Да он и сам предпочел бы, чтобы мисс Уизли как можно больше времени находилась в поле его зрения. Просто на всякий случай, чтобы он имел возможность лишний раз присмотреть за ней. И еще — потому что ему было приятно снова видеть ее рядом. В любом случае, Джинни вполне можно было поручить подготовку некоторых ингредиентов — в том, чтобы ровно нарезать и настоять их на той самой желчи марала, не было ничего сложного.

Но дальше… Он и сам не предполагал, что проклятое зелье потребует от него столько сил. Вот уж воистину темная магия – казалось, обычный лабораторный котел стал вдруг бездонным, и медленно кипящая в нем жидкость забирала у зельевара всю энергию и жизненную силу. Профессор успокаивал себя тем, что потом они перейдут к Джинни, но ему самому от этого было не легче. После сложного и длительного процесса закладки ингредиентов, сопровождающегося множеством различных заклинаний и добавления изрядной порции крови — по сравнению с которой запросы Лукреции выглядели весьма скромными, — зелье еще нужно было почти четверо суток нагревать, поддерживая постоянную температуру и регулярно — каждые три часа — помешивая в сложной последовательности. Конечно, профессор МакГонагалл освободила Снейпа от обычных лекций, но позволить себе игнорировать обязанности декана и последние консультации перед экзаменами он не мог.

Поэтому спать профессору в эти дни приходилось урывками, на трапезы в Большом зале он тоже почти не выходил, перехватывая в подземельях что придется. Джинни варила ему кофе – тоже помощь, и весьма существенная. В конце концов, глядя, как Снейп выбирает между очередной порцией тонизирующего зелья и средства от некстати разыгравшейся мигрени, прикидывая, можно ли смешать их без особых последствий, она решительно сказала:

— Ложитесь‑ка спать, профессор. Теперь ведь осталось только перемешивать зелье? Думаю, я с этим справлюсь. Последовательность я помню, хотя можете на всякий случай записать ее мне, если вам так будет спокойнее. В конце концов, чтобы завтра все прошло успешно, вы должны быть в форме.

Это было более чем разумное предложение — для того, чтобы правильно и в срок помешивать содержимое котла, не нужно было никаких особых зельеварческих талантов, только пунктуальность и аккуратность. Но Снейп еще некоторое время колебался: в конце концов, это снадобье было его заботой, и чтобы передать контроль над ним, даже на время, кому‑то другому, профессору пришлось сделать над собой усилие. Кроме того…

— Джинни, только, ради Мерлина, не усните, пока будете тут одна. Давайте я на всякий случай позову эльфа?

— Ой, не надо, — поморщилась девушка. – Мне уже так надоело, что за мной постоянно наблюдают! Я выспалась днем в больничном крыле, и сейчас совсем не хочу спать. И потом… — Джинни на мгновение задумалась, прикусив губу и машинально заправляя в прическу выбившиеся рыжие пряди. – Я думаю, теперь ему незачем нам мешать. Если ваши предположения правильны, то все, что мы собираемся делать – в его интересах. Он же сам хотел этого – умереть окончательно…

— Вы говорите так, будто речь идет о полноценном человеке, который, вдобавок, осознает происходящее, — фыркнул Снейп и задумчиво добавил: — Впрочем, я бы и в этом случае не взялся предсказывать действия Лорда… Как бы там ни было — просто поберегите себя, — попросил он, устраиваясь на диване в гостиной. Отправляться в спальню, когда мисс Уизли оставалась в лаборатории, ему было как‑то неловко.

Засыпать, зная, что он не один в комнатах, что рядом, за стеной, есть еще кто‑то, было очень странно. Почему‑то профессору вспомнилось, как в детстве он любил, лежа в постели, смотреть на пробивающуюся через щелку под дверью полоску света — значит, мама еще не спит, сидит в гостиной, склонившись над книгой или пергаментом. Теперь присутствие в его комнатах Джинни вызвало давно забытое и, казалось бы, неуместное в данных обстоятельствах чувство защищенности. Непривычное, но очень приятное.

Уже погружаясь в сон, Северус с удивлением подумал о том, как многое изменилось в нем за проведенное рядом с этой девушкой время. Он всегда полагал, что любовь — это нечто, подобное пожару, опаляющее и сметающее на своем пути все другие эмоции. Нечто неземное, романтическое и возвышенное. Полагал, что предмет его любви должен быть прекрасен и безупречен — как была и до сих пор оставалась для него прекрасной и безупречной Лили из его воспоминаний. Ему как‑то и в голову не приходило, что то, что он испытывал к Джинни, могло тоже называться этим словом.

Глаза Снейп открыл только через пять часов. Голова практически не болела, и хотя спать на диване было не слишком удобно, чувствовал он себя гораздо лучше. Теперь профессор был уверен, что у него хватит сил на последний рывок. Он позволил себе не торопясь потянуться, расправляя затекшие мышцы, зажег в комнате свет, поглядел на часы, убедившись, что до очередной серии помешиваний еще почти час, и только потом отправился проверять зелье. Котел медленно кипел, огонь был как раз таким, как нужно, но Джинни в лаборатории не обнаружилось. Снейп попытался успокоить себя тем, что она просто ненадолго вышла — мало ли какие дела у нее могли возникнуть, — но время для прогулок по Хогвартсу было самым неподходящим. Четверть пятого утра, время самого сладкого предутреннего сна…

«Она же знает, что ей ни в коем случае нельзя спать!» — пронеслось у него в голове, но воображение уже рисовало картины самого зловещего толка. Профессор заглянул в кладовку, где хранились зелья и ингредиенты. На первый взгляд, все было в порядке, но на всякий случай он пробежался глазами по стеллажам с зельями и ингредиентами, особое внимание уделяя секциям с ядами, не заметил ничего подозрительного и торопливо вышел в коридор. Он не представлял, где искать пропавшую девушку в огромном пустом замке, — но сидеть на месте тоже не мог. Поднявшись из подземелий, он направился к холлу и лестницам, намереваясь порасспрашивать во множестве висящие там портреты, и там столкнулся с Почти Безголовым Ником.

— Сэр Николас, — Снейп слегка поклонился в знак приветствия, гриффиндорское привидение ответило тем же. — Вы случайно не встречали этой ночью мисс Уизли?

— Да, я совсем недавно видел ее, — охотно сообщил Ник. — Не слишком традиционное для прогулок время суток, но в лунные ночи в галереях так красиво, а с башен открывается чудесный вид.

— Она что, отправилась на башню?!

— Да, к она шла к Астрономической башне, — подтвердил сэр Николас. — Я встретил ее в коридоре, который…

Он пытался добавить еще какие‑то подробности, но Снейп уже не слушал. Пробормотав проклятье, он бросился к башне, думая о том, что эта часть замка, скорее всего, теперь будет видеться ему в кошмарах. Один день. Остался один день, даже меньше, все готово к проведению ритуала — и все может оказаться напрасным. Зачем только он поддался на уговоры! Нельзя, ни в коем случае нельзя было оставлять девушку ночью одну!..

Обрывки этих мыслей проносились у профессора в голове, пока он мчался по длинному коридору и поднимался по казавшейся бесконечной лестнице на верхнюю площадку Астрономической башни. Рванув дверь, он в ужасе замер: Джинни действительно была там.

Она стояла у самого края, опершись на низкий каменный бортик, и, казалось, уже перегнулась вниз. Ни о чем не думая, Снейп в три широких шага подлетел к ней, обхватил за плечи, оттащил от края площадки и прижал к себе, сцепив руки в замок.