– Валерка, упаси Боже, кого замечу – места мало будет! – пообещал Олег. – Бросайте дурака валять!

– Не волнуйся, мы у берега и аккуратно! – пообещал Валера.

– Я же говорил, что ты начнешь орать, – довольно улыбнулся Гена и закурил.

– Генка, и за что я тебя так люблю? – вздохнул Олег.

– Ты это к чему?

– Да, если б не любил, башку б свернул.

– Фи, Разданов! Ты ругаешься, как босяк из подворотни! – с притворным огорчением вздохнул Гена.

– Нет, то ли, как надзиратель; то ли, как лесник; ну, в крайнем случае, как дояр.

– О, да ты уже её перлы повторяешь, – протянул Гена. – Тогда мне остается только промолчать!

– Вот и помолчи, – вздохнул Олег.

Он сел по-турецки и наблюдал за прыгающими с тарзанки ребятами. Обещание «прыгать недалеко» осталось только обещанием, не больше. Борис так до сих пор не разу и не прыгнул, но продолжал заводить остальных. Его реплики были едкими и пренебрежительными.

– Ну, ты смотри, засранец, что вытворяет! – хмурясь, сказал Олег.

– Набьют они ему когда-то лицо, – задумчиво сказал Лёвик.

– Борис, пацаны! Я же сказал, не валять дурака! – прикрикнул Олег.

Борис проигнорировал замечание Олега. Очередной искатель приключений прыгнул в воду, подняв фонтан брызг. Когда он вышел из воды, Борис с насмешкой сказал, что так прыгнуть смог бы и бегемот. По всей видимости, бесконечно сходить ему с рук подобные выходки не могли. Наступил момент, когда их количество достигло критической массы.

– Теперь твоя очередь, – сказал парень, прыгавший последним. – Сейчас ты прыгнешь, и я посмотрю, на какого бегемота будешь похож ты.

– Между прочим… – начал было Борис.

– О своих «между прочим» ты расскажешь после того, как из воды выйдешь, – с легкой угрозой произнес ещё один из парней.

– Давай, давай! – раздался ещё один голос.

Борису ничего не оставалось делать, как подчиниться давлению тех, кого он несколько минут назад высмеивал. Даже на расстоянии видно было, что он нервничает.

– Сучата, что творят! – зло бросил Олег. – Э! Пацаны! Прекратите!

– Прекратите, пацаны! – подала голос Саша. – Надзиратель велит! Сейчас пороть будет!

– Волкова, тебе телефон не звонит! – Олег повернулся и метнул сердитый взгляд на Сашу.

Того момента, пока он отвернулся, было достаточно, чтобы Борис успел прыгнуть. Прыжок оказался неудачным. Голова Бориса показалась из воды. Он отчаянно хватал ртом воздух. Течение было слишком сильным для него и его сносило всё дальше и дальше. Все замерли. Первым из шока вышел Олег. Он прыгнул в воду следом за Борисом. Холодная вода обожгла тело. Расстояние между ними было большим и сносило Бориса течением всё дальше и дальше, а держался он всё хуже и хуже. Олег плыл, как мог быстро. До цели он добрался как раз вовремя.

Когда они выбрались на берег, у всех, наблюдавших за ними, вырвался вздох облегчения, раздался чей-то радостный возглас, их окружили. Стоя напротив высокого, крепкого и подтянутого Олега, Борис представлял собой жалкое зрелище – щуплый, сутулый, среднего роста, весь покрывшийся гусиной кожей, с посиневшими от холода губами и дрожащий крупной дрожью – он больше напоминал мокрого щенка. Олег смотрел на него с отвращением и злостью.

– Живой? – сквозь зубы выдавил он.

– Живой, – Борис жалобно улыбнулся.

– Я же сказал, глаза с утра не заливать и далеко не заплывать! – с этими словами Олег одним ударом отправил Бориса на землю. – Поганец!

Последовавший за этим у ребят шок был не менее сильным, чем тогда, когда Борис неудачно прыгнул в воду. Первая пришла в себя Саша. Пока Борис поднимался, она подошла к Олегу.

– Что ты себе позволяешь?! – гневно бросила она.

– Что заслужил! – Олег, хмурясь, посмотрел на неё.

– Я бы, на твоем месте, руки придержала!

– А я бы на твоем месте рот закрыл, гланды простудишь!

– Ты не думаешь, что мы вернемся и хозяину пожалуемся? Что с тобой тогда будет?

– Да жалуйся прямо здесь и сейчас! Вот я, перед тобой! Какие претензии?! Утонуть не дали? Шла бы ты, детка, с подружками посидеть у водички!

– Ты ещё за это ответишь!

– Давай, поищи ещё что-нибудь умное в своей головенке, кроме этой фразы! – Олег подошел к тому месту, где лежали его джинсы и майка.

– Ты что, не понял, с кем ты разговариваешь?! – Саша стала похожа на рассерженную кошку.

– Остановись, Санька, – попытался удержать её Валера. – Борис сам виноват. Уймись!

– Сам уймись! Друга себе нашел! Надзиратель, ты что, не понял, с кем ты разговариваешь?! – снова обратилась она к Олегу.

– С глупой девчонкой, – на губах Олега появилась едкая и холодная улыбка, в голосе мелькнули стальные нотки. – Это ты не поняла, с кем разговариваешь. Зовут меня не надзиратель, а Олег. Кстати, если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, то я это сейчас могу проделать прямо здесь, при всех, и рассказать, что ты никуда не годишься, как женщина. Считай, что спор ты уже проиграла. Ящик шампанского выпьешь, чтобы на желчь легче исходить было. Устроит?

– Скотина! – зло прошептала Саша.

– Олег, Волкова, Олег. Приучайся, – он поднял с песка свои вещи и пошел к лагерю.

Когда он переодевался в палатке, туда заглянул Гена. У Олега было хмурое, усталое лицо. Гена был всё ещё несколько растерян. По голосам, доносившимся снаружи, можно было догадаться, что все вернулись в лагерь.

– Что случилось? – спросил Олег. – Деткам не понравилось?

– По-моему, они просто испугались. Ты, батька, наверное, немного палку перегнул.

– Я перегнул палку? – Олег вскинул брови. – Тебе напомнить, как два года назад Асауленко долго и с чувством объяснял сначала родителям вот такого придурка, а потом представителям страховой компании, что руку он сломал не по его недосмотру, а по собственной дурости, и чем всё это закончилось? Если бы это дерьмо утонуло, то мы бы страховой суммой не отделались. Я не прав?

– Прав. Только вот бить его не стоило.

– А до него по-другому и не дошло бы. Сколько раз я предупредил?

– Ладно, а на Сашу зачем наорал?

– Я наорал? – Олег удивленно посмотрел на Гену. – Это кто на кого орал?

– Да вы друг на друга. Я думал, что и она под горячую руку попадет или драться кинется.

– Не попадет. Я не трогаю женщин. А драться ей со мной было бы неудобно – подпрыгивать часто пришлось бы.

– За что ты её так опустил?

– Пусть не берет на себя так много. Ведь слишком много взяла, не дотащить. Где она?

– Ушла в свою палатку и, наверное, раны зализывает.

– Или думает, какую новую гадость сделать, – вздохнул Олег. – Что остальные испуганные?

– Да пацаны сначала напустились на Бориса, а потом все почему-то стали очень тихими и примерными, и решили вернуться в лагерь.

– Девчонки?

– Так те сразу за тобой ушли.

В палатку заглянул Валера. У него было смущенное, растерянное лицо. Олег посмотрел на него, слегка нахмурившись.

– Олег, я бы хотел с тобой поговорить, – несмело начал Валера.

– Заходи, – кивнул Олег.

– Может, на берег сходим?

– В партизанов играешь? – Олег поморщился. – Ладно, идем.

Вместе с Валерой он спустился к реке. Здесь они присели прямо на песок. Олег закурил.

– Извини, глупо вышло, – начал Валера.

– За что извинить?

– Ну, Борюся номер отколол.

– Борюся номер, может, и отколол, только вот не понятно, почему вы у него все на поводу идете? Кому такое счастье нужно? Какого черта вы вообще не остановились, когда я крикнул?

– Ну, так вышло, – Валера пожал плечами. – Ты не сердись, ладно? А то все решили, что ты очень на нас обиделся.

– Что вы ещё решили? Я что для вас такой огромный авторитет или ты, душа моя, всё-таки трепанул, кто я на самом деле?

– Ничего я не трепанул. Просто ты всем пацанам нравишься.

– Девочки вам пусть нравятся. А Генчик и Лёвчик, что, не нравятся?

– Нравятся, но ты особенно.

– Ладно, считай, что всё замяли.

– И на Саньку не сердись. Знаешь, как ты ей нравишься?