– А кто любит? В разладе с самим собой жить всегда трудно.

– Генчик, давай отсюда уйдем. Что-то совсем у меня на душе скверно стало, – попросил Олег. – Да и паршивцы эти дел натворят.

– Давай, – Гена поднялся. – Смотри как интересно – здесь почти нет пыли.

– Да. А ты что, раньше не замечал, когда на охоту приезжали?

– Как-то не обращал внимания.

– Сезон начнется, нужно будет приехать.

– Обязательно. Жаль, теперь круг слишком узкий стал. Назир не охотится. Только ты, я и Макс.

– А я Костика больше не взял бы, – Олег закрыл дверь и сунул ключ на место. – После той выходки у меня начисто пропало желание с ним охотиться. А вообще жаль мужика.

– Да, не аккуратненько вышло, – согласился Гена. – Напрасно он начал жадничать и зарываться.

– А жадность, как известно, фраера сгубила.

– Просто у него всю жизнь была мания стать крутым. У него ведь семья была какая? Папаша – алкаш, всё из дому пропивал. Мать – забитая, посудомойкой где-то работала. Он до армии из милиции не вылезал. Как только на зону не попал. Потом остепенился. А, как деньги появились, дуреть начал. Сам же помнишь.

– Помню. Напрасно. Сколько раз ему говорили, что потише нужно быть и гонор в сторону убирать вовремя. Не послушал.

– Да, жаль его… Хотя, знаешь, у меня не идет из головы твоя фраза о том, что платить нужно за всё. Когда с охоты возвращались, ты в вертолете сказал.

– Помню, – Олег нахмурился.

– Ведь телохранитель его тогда говорил, что когда его подстрелили, Костя начал убегать. Сначала ему выстрелили в бок, он упал, но попытался встать. Тогда ребята, которые с ним разбирались подошли к нему, второй достал пистолет и сказал первому: «Кто же так стреляет?», и выстрелил Косте в ухо. Полчерепа снес. Телохранителю повезло, чудом остался жив. Выходит, подстрелили Костю, как ту волчицу на охоте.

– Ты что, намекаешь, что в ухо ему я стрелял? – Олег мрачно улыбнулся. – Во-первых, в тот вечер мы с тобой вместе были в Киеве. Во-вторых, я ещё не настолько чокнулся, чтобы из-за волчицы его убить. Да и убивать мне его не за что было. Друг был вроде бы.

– Не обижайся. Я говорю о совпадении. Даже жутко становится.

– Тогда вспомни Артюшу. Я так, благодаря ему, до сих пор на звезды смотреть не могу спокойно.

– Тогда что выходит? Кто будет следующим, если всё так совпадает?

– Генчик, не забивай себе голову и не зови беду, сама придет.

Сзади чуть слышно хрустнула ветка. Олег быстро обернулся и замер. Из кустов выходил волк. Пасть зверя была оскалена, шерсть на загривке приподнялась. Гена тоже обернулся и тоже замер. Лицо его стало бледным, на лбу моментально появились крупные капли пота. Олег очень медленно и осторожно достал из кармана джинсов пистолет и снял с предохранителя. Волк так и стоял, не двигаясь, приподняв одну лапу и оскалившись.

– Гена, давай осторожно двигайся вперед, – прошептал Олег. – Только не беги…

Волк тихо зарычал и скрылся в кустах. Олег перевел дыхание. Гена вытер мокрый лоб. Быстро и, ступая, как можно, тише, они пошли по направлению к броду. Олег на ходу часто оглядывался.

В полной безопасности они почувствовали себя только когда перешли на «свой» берег. Здесь они присели, чтобы обуться. Гена достал сигарету. Руки у него дрожали.

– Как ты думаешь, откуда он здесь взялся? – спросил он.

– По-моему, он здесь уже несколько лет живет. Мне показалось, что это тот волк, который тогда остался, – ответил Олег. – Только вот не пойму, почему он сейчас вышел к жилью. Или он нас там так и ждет? Так почему не выходил раньше? Мы ведь сколько раз уже там бывали.

– Может, это уже другой? – неуверенно спросил Гена.

– Не знаю. Мне показалось, что тот, насколько я тогда его рассмотрел, – Олег тоже закурил. – Вот ведь паразит! Аж в жар бросило!

– Да, приятного мало.

– Странное у меня ощущение, – после паузы сказал Олег, – ведь вышел он не просто так…

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Просто мне кажется, что коснется это всё только меня…

– Что именно? – Гена с тревогой посмотрел на него.

– Пока не знаю, – Олег задумчиво посмотрел на противоположный берег.

Вечером вся компания студентов веселилась, как могла. Ноги уже не болели после перехода, все хорошо выспались и в светлые головы полезли всякие мысли, иногда темные. Темноту этих мыслей подстегнула изрядная доза спиртного. Олег, Гена и Лёвик после ужина сидели возле костра и наблюдали за «весельем». Магнитофон орал на предельной громкости.

– Лёвчик, а где они выпивку достали? – поинтересовался Олег. – Ты, вроде бы, наливал не столько, чтобы так беситься.

– У кого-то заначка осталась, – вздохнул Лёвик.

– Так, завтра утречком они будут тверезые и головушки у них, возможно, будут болеть. Вот воспитательную работу под это дело я и проведу. Валерку вообще покусаю.

– Что ж так кровожадно? – улыбнулся Гена.

– Тогда давай за крапивой сходим. Это будет менее кровожадно и более назидательно.

– Разданов, а я и не думал, что ты такой садист, – сказал Лёвик. – Тем более, не все же они в дым пьяные. Вот посмотри, маленькая бестия почти трезвая.

– Да, почти, – согласился Олег. – И эта маленькая бестия затевает очередную большую бяку.

– Олежек, а бестия на тебя как смотрит, – мечтательно протянул Лёвик.

– Чего? – Олег поднял одну бровь. – Лёвушка, милый, ты с ними, что ли, догнался? Кто на меня смотрит?

– Сашенька. И не доганялся я с ними. Ты же видел, сколько я пил.

– Ага, Сашенька! – едко заметил Олег. – Это кто на кого? Лёвик, нечего с больной головы на здоровую пенять. Ты на неё смотришь, а мне рассказываешь, что она на меня смотрит. Это что, разведка боем?

– Разданов, ты становишься старым и слепым, – заметил Гена.

– Что? – Олег перестал улыбаться.

– Я говорю, что ты становишься старым и слепым. Ты что с лица сошел?

– Ничего, – Олег поморщился. – Просто однажды один человек сказал мне такую же фразу. Только это было давно.

– Извини, не хотел задеть больной мозоль. А бестия таки бяку готовит.

Саша собрала вокруг себя несколько девушек и о чем-то начала им говорить, время от времени, красноречиво оглядываясь сторону сидящих проводников. Иногда все дружно начинали хохотать, по-видимому, от её предложений. Олег закурил и, слегка сощурившись, смотрел на них. Саша со своей свитой направились в их сторону.

– Олежек, кажется это по наши души, – заметил Лёвик.

– Значит так, сидите молча, говорить буду я, – без улыбки ответил Олег.

– Ты что задумал?

– Ничего. Просто меня эта крошка выводит из себя.

– Ты только палку не перегни, – Гена внимательно посмотрел на Олега.

– Не бойся, крапивы у меня с собой здесь нет, – его голос был сплошным потоком ледяных игл.

– Господа, вы позволите присесть возле вас? – спросила Саша сладким голоском.

– Садитесь, шо места жалко? Лес большой, – ответил Олег.

– Не шо, а что, – назидательным тоном поправила его Саша.

– По мне – так всё одно.

– Слушай, надзиратель, – Саша села рядом с Олегом, – ты почему такой дикий? Огрызаешься без конца, от всех в стороне держишься, только вот с ребятами своими.

– Да непривычный я к вашим компаниям ученым, – поморщился Олег. – А тут ещё ты обзываешься. Шо ж я виноватый, как в городе недавно? Так и то не начальник какой, а проводник.

– Ну, ладно, я не буду, – Саша лукаво улыбнулась. К ним стали подтягиваться остальные. – А ты что, вот так всю жизнь и прожил в лесу?

– Не, не в лесу. На хуторе. Мимо прохаживали.

– Ты чтоб проводником стать, наверное, лесной техникум заканчивал?

– Не, это вот братан меня пристроил, – Олег кивнул на Гену. – Я восемь классов закончил и ПТУ колхозное.

– И кем ты после ПТУ был? – Саша давилась от смеха. Вся её компания просто пополам сгибалась.

– Дояром. В колхозе в соседнем работал. А потом зоотехнику помогал, – Олег говорил это с наивно простодушным видом, только слегка продолжал щуриться.