Сегодня Сашу насторожило, что Олег не такой веселый, как обычно. Хотя он и улыбался, но улыбка была грустной и усталой. Сейчас он сидел и рисовал. Саша наперед знал, что он рисует. Выписавшись из больницы, Олег почти всё время рисовал женщину. В верхнем ящике письменного стола скопилась уже приличная пачка портретов этой женщины. Она была молодая, намного моложе Олега, красивая и каждый раз разная – веселая, грустная, задиристая (каким-то внутренним чутьем Саша понимал, что она всегда первая заводила в компании), задумчивая… Один раз Олег нарисовал её готовую заплакать, потом кричащую, потом почему-то с мокрыми волосами и то с ли каплями дождя, то ли слезами на щеках. Рисовал Олег очень хорошо. Саша даже в душе завидовал его таланту.

Зазвонил телефон. Олег оторвался от своего занятия и потянулся за трубкой. Не прерывая разговора, он встал, бросил планшет с рисунком и карандаши на край стола, и пошел в другую комнату, сказав собеседнику, что нужно посмотреть. Саша повернулся и взглянул на рисунок. Он почти не ошибся. Сегодня, правда, в рисунке появились некоторые изменения: женщина держала на руках младенца, а на заднем плане было лицо Олега. Не нужно было быть большим мыслителем, чтобы понять, что эта загадочная женщина очень нравится Олегу, раз он её рисует. Только вот сегодняшний рисунок… Это уже наталкивало на мысли. «Наверное, он сегодня такой кислый из-за этой девчонки», – подумал Саша, глядя на рисунок. Почему-то про себя он всегда называл женщину с портретов «девчонкой». Ей это очень шло.

Услышав шаги Олега, Саша вернулся к своему занятию. Олег снова занял своё место в кресле.

– Олег, а кого ты всё время рисуешь? – спросил Саша, вроде бы, между прочим.

– Да так… просто рисую, – уклончиво ответил Олег. – А что?

– Ты всё время рисуешь её, – Саша оторвался от игры.

– Ну и что? Так, лицо удачное, вот и рисую, – Олег почему-то смутился. – Я ведь и тебя рисовал, и друзей твоих.

– Она красивая.

– Ты думаешь? – Олег исподлобья посмотрел на Сашу.

– А ты – нет? – удивился Саша.

– В известной мере каждый человек красив по-своему.

– Она тебе нравится?

– Почему ты спрашиваешь? – Олег окончательно смутился.

– Мне так показалось. Олег, а почему ты не женишься?

– Я же тебе рассказывал, что когда-то был женат, у нас была дочь, а потом жена и дочь погибли, – Олег вздохнул, отложил планшет и взял сигарету. – Вон, фотографии и Бобик, всё, что от них у меня осталось.

– Ты свою жену любил?

– Да, конечно, – Олег закурил. – Очень любил. Мы хорошо жили.

– Ты второй раз не женился из-за этого?

– Нет, Санек. Просто не сложилось. Да и возраст уже…

– Разве Игорь Александрович моложе тебя? А ведь он недавно женился. И его Дарья Николаевна совсем молодая.

– То Игорь, – Олег грустно улыбнулся.

– Олег, а ты бы женился на такой красивой девчонке, как эта?

– Ну… не знаю… – Олег снова смутился, встал и убрал планшет с рисунком в стол. – Давай-ка, заканчивай, и пойдем, посмотрим, что за пирожные нам испекла Оленька.

Когда Саша уже спал, Олег спустился в кабинет. В доме было тихо до звона в ушах. Теперь даже не было слышно, как падают подтаявшие сосульки. Олег включил настольную лампу и сел за стол. Из ящика стола он достал пачку рисунков и начал их рассматривать. Он рисовал Сашу. Рисовал такую, какой её видел в лесу. Здесь было всё – и когда она дразнила его, и когда сердилась, и когда плакала, и когда смеялась, и когда… Только последний, сегодняшний рисунок не был связан с лесом. Олег отложил рисунки и задумчиво посмотрел на стоящую на столе фотографию Марины.

– Ты видишь, я всё ещё один… – обратился он по привычке к ней, будто она могла его слышать. – Ничего у меня не получается, запутался я… И выхода не вижу. Что же мне теперь делать?… Что же теперь делать?…

Назир вошел в кабинет Гены. Тот с кем-то воодушевлено беседовал по телефону. Назиру он жестом предложил сесть. Разговор он закончил через несколько минут.

– Ну, что у нас хорошего? – поинтересовался Гена.

– А, ничего! – поморщился Назир. – Ты лучше скажи, что с Олегом происходит? Сидит мрачнее тучи. Народ по офису бегает и боится лишний раз громко засмеяться, такой шеф мрачный. Тут ещё и Макса, как назло, нет! Погода мерзкая. Я мерзну. Что ещё?

– По-моему, достаточно, – улыбнулся Гена. – Только народ напрасно шефа боится. Ты не преувеличивай. У Макса дела и его сегодня часов до трех не будет, а то и вообще. Тебе положено мерзнуть в такую погоду – ты у нас парень южный.

– Так чего Олег убитый?

– Понятия не имею. Он на работу таким вышел. Неделю уже, как с креста снятый, ходит.

– Вернулся он, вроде бы, нормальный. Настроение было отличное.

– Настроение отличное у него было в предпоследний и последний дни в лесу, – заметил Гена. – Если Олег смеется, это ещё не значит, что у него хорошее настроение.

– Ладно, он хотя бы смеялся. А теперь что? Он там заразу какую-нибудь тропическую не подхватил?

– Он заразу местную подхватил. Чувствует моё сердце – это всё из-за неё. Продолжение следует.

– Что за зараза? – насторожился Назир.

– Сашенька эту заразу зовут. Всё он никак в себя не придет.

– Слушай, а что за Саша? Я про неё уже столько наслышан и от тебя, и от Макса! Ты хоть её видел нормально, а я один раз и то, не до неё было, так что не рассмотрел. Ну что, свет на ней клином сошелся?

– Для него, видно, сошелся. Согласись, когда мужику сороковник, а он всё один да один, это скверно. Тем более, он был женат и брак у него был очень благополучный. Родители душа в душу жили. Оксанка с Максом уже сколько лет женаты, а всё, как голубки воркуют. Ему же тоже хочется. Не всю же жизнь по девкам таскаться. Это ты у нас в холостяках засиделся.

– А я не спешу. И мне ещё не сороковник, и женат я не был. Вернее, не то чтобы не спешу… – Назир смутился и отвернулся. – Я, вообще-то, по делу пришел.

– Излагай, – милостиво разрешил Гена, делая вид, что не заметил смущения Назира.

– Там чудак один больно уж с фирмой, как он говорит, сотрудничать хочет. Замучил меня. Хотел я к Олегу зайти, но увидел его таким хмурым, и решил сначала тебе или Максу рассказать.

– Что за чудак?

– Да так себе, средней руки торговля – три магазина, несколько киосков – и два бара, плюс торговые операции. Фамилия у него такая смешная… подожди… запамятовал! – Назир виновато улыбнулся. – Что-то с одеждой связано и что-то иностранное.

– Макинтош? – Гена тоже улыбнулся.

– Нет… Как же его? Шарф… Шарф… Забыл! – Назир досадливо поморщился. – Теперь придется идти в кабинет и смотреть. Я там его визитку оставил.

– Шарф-Эгердт? – уточнил Гена.

– Да. А откуда ты знаешь?

– Потом скажу. Ты расскажи подробнее, что и к чему.

– Да с месяц назад, когда Олег был в Египте, меня в сауну один знакомый пригласил. Там чисто мужская компания была. Я знал всех, кроме этого, хотя мне показалось, что я его когда-то где-то видел. Не знаю. Может быть, это потому, что он тоже сказал, что, кажется, где-то меня видел. Мужик не молодой, слегка за пятьдесят. Зовут его Миша. Он в этой компании недавно оказался и страшно этим гордится. Мне показалось, что он откуда-то из глубокой провинции и очень хочет порисоваться. Это даже забавно. Когда разговорились, и я упомянул фирму, у него глаза так и забегали. А тут ещё и ребята начали интересоваться, когда Олег возвращается. От меня этот Миша весь вечер не отставал. Ну, визитками обменялись, – Назир закурил. – Я как-то даже через несколько дней забыл о нем. Потом он мне позванивать начал. То в кабак приглашать, то в сауну. Я сначала отказывался. Потом, хотя бы, чтобы отвязаться от него, согласился посидеть с ним в ресторане. Он мне весь вечер заливал, как у него хорошо идут дела и как давно он мечтает наладить контакт с фирмой. Я предложил ему сделать это на общих основаниях, если предложения будут выгодными, их примут. А ему, видишь ли, с самим Раздановым дела водить хочется. В общем, замучил он меня. Я уже и не рад, что столкнулся с ним. На всякий случай, я проверил, насколько это было возможно, его дела. Вроде бы там всё в порядке, хотя, может быть, просто хорошо всё прикрыто. Вот я и решил попробовать. В крайнем случае, Олег его сам отошьет, как он это умеет делать. Не первый и не последний. Просто не хочу я сегодня под горячую руку лезть.