– Кто моим говорил?

– Артём, – Гена повернулся, Олег всё так же смотрел на языки пламени. – Почему ты спустя столько времени спрашиваешь?

– Не знаю. Нужно же когда-то спросить. Тогда ведь не спрашивал.

– Я тоже там был. С Мариной Сергеевной плохо стало сразу… Потом на третий день, ко мне приехали Оксана и Макс. Оксана сказала, что ей очень нужно поговорить со мной. Ну, сначала я рассказал подробно, как всё было. Потом она и спрашивает, не снились ли мне какие-нибудь странные сны. Честно сказать, я побоялся говорить. Тогда она сказала, что ей, Леониду Владимировичу и Марине Сергеевне снился один и тот же сон. Будто ты пришел и говоришь, что передал мне нечто важное. Ну, я помучался, а потом и рассказал, что во сне видел. Рисковал-то я не особенно – чего с перепугу не присниться. Макс попросил меня поехать с ними. Я согласился. Мы приехали к вам. Я повторил всё ещё раз для Леонида Владимировича. Он выслушал всё, помолчал, а потом и говорит: «Я же сказал, что он жив. Будем ждать». Вот и всё вроде бы… Да, после этого Артём стал от меня шарахаться, как черт от ладана. А вот, когда ты вернулся… Знаешь, меня в жизни больше не трясло. Я подкурить не мог и двух слов связать. Потом на шефа кричать начал, что не верил Артёму, что я был прав. Состояние было близкое к истерике. Вечером до чертиков напился и сидел, сопли перед Люси размазывал.

– Люси не навешала?

– Да она перепугалась, не меньше, чем я, когда тебя во сне увидел.

– Оксана плакала? – Олег снова закурил.

– Нет. Только побелела, как полотно, и сразу Артёму бросила: «Это ты его убил!». Что было потом, я не знаю. Я ушел, нервы не выдержали.

– Ладно, спасибо за информацию. Шел бы ты спать, поздно уже. Разбудишь меня завтра часиков в восемь – девять.

– Спокойной ночи, – поднимаясь, сказал Гена. – Ты, вдруг что, буди.

– Можешь не волноваться и спать спокойно.

Гена скрылся в палатке, а Олег остался один у костра. Он сидел, полуприкрыв глаза. Глядя со стороны, можно было решить, что он спит, но это было далеко не так: слух фиксировал даже незначительные звуки, он замечал всё, на поляне перед палатками, даже запахи казались острее. Это было состояние хищника на границе своей территории. В то же время мысли возвращались к прошлому. Не спокойно было у него на душе. Что-то было не так, что-то вносило диссонанс в тот относительный покой в котором он находился последнее время. Это «что-то» мешало (мешало?) ему уже несколько дней. «Что-то»…

Олег достал сигарету, закурил и, в очередной раз, окинул взглядом палатки. «Что-то» появилось в тот день, когда он пошел с группой в лес. Что-то или кто-то… Взгляд Олега остановился на палатке, в которой спала Саша. Мешало ли ему это «что-то» или просто тревожило? Или это возвращало его к тому, от чего он, как ему казалось, уже отвык, или хотел отвыкнуть, что ушло куда-то далеко? Олег глубоко затянулся и выпустил дым через нос. В последние несколько лет он пытался убедить себя в том, что всё забыто, что никогда и ничего больше не будет. Он жил очень неплохой спокойной жизнью, заводя с женщинами ни к чему не обязывающие связи. Несколько дней назад Оксана напомнила, что пора бы положить конец такой жизни. Теперь ему не давала покоя… Олег рассердился сам на себя за такие мысли, бросил в костер недокуренную сигарету и глубоко вздохнул. Но, вздыхай – не вздыхай, а нужно было признаться, хотя бы себе, что не давала ему покоя Саша. У него возникало странное отношение к ней – она его выводила из себя своим поведением и дерзостью, и в то же время он хотел видеть её, слышать её голос. Ещё ему не давало покоя то, что вокруг Саши постоянно вился «худой малый» – Борис. Это беспокойство напоминало припадки ревности по отношению к Оксане. «И нужно же было мне пойти! Решил, в очередной раз, от всех спрятаться под видом проводника! Скоро сорок, а всё в прятки поиграть тянет! Точно чокнутый!» – с досадой подумал Олег. Он достал из пачки новую сигарету и, пока подкуривал, попытался сам себя успокоить: «Ничего, осталось чуть больше недели. Вернемся в город и уже никогда не увидимся. И, слава Богу!». Не смотря на правильные мысли, беспокойство не проходило…

Олег проснулся от шума доносившегося снаружи. Это был какой-то визг, хохот, крики, звуки магнитофона на предельной громкости, чей-то разговор и звон посуды. Он посмотрел на часы – было без четверти девять. В палатку заглянул Гена.

– О! Ты уже проснулся! Разбудили таки чертята! – улыбаясь, сказал он.

– Они и мертвого разбудят, – Олег потянулся. – Позавтракали уже?

– Уже. Лёвик просил, чтобы ты тоже встал и поел, а то совсем остынет. Тем более девчонки собираются посуду идти мыть к роднику.

– Пусть идут. Я ещё всё равно бриться буду. Пока они всё перемоют, я тоже успею. Эта банда ещё не пила? – он начал одеваться.

– Представь себе, что нет.

– А что случилось? – Олег высунул голову из майки и удивленно посмотрел на Гену.

– Лёвчик болт забил. Когда в избушку пойдем?

– Дождемся Стасовых мальчишек, пока они еду привезут, и пойдем. А то останутся одни, пока Лёвчик отойдет, ещё натворят чего.

Олег пошел к роднику, который находился всего лишь в десятке метров от лагеря. Место было очень живописное. Среди камней пробивалась небольшая струйка прозрачной очень холодной воды. Рядом с камнями получилось маленькое – не больше метра в диаметре – озерцо, из которого вытекал ручей. Вода здесь была настолько прозрачная, что видно было каждый камешек на дне озерца и ручья. Олег опустился на колени и начал бриться. Падая в воду и уносимые потоком, хлопья пены были похожи на маленькие айсберги.

Сзади послышались голоса. Олег обернулся и увидел идущих к роднику девушек. Среди них была и Саша. Пропустить присутствие своего главного объекта для пререканий незамеченным, она не могла.

– Привет, надзиратель! – она отвесила шутовской поклон.

– Привет, Волкова! – Олег не стал поворачиваться во второй раз.

– Надзиратель, ты скоро щетину соскребешь? – поинтересовалась Саша.

– К вечеру, – невозмутимо ответил Олег.

– Долгонько ждать тебя придется. А чего ты так долго спишь?

– Так вышло. Не отвлекай меня, не ровен час, порежусь. Мне этого не хочется.

– Не умеешь бриться, отпусти бороду, – посоветовала Саша.

– Да я, видишь ли, станком не умею бриться. Только топором.

– Так тебе принести?

– Не стоит. Я уже, – Олег смыл с лица остатки пенки. – Теперь можешь поупражняться в острословии, пока у меня рот будет занят щеткой.

Олег сел на пятки и начал чистить зубы. Саша о чем-то тихо переговаривалась со своими подругами, время от времени с интересом посматривая него. Не торопясь, он закончил умываться.

– Я думала, что мы уже никогда не дождемся этого светлого часа! – с сарказмом сказала Саша.

– Не привык я умываться каждый день. Вот и тяжело без привычки, – посетовал Олег.

– А носки ты как часто меняешь?

– Раз в месяц. А что, нужно чаще?

– Это, когда они у тебя в углу стоят?

– Нет, когда снимаешь носки, не снимая ботинок. Ты мой, мой посудку, Волкова, а то засохнет, – Олег пошел к лагерю.

– Командир! – презрительно бросила Саша. – Без твоих указаний обойдемся!

– Кстати, об указаниях! – он обернулся. – После мытья посуды в компании остальных послушаете, что я скажу. Не разбегайтесь.

– Новые ЦУ о том, чего делать нельзя! – Саша начала злиться.

– Именно о том.

– Вот, блин, нашли себе приключение! Ну, Ламинский, зараза! Ну, придумал всем нам подляну! Где тебя такого ценного нашли?

– В лесу. Мой посуду, – Олег пошел к лагерю.

Глава 4

Вертолет улетел. Лёвик занялся приготовлением обеда. Студенты спустились к реке. Здесь берег был песчаный. Река в это месте была не очень глубокой, вода чистой, но течение быстрым. Олег и Гена спустились к реке вместе со своими подопечными.

– Значит, так, – сказал Олег, – хочу вас сразу предупредить, что течение сильное, вода не особенно теплая. Поэтому не стоит испытывать судьбу и заплывать далеко, даже тем, кто хорошо плавает. Никаких шуток с хватанием за ноги под водой устраивать тоже не стоит.