– Я никогда его не снимал со дня свадьбы.

– В палец вросло?

– Нет. Просто не снимал. Если сниму, то куда я его дену?

– На цепочку рядом с крестом повесь.

Некоторое время они помолчали. Потом начальник снова заговорил:

– Мне когда сказали, кто у меня замом будет, я со всем начальством переругался. Я ведь отпуск за два года брал и ничего не знал. Вышел как раз за неделю до отъезда. Ну, всё думаю, подкинут мне маменькиного сынка, который скулить всю дорогу будет. Мне Эдик Дубинин взялся тебя взахлеб нахваливать – хороший мальчик, семья приличная, родители профессора… – он усмехнулся. – Я думал, что он надо мной издевается. Не издевался старый змей.

– Я действительно профессорский сын. Что в этом такого?

– Абсолютно ничего. Просто я по Управлению знаю, когда приходят мальчики «голубых кровей». Хуже девиц охают и ахают. И не дай Бог, посылают их куда-нибудь. Ты в этот стандарт не вписываешься.

– Как воспитали.

– Что, батька ремнем баловал?

– Ни разу. Просто с детства объяснял мне, что я – мужик, должен учиться принимать решения и что-то делать. Вот я и делаю. По крайней мере, пытаюсь.

– Хорошо пытаешься.

Из таежных поселков, попадавшихся нам по ходу маршрута, Олег отправлял домой редкие письма. Одина раз ему даже удалось позвонить. Мама плакала от радости, что слышит его голос, отец говорил спокойно, но Олег знал, что отец очень волнуется.

Ещё у Олега обнаружилась одна маленькая странность. Как сказал начальник партии, у него был «нюх на камни». Олег сам не знал, каким образом, но он всегда шел в нужном направлении и всегда у него был какой-то результат.

Олег вернулся домой через пять с небольшим месяцев слегка похудевший, с немного обветренным лицом (отпускать бороду он тогда ещё не научился), но зато оживший и повеселевший. Там, откуда он вернулся, была уже глубокая осень, дома – бабье лето. Дорога домой казалась бесконечной, а вокзал в родном городе самым желанным местом. Больше всего хотелось залезть в ванну, а потом в свою постель и спать. Хотя нет, перед сном, съесть чего-нибудь вкусненького, приготовленного мамой или Оксаной.

О точной дате приезда Олег не предупредил, ему хотелось сделать маленький сюрприз. Это вполне удалось. Он приехал примерно через час после возвращения родителей с работы. Мирно дремавший возле своей будки Барон сначала тявкнул на него, а потом начал подпрыгивать и радостно повизгивать, как щенок. Олег потрепал собаку за ухом и пошел к двери. Дверь распахнулась. На пороге стояла мама, улыбалась и вытирала слезы.

– Олежка! – она обняла сына и теперь уже совсем расплакалась.

– Мам, ну что ты плачешь? – Олег даже растерялся. – Я уезжал – плакала, приехал – плачешь…

– От радости, сыночка. Идем в дом.

– А где борода? – услышал Олег смеющийся голос отца.

– Батя! – они обнялись.

Отец смеялся, но глаза его были влажными. Только теперь Олег понял, как соскучился за родителями, за домом, даже за Бароном. Пока он раздевался, мама засыпала его вопросами, на которые он с трудом успевал отвечать. Отец всё так же смотрел на него и улыбался.

Не взирая на то, что хотелось есть, Олег пошел в ванную. Прелести цивилизации начинаешь оценивать, наверное, не после месяца в стройотряде, где есть хоть какой-то душ, а после пяти месяцев в лесу. Банька, конечно, дело хорошее, но горячая ванна с пеной никак не хуже. Теплая вода Олегая так разморила, что он чуть не уснул.

Пока Олег откисал и смывал с себя пыль, мама позвонила Оксане и успела накрыть на стол. Все как раз заканчивали разбираться с маминым борщом, когда приехала Оксана. Она вбежала на кухню и, как когда-то в детстве, повисла у брата на шее, болтая ногами. За секунду лицо Олега было щедро перепачкано её губной помадой.

– А где Макс? – спросил он, опуская Оксану на грешную землю.

– Приедет чуть-чуть позже. На работе он, – пояснила Оксана, но от Олега не ускользнуло, как с тревогой переглянулись родители. – Ладно, продолжайте обедать, а я посижу.

– Может быть, ты тоже поешь? – спросила мама.

– Не хочу. Я уже успела перекусить. Макс приедет, его подкармливай. Олежка, ты так похудел!

– И я говорю, что похудел, – согласилась мама.

– Были бы кости, – резонно заметил отец. – Что вы причитаете над ним? Мальчик маленький или дядька взрослый?

– Лёня, – мама укоризненно посмотрела на отца, – ему хоть сто лет будет, а я всё равно буду переживать.

– Я тоже буду переживать, но причитать нечего. Ты вот лучше расскажи, бороду куда дел? – отец снова заулыбался.

– Не отпускал, щетина жесткая колется сильно. Попробовал – терпецу не хватило дорастить, пока колоть не будет. В следующий раз обязательно отпущу, – пообещал я.

– В следующий раз?! – в один голос спросили мама и Оксана.

– В следующий раз, – уточнил Олег. – Со следующей весны я снова уеду.

– О, Боже! – мама всплеснула руками.

– Мариночка, давай мы все переживания оставим до следующего раза, – успокоил маму отец. – Олег, ты лучше расскажи, как ты? А то всё о какой-то ерунде говорили.

– Нормально, – Олег благодарно посмотрел на отца. – Можно считать, что перемена пошла мне на пользу. Конечно, это не отдых в Крыму, пахать приходилось, как неграм на плантации, но, наверное, это мне и нужно было. Лучше расскажите, что у вас здесь?

– Почти ничего нового, – Оксана натянуто улыбнулась. – Мы все так скучали за тобой.

– Киска моя, что-то мне в твоем ответе не нравится, – Олег внимательно посмотрел на Оксану.

– Да, ну! Олежка, не придирайся! – Оксана наморщила носик.

– Действительно, почти нормально, – отец перестал улыбаться. – Оксана тебе потом расскажет. А у нас с мамой нормально. Только вот без тебя было пусто.

– А что кузен наш Артюша? – Олег думал, что снова кузен подложил какую-нибудь свинью.

– У него всё так же, – ответила мама. – Работает там же, скандалит с Верой, является неизменно раз в неделю вместе с ней и чаще, если ссорится. Всё пытается жаловаться, как она его обидела и не оценила.

– Истинно Спасёновская черта, – заметил Олег. – Так что всё-таки случилось?

– Потом, Олежка, – Оксана поднялась со своего места и стала разливать чай. – Ты лучше расскажи, что у тебя было? Ведь за пять месяцев должно было быть что-нибудь интересное.

– Охотиться меня научили. Довольно заманчивое занятие.

В дверь позвонили. Теперь открывать пошел Олег. Это приехал Макс. Они пообнимались, обменялись общими вопросами. Всё было бы хорошо, но у Макса были очень грустные глаза.

– А Оксана где? – спросил он.

– Я здесь, – Оксана вышла из кухни. Она больше не улыбалась. – Ты обедать будешь?

– Не отказался бы, – кивнул Макс. – Как у тебя дела?

– Нормально, – Оксана скрылась в кухне, на ходу бросив, – мой руки.

Олег посмотрел на Макса, и всё понял – что-то у них было не так. У Макса был вид, как у больной собаки. Столкнувшись с Олегом взглядом, он окончательно смутился и отвел глаза.

– Что случилось? – спросил Олег.

– Нам нужно будет поговорить, – тихо сказал он. – Если ты не сильно устал, давай попозже перетолкуем.

– Обязательно. Ты сейчас иди, поешь, а я буду у себя. Мне вещички разобрать нужно. А ещё лучше, оставайтесь ночевать.

– Наверное, так и сделаем. Если Оксана согласится.

– А что так?

– Макс, ты колодец копаешь, воды зачерпнуть? – из кухни выглянула Оксана. – У меня уже всё на столе.

– Сейчас, извини, – он поспешно ушел мыть руки.

Олег оглянулся на Оксану. У неё были такие же грустные глаза. Олегу оставалось только ломать голову над тем, что же у них происходит. Он заглянул на кухню. Родители слегка сникли.

– Па, идем на улицу, покурим, – предложил Олег.

– Я надеялась, что ты хотя бы курить бросишь. Всё-таки там воздух свежий, – сказала мама.

– Мамочка, там такие комары – просто звери. Так что курить приходилось в целях собственной безопасности, – отшутился он.

Олег и отец вышли во двор и присели на скамейку. Уже спустились сумерки, стало прохладно, но не так холодно, как там, откуда Олег вернулся. Он закурил и подержал зажигалку, пока подкуривал отец. Несколько минут оба молча курили. Олег смотрел на оранжевые квадраты света, падавшего из окон кухни, на клумбу с доцветающими астрами. Иногда по этим квадратам передвигались тени.