тебя такого, как ты есть!

– И я люблю тебя…

Олег снова отключился. Саша сидела с ним рядом и плакала. Ей было не просто страшно – большего ужаса она не испытывала в жизни. Олег дышал тяжело и отрывисто, на скулах у него выступил нездоровый румянец, губы запеклись, здоровая рука была сжата в кулак с такой силой, что ногти побелели. Саше начало казаться, что она сидит так уже целую вечность.

На столе запищал мобильник. Саша дрожащей рукой взяла трубку. Звонил Стас.

– Это Стас. А где Олег? – у него был веселый голос.

– Олег ранен, – Сашу била нервная дрожь. – Стас, помоги!

– Спокойно, Саша! Подробнее, что случилось? – веселые нотки моментально исчезли из голоса.

– Ночью его покусал волк! Он потерял много крови! У него кости из раны торчат! Стас, помоги!!! – Саша сорвалась почти на крик.

– Рану перевязали?

– Да. Но ему плохо! Ему больно!

– Спокойно, Сашенька! Через полтора-два часа мы вас заберем! Чуть-чуть потерпите!

– Мы потерпим… только помоги… – Саша снова заплакала.

– Собирайся!

Она отключила телефон. Олег с трудом открыл глаза и спросил:

– Что Стас сказал?

– Скоро нас заберут. Как ты, Олежка?

– Терпимо… Только холодно…

– Тебя укрыть?

– Попробуй… только руку… осторожно… не зацепи…

– Вот так будет лучше, – Саша заботливо укрыла его, оставив раненую руку раскрытой. – Сейчас ты согреешься. Попить хочешь?

– Да… – он сделал несколько глотков воды.

– Скоро нас заберут, и всё будет в порядке…

– Конечно… А ты перестань плакать… Боишься?

– Да… – Саша вытерла глаза. – Я за нас боюсь…

– Помнишь, я клялся тебе?…

– Конечно!

– Я клятв не нарушаю… Мы ведь вместе… – это были его последние слова. Сознание снова начало уплывать.

Через полтора часа над поляной повис вертолет. Лопасти поднимали такой ветер, что пригибались к земле ближние кусты. Из опустившегося вертолета выпрыгнули несколько мужчин и побежали к избушке, на пороге которой стояла Саша…

…«Скорая помощь», завывая сиреной, умчалась в сторону города. К Саше подошел Гена. Вид у него был озабоченный. Он легко поднял рюкзак и взял Сашу под руку.

– Куда его повезли? – спросила Саша, всё ещё глядя в ту сторону, куда уехала «скорая».

– В Больницу скорой помощи.

– Мне нужно к нему. Я должна быть с ним, – казалось, что Саша не замечает своего собеседника.

– Сейчас нельзя. Давай я тебя отвезу домой. Тебе нужно отдохнуть. Ты сама-то в порядке? Цела?

– Да, но мне нужно к нему.

– Саша, очнись! – Гена легонько потряс её за плечо. – Тебе нужно домой! Идем, моя машина вон там стоит. Я оставлю тебе телефон его сестры, и ты ей позвонишь вечером. Она тебе всё расскажет.

– Что с ней? – к ним подошел молодой черноволосый мужчина. Говорил он с легким акцентом.

– По-моему, у неё капитальный шок. Саша, ты меня хорошо слышишь?

– Да.

– Тогда идем. Тебе нужно домой. Завтра, даст Бог, съездишь к нему в больницу и всё узнаешь сама, если тебе объяснений Оксаны будет мало.

Оксана, что называется, не находила себе места. Странное что-то было в визите Сашиного отца.

Сразу, в тот день, когда всё случилось, она как-то не задумывалась над происшедшим, все мысли были заняты только Олегом. К вечеру третьего дня состояние его ещё не улучшилось, врачи начали настаивать на том, что руку необходимо ампутировать. Олег категорически отказался. Тогда лечащий врач начал уговаривать Оксану, ссылаясь на то, что она поймет его больше, как медик, что так удастся спасти жизнь брату и что только она может убедить Олега в правильности такого шага. Хотя здравый смысл был на стороне врача, Оксана, скорей интуитивно, понимала, что Олег прав.

– Коллега! Вы меня убиваете! – возмущался лечащий врач. – Мало ли чего не хочет ваш брат?

– Он взрослый человек, старше меня, и может сам всё решить, – глядя в пол, ответила Оксана.

– Да вы примите во внимание хотя бы то, что у него уже который день сорок! Что может человек в таком состоянии? Дать трезвую оценку событиям? Да никогда! Я понимаю, что он ещё не старый, что остаться без руки страшно. Но что лучше, остаться без руки или умереть?

– Это его решение, – упрямо повторила Оксана. – Я могу отличить, когда мой брат дает событиям адекватную оценку, а когда – нет. Так вот, когда мы разговаривали, он совсем неплохо ориентировался в окружающей обстановке, не смотря на высокую температуру.

– Оксана Леонидовна! Ну, что вы, как дитя малое?! Я понимаю, что вы очень любите брата, но посмотрите на его состояние, как медик!

– Вы не обратили внимания на одну вещь, – Оксана внимательно посмотрела на лечащего врача. – Со вчерашнего дня у него прекратился бред. Он находится в полном сознании.

– У нас ещё ночь впереди, – парировал врач.

– Я могу вам дать соответствующую расписку, и мы будем ждать ещё, как минимум, три дня.

– А, если за эти три дня он умрет?! Не любите вы брата!

– А вот это уже не вам судить! – ледяным тоном сказала Оксана. – Давайте лист бумаги и ручку и я считаю разговор оконченным.

– Ладно, обойдемся без расписок! Но вы оба в плохие игрушки со смертью играете!

Всю ночь Оксана проплакала. Максим сначала пытался её успокаивать, потом только молча курил, глядя в черное оконное стекло. Под утро Оксана задремала. Максим отнес её на руках в спальню, укутал, как маленького ребенка, лег рядом и тоже забылся зыбким сном.

Потом у них были ещё одни сутки, которые они провели в напряженном ожидании. Временами обоим начинало казаться, что они сами бредят. Между визитами в больницу они занимались повседневными делами и пятилетней малышкой Сонечкой. Когда утром, в очередной раз, они приехали в больницу, то сначала не поняли того, что им сказал дежурный врач.

– Кажется, вы были правы, у Олега Леонидовича сегодня упала температура до тридцати восьми.

– Что? – Оксана подумала, что ослышалась.

– У него упала температура до тридцати восьми. Состояние сейчас явно получше. Всю ночь спал, как младенец. Будем надеяться…

На что нужно надеяться Оксана уже не расслышала. Всё покачнулось и провалилось в серую мглу. Максим вовремя успел подхватить жену на руки, не дав ей упасть. Очнулась она от резкого запаха нашатыря. Максим был белее мела. Оксана села и потерла ладонями виски.

– Оксаночка, как ты? – у Максима нервной судорогой дернулась щека.

– Оксана Леонидовна, вы в порядке? – у дежурного врача лицо было чуть получше, чем у Максима.

– Да… извините… – и она расплакалась, вытирая глаза кулачками, как маленькая девочка.

– Хотите на пару минут зайти?

– Нет… не сейчас…

С этого дня состояние Олега начало быстро улучшаться. Через неделю его перевели в общую хирургию. Оксана и Максим начали приходить в себя. Почти всё было в порядке, если не считать того, что от Максима несколько дней пахло валидолом. Теперь Оксана ещё раз спокойно перебрала в памяти всё, что произошло за эти дни. Саша больше ни разу не звонила.

– Макс, как ты думаешь, действительно эта девочка не хочет больше видеть Олега? – спросила Оксана Максима, когда в один из вечеров они, уложив Сонечку спать, сидели в гостиной и пили чай.

– Не знаю, – Максим пожал плечами. – Если судить по тому звонку… Помнишь, когда она позвонила на следующий день?

– Да, конечно.

– Так вот, если судить по тому звонку, то либо с нами не всё в порядке, либо с её отцом. Странно он как-то пытался нас убедить, чтобы мы оставили её в покое. Или ещё один вариант – девочка конченая истеричка.

– Последний вариант отпадает. Ты помнишь, что Генчик говорил?

– Ну, да. Что делать будем? Олег ещё ничего не спрашивал?