Вариантов масса, логика одна. Пункт 1: люди правы по определению; им позволено свинячить всегда и везде, и в этом их доблесть и даже признак цивилизованности. Пункт 2: даже если люди неправы, — см. пункт 1. То есть можно все — убивать, отжимать, обманывать, «нагибать», отбирать у туземцев ресурсы… Единственное, чего нельзя, — выписаться из банды. Это — предательство.

Человек не имеет права защищать то, что ему действительно дорого, то, что делает его счастливым и полноценным. Это означает — он «продался», «нас на бабу променял». Высшая доблесть — стоять до конца за то, что ненавидишь и презираешь; лизать сапог, который давит тебя. «Аватар» и нас задел за больное, и застарелый, веками выпестованный патриотический мазохизм полез изо всех ЖЖ-шных щелей, претендуя чуть ли не на статус национальной идеи.

Вообще-то, то, что произошло с героем, принятым в безгрешный мир Нави, на языке мировых религий называют «спасением». Но русский человек, позови его даже в Рай, будет, похоже, упорно хранить верность Аду, потому что «здесь, сынок, твоя Родина».

Рождение человечества

Задумываясь о рождении человечества, необходимо вернуться к рождению человека. В книге «Феномен человека» Пьер Тейяр де Шарден пишет, что признаком рождения человека является «центральный феномен — рефлексия. С точки зрения, которой мы придерживаемся, рефлексия — это приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом , обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, — способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь. Путем этой индивидуализации самого себя внутри себя живой элемент, до того распыленный и разделенный в смутном кругу восприятий и действий, впервые превратился в точечный центр ,в котором все представления и опыт связываются и скрепляются в единое целое, осознающее свою организацию» [9] .

Шарден говорил, что когда обезьяна задумалась о самой себе — о том, что она о себе знает, — она телесно уже была от человека (точнее, гоминида) неотличима: у нее были свободные руки, челюстные мышцы «освобождены от хватательных функций», было отличное зрение и развитой мозг. Именно такая «обезьяна» впервые испытала рефлексию, то есть задумалась о себе самой, что и стало рождением человека.

Я не собираюсь отстаивать систему аргументации Шардена: сегодня антропология в частности и эволюционная теория в целом, вооруженные методами генетики и огромным эмпирическим материалом, достигли таких успехов, что многие суждения Шардена выглядят наивно, а о некоторых можно уверенно сказать, что они неверны (зато есть и удивительно прозорливые). Но философские построения устаревают и утрачивают актуальность куда медленнее, чем научные, а Шарден в первую очередь философ, хотя чаще он вдохновлялся не диалогами Платона, а раскопками синантропа и Евангелием.

Предположение Шардена о том, что именно переживание рефлексии стало рождением человека, заслуживает, на мой взгляд, самого пристального внимания. Хотя и нет необходимости утверждать, как это делает Шарден, что рефлектирующее существо появилось в результате разрыва в постепенном развитии: у двух обезьян однажды родился человек. Прежде чем развиться в полноценное знание о собственном знании (или, как говорил Сократ, о собственном незнании), рождающееся разумное существо могло пройти множество переходных стадий, в которых те или иные гоминиды проявляли или переживали ту или иную форму рефлексивного мышления, то при одних, то при других обстоятельствах, постепенно эволюционируя к открытию себя для себя. Можно добавить, что за те семьдесят с лишним лет, которые прошли со времени написания «Феномена человека» (1937 — 1946), наука постепенно «сглаживала» разрывы и обосновывала гладкие переходы эволюции.

Проблема человеческого «я» — его поведения, его существования, его местоположения, наконец (в мозге, в сетях интерсубъективных связей или бог знает где) — уже стала проблемой положительной науки. Доктор биологических наук Александр Марков заметил в разговоре с автором этой рубрики: мы достаточно хорошо представляем себе, как происходит процесс мышления, как устроена память, как мозг воспринимает внешний мир, но мы даже приблизительно не можем сказать, кто думает, помнит и воспринимает. То есть здесь возникает своего рода сингулярность в развитии положительного знания, и пока она выглядит непреодолимой.

Я думаю, что можно согласиться с Шарденом в том, что рефлексия есть необходимое условие появления мышления, но, кажется, можно сформулировать и более сильное утверждение (хотя бы гипотетически): наличие рефлексии есть и достаточное условие для того, чтобы о некотором единичном существе или коллективном субъекте можно было говорить как о разумном: всякий объект, способный думать о себе как о некотором выделенном предмете, имеющем определенные границы, возможности и цели, является разумным единством. Найдите признаки рефлексивного мышления — и можете задуматься о разуме, возможно, существующем в совершенно непривычной форме.

Если появление рефлексии означало рождение человека, то можно предположить, что рождение человечества как разумного целого тоже должно сопровождаться проявлением общечеловеческой рефлексии, то есть появлением очевидных моментов единства мышления человечества о себе самом, о собственном знании, но в первую очередь о возможности собственного бытия. То есть человечество должно было ощутить себя как единое тело , прежде чем ощутит себя как разумное единство. Впрочем, эти процессы, возможно, с некоторого момента могут протекать и параллельно.

Говоря о человечестве, я буду здесь иметь в виду только один вид гоминидов: homo sapiens. Этот вид, к которому принадлежит автор и читатели этой заметки, по мнению большинства ученых, «происходит от небольшой популяции, жившей в Восточной Африке 200 — 160 тысяч лет назад» [10] . Отсюда началось расселение. 90 — 85 тысяч лет назад произошел выход homo sapiens из Африки, и от этой небольшой группы эмигрантов впоследствии произошло все внеафриканское человечество. 50 — 40 тысяч лет назад была заселена Австралия и началось продвижение в Европу. Около 15 тысяч лет назад последним континентом, который был заселен homo sapiens, стала Америка.

Земля оказалась полностью освоенной человеком. Но говорить о существовании единого человечества можно только довольно условно: американские индейцы ничего не подозревали о людях, живущих в Африке или Австралии. Конечно, единичные контакты нельзя исключать, но они не играли существенной роли. 10 тысяч лет назад время прохождения сообщения из Южной Америки, например, в Переднюю Азию можно смело считать бесконечным для живших тогда людей: что бы ни случилось у одних, на других это не могло оказать практически никакого влияния. Человечество, расселившись по всей Земле, оказалось разорванным на разноцветные лоскутки. Но всюду на планете жили люди — представители одного и того же вида, и потому они были потенциально готовы и способны к контакту.

Ситуация радикально изменилась в XVI — XVII веках. Человечество начало быстро «сжиматься»: время прохождения сообщения между многими даже очень удаленными точками Земли сократилось до месяцев и в дальнейшем продолжало все быстрее сокращаться.

Сегодня время доставки информации практически из любой точки Земли уже исчисляется секундами. Так возникли предпосылки рождения единого тела человечества.

16 июля 1945 года в рамках американского «Манхэттенского проекта» в пустыне в штате Нью-Мексико был произведен тестовый взрыв первой атомной бомбы. 6 августа атомная бомба была сброшена на Хиросиму, 9 августа — на Нагасаки. После того как Советский Союз в августе 1949 года произвел взрыв своей атомной бомбы, возможность ядерной войны, которая могла бы уничтожить человечество, стала реальностью. От ядерной войны нельзя спрятаться, как бы далеко от театра военных действий ты ни находился. Как «шутили» физики: если случится такая война, живые будут жарить яичницу на ядерном костре и завидовать мертвым.