Прошло уже более месяца с тех пор, как совершено было убийство донны Люс Аласуеста среди белого дня в наемной карете, и другое в «доме разбоя», причем на месте совершения преступления оказались пять трупов неизвестных людей, а полиции не удалось напасть на след убийц. Ирингойены, отец и сын, Бернардо, Арман и дон Кристабаль несколько раз уже совещались относительно того, не лучше ли было бы оставить Париж и Францию, чтобы укрыться куда-нибудь подальше от их беспощадного врага.

Но Юлиан и Бернардо остались при своем мнении: не отступать и бороться до конца; остальным волей-неволей приходилось согласиться с этим решением.

Графиня де Валенфлер рассказала своим друзьям о посещении ее донной Люс и о страшной мести, которая постигла бедную женщину по выходе от нее. Они вскрыли затем портфель, который донна Люс передала ей за несколько минут до своей ужасной смерти.

Портфель содержал много весьма дорогих для Майора бумаг, между прочим, и доказательство того, что маленькая Ванда, найденная Арманом в саванне, была дочерью Майора и донны Люс.

Бедная графиня де Валенфлер сильно изменилась со дня смерти донны Люс. Ею овладел непреодолимый страх, каждую минуту ей казалось, что к ней врывается Майор, чтобы вырвать у нее свою дочь, эту милую девушку, к которой она привязалась всей душой.

Таково было положение всех действующих лиц этого рассказа, когда раз вечером, именно на другой день после свидания Лупера с Филь-ан-Катром, и их совещания с «буржуа», Бернардо Зумето вышел с улицы Бурлар, находящейся на окраине Парижа, и быстрыми шагами направился, через Менское шоссе, на вновь проложенную и еще немощеную улицу под названием де-Плант.

Два или три дома возвышались на этой улице, где еще не было ни тротуаров, ни газовых фонарей. Заборы, огораживавшие пустыри, тянулись по обеим сторонам улицы между редкими строящимися домами. Бернардо шел быстро, и дорога, по-видимому, была ему знакома; дойдя до середины улицы, он повернул на улицу Саблиер, которая очень походила на первую. Те же строящиеся дома и пустыри, обнесенные заборами.

Он перешел на другую сторону и остановился у калитки выкрашенной в желтую краску, вынул из кармана крошечный ключ и вложил его в едва заметную замочную скважину.

Но вдруг, вместо того чтобы отпереть калитку он отпрыгнул в сторону и присел на корточки.

В ту же минуту раздался выстрел, и пуля врезалась в забор на том самом месте, где он только что стоял.

Бросив свой плащ, Бернардо сделал прыжок тигра; прежде чем убийца успел опомниться, он схватил его за горло.

Оба упали на землю. Они боролись в темноте, как два хищных зверя. После двух или трех минут, ожесточенная борьба вдруг прекратилась.

— Что он умер или только в обмороке? — прошептал Бернардо. — Надо, однако, посмотреть, кто это хотел меня подстрелить, как куропатку.

Он стал шарить по карманам, и вынул спичечницу, чтобы зажечь спичку.

Но вдруг мнимый мертвец вскочил на ноги, бросился бежать и исчез с такой быстротой, что ошеломленный Бернардо остался на месте со спичкой в руках.

— Ну, молодец! — сказал он про себя. — Эх, летит-то как! Ну, в другой раз поймаю, не пропадет он у меня: уж наверное, захочет другой раз меня доконать!

Он зажег спичку и стал внимательно осматривать землю: не оставил ли беглец что-нибудь.

Его поиски увенчались некоторым успехом.

Во-первых, он поднял прекрасный шестизарядный револьвер, вероятно, тот самый, из которого в него выстрелили и который убийца выронил во время падения. Потом поднял маленький бумажник с серебряными углами.

Убедившись, что более ничего нет, он положил находки в карман, отпер калитку и вошел во двор. На довольно большом расстоянии от высокого забора стоял низенький одноэтажный домик, который с улицы совсем не было видно. Дом был окружен густым садом, так что можно было вообразить себя за сто лье от Парижа.

Этот дом принадлежал Бернардо: он жил здесь со своей женой Мариеттой, маленьким сыном Юлианом и другом из американских степей Тахерой.

Как только вошел Бернардо, подали ужин, и маленькое общество, тесно связанных дружбой людей уселось весело за стол.

Бернардо объявил, что дон Кристобаль купил прекрасное поместье со старинным замком в Турени и собирается отправиться туда месяца на два. Бернардо стал уговаривать свою жену тоже переехать туда с их малолетним сыном — ввиду радушного приглашения дона Кристобаля, с одной стороны, и опасности для молодой женщины оставаться в Париже во время борьбы их с Майором и Фелицем Оианди, с другой; тем более что Бернардо мало бывал дома, занятый поисками своих врагов.

Ужин кончился и Мариетта, взяв на руки полусонного маленького Юлиана, понесла его в спальню укладывать спать; оба друга остались за столом, разговаривая и куря прекрасные сигары, как вдруг раздался громкий звонок.

— Какого черта несет сюда так поздно? — воскликнул Бернардо. — Двенадцатый час, и я никого не жду!

Тахера уже встал и пошел узнавать в чем дело.

Он вскоре вернулся и привел с собой знакомого нам охотника Шарбона.

Шарбон был бледен и казался сильно взволнованным.

Он в кратких словах передал Бернардо, что случилось ужасное несчастье: графиня де Валенфлер, будучи нездорова, не могла поехать посетить больных и бедных своего квартала, как это она обыкновенно делала. Ванда упросила отпустить ее с мисс Гордон, ее компаньонкой, вместо себя. Графиня имела неосторожность согласиться на это, и теперь полицейский агент привел пустую карету с лошадьми в отель; ни Ванды, ни мисс Гордон, ни лакея, ни кучера при карете не оказалось. Полицейский ничего не знал, он видел на улице пустую карету без кучера, отвез ее в полицейскую префектуру, где по гербу, нарисованному на дверках, узнали, кому она принадлежит и препроводили ее по принадлежности. Затем, немного погодя, кучер и лакей, мертвецки пьяные, были принесены какими-то людьми к привратнику отеля де Валенфлер, и люди эти тут же убежали, не дав никакого объяснения.

— Это непостижимо! Это ужасно! Подобные вещи творятся в Париже! Понять ничего нельзя.

— Да, и удивительнее всего то, что кучер и лакей, оба немолодых уже лет, служат графине очень давно, люди честные, вполне трезвые и испытанные — просто непонятная история.

— Ну а граф Арман?

— Да разве вы забыли, что он уехал в Данвиль на несколько дней? Доктор Юлиан убедительно просит вас приехать, надо посоветоваться о том, что делать.

Я велел запрячь карету, — продолжал охотник, -положил заряженные револьверы в сумки, захватил двух вооруженных слуг и помчался за вами. Карета нас ждет шагах в пятидесяти отсюда, на углу улицы Саблиер.

Бернардо поспешно оделся и зашел в детскую проститься с женой.

— Я все слышала, — сказала она ему с решимостью, — долг и дружба требуют твоего присутствия там, поезжай!

Когда Бернардо, готовый ехать, вернулся в столовую, он кратко передал Шарбону о том, что с ним случилось в ту минуту, как, он возвращался домой. Потолковав об этом событии, они пришли к заключению, что Майор объявил им войну, и что все эти события исходят от него.

Когда Бернардо и Шарбон подошли к ожидавшей их карете, последний спросил слугу, расхаживавшего по тротуару перед каретой:

— Что нового?

— Ничего особенного, сударь, только несколько оборванцев проходили мимо и, притворяясь пьяными, затеяли спор перед каретой, с целью разглядеть нас, потом, видя, что мы не обращаем на них внимания, они пошли своей дорогой, затем несколько подобных же людей проходили мимо, горланя песни, но у всех, по-видимому, наша карета была, как бельмо на глазу. Всего, проходивших мимо нас, я насчитал человек с пятнадцать, и все, надо полагать, принадлежат к одной и той же шайке.

— Хорошо, Мишель. Садитесь на козлы возле кучера и глядите в оба, нам придется проезжать по очень пустынным местам. Скажите кучеру, чтобы он ехал, как можно скорее.