Послышался вновь лай, нас окружил с десяток собак. Я нащупал в кармане артефакт Лисы и вытащил. Собаки зарычали, но не нападать не стали. Лишь ходили по кругу диаметром метров десяти, но не заходили.

Мы осмотрели лежащих на земле десантников. Двоих успели загрызть мутанты, еще один неудачно упал в «Жарку», четвертый сломал себе ноги и позвоночник, приземляясь на разрушенную кирпичную стену высотой в метр. Зато последний пришел в себя, он был целым.

Натовец закашлялся, и я в миг оказался возле него, сел рядом и приподнял за лямки жилета.

— Where am i? — прохрипел он.

— Welcome to hell, bastard! — рявкнул я.

— Where is my friend’s? — поинтересовался натовец, оглядываясь. Кажется, он еще не полностью пришел в себя и не осознавал, с кем говорил.

— You friends in ravine eating horse! — ответил я. Сзади раздался смешок — Серега понял, что я ему сказал. А вот американец совсем не понял, что я имею ввиду — явно, такого выражения у них не было.

— What? — слабо спросил он, приподняв голову.

— Дай-ка, я с ним поговорю, — сказал брат и слегка оттолкнул меня от натовца. Я отошел, предоставляя брату говорить самому. — Hi, fucking asshole! Speak, who send you here?

— Ours command… — прохрипел натовец.

— Why?!

— I don’t know! — выпалил натовец. — This command…

— Concord, faggot, you live, — сказал Серый и отошел. — Говорит, что их командование послало сюда. Для чего только?

— Серый, кто-то не хочет, чтобы мы зашли в лабораторию. За мной уже охотились монолитовцы и наемники ради одного только компа с вашей просьбой о помощи. И постоянно какая-нибудь хрень происходит.

— Ну это у тебя с детства, — ухмыльнулся Грэй. — Ладно, идем, нам еще дверь в лабораторию открывать. Беркут, динамит у тебя еще есть?

— Есть, не беспокойся. Нужно связаться с Ворониным.

— У тебя есть рация? А то ПДА здесь не берет. — Беркут помотал головой. — Тогда обыщем десантников.

Мы обыскали трупы солдат, забрали все оружие и боеприпасы, взяли аптечки и еду. У одного нашлась портативная радиостанция, Беркут собрался связаться с «Долгом», но Серый сказал, что сначала нужно дойти до «Олимпа». Долговец кивнул, и мы пошли в сторону сельской администрации. Собаки все так же ходили рядом, словно конвой, но не нападали. Я вспомнил нечто похожее на Янтаре — когда множество мутантов боялось нападать на нас. И вспомнил зеленую лепешку на плече Карташа. Глянул на зеленый шарик в своей руке, слегка расплющил его. Это такая же штука. Но откуда у Карташа тогда взялся этот артефакт?

Единственное, что мне показалось странным — это то, что исчезло тело Старшины. Но «Трамплин», зависший в воздухе в том месте, где я последний раз видел Старшину, все объяснил.

Мы зашли в здания сельсовета, врубил свет. Несколько ламп осветили помещение. Когда-то здесь действительно было уютно, но сейчас вся мебель покоилась под слоем пыли, в углах висела паутина. На барной стойке нагло расселась огромная крыса.

— И это самый популярный бар на Севере? — недоверчиво спросил Карташ. Его слегка пошатывало от перевозбуждения, к тому же он был слегка не в себе после того, после смерти Старшины.

— Это был лучший бар на Севере, — поправил Серый.

— Он был лучшим, потому что был единственным, так?

— Так.

— Куда нам дальше?

— В подвал.

Мы спустились в сырой темный подвал «Олимпа». Он был заставлен полками с какими-то контейнерами, видимо, для артефактов, ящиками с оружием. За два с половиной месяца никто здесь ничего не тронул, даже странно. Хотя, судя по тому, что я слышал об этом месте, ничего удивительного. Перед нами стояла тяжелая стальная дверь с магнитным замком. Возле нее на стене была панель с кнопками — для кода.

— Вот она, чертова дверь. Мы открыли ее с помощью декодера, но потом она захлопнулась и напрочь отказалась работать.

— Взрывать будем? — спросил Беркут.

— Сначала свяжись со своими, — ответил Серега. — Поднимемся наверх, отсюда не возьмет.

Долговец кивнул и достал рацию, и мы снова поднялись наверх. Я, Карташ и Серый встали у окон, наблюдая за улицей. На запястье завибрировал ПДА, я посмотрел что там. «К вам идут монолитовцы, приготовьтесь». От кого пришло сообщение, непонятно. Я предупредил всех, упер приклад новенькой «М4» к плечу и глянул на брата. Тот приготовил к бою «винторез», Карташ передернул затвор «эмки». Беркут все-таки связался со своими.

— Якут, это Беркут, прием! Мы дошли до «Олимпа», нужна помощь! Присылайте вертолет!

— Беркут? Ты живой что ли?!

— Если вы срочно не пришлете вертолет, то ненадолго!

— Тебя понял, Беркут, жди.

Долговец убрал рацию и взял в руки винтовку. Посмотрел на нас, кивнул.

— Карташ, ты должен заложить взрывчатку! — сказал Серый. — Мы будем здесь, а ты иди и подожги вот это все, и быстро сюда, понял?! Давай!

Карташ кивнул и рванул в подвал, держа в руках связку с динамитом. Должно хватить, чтобы разнести эту дверь. Через несколько секунд Серый сказал:

— Вон они!

Он же и выстрелил первым. Я выглянул из окна. Два десятка монолитовцев в черных комбинезонах направлялись к нам. Видимо, они не знали о том, что мы предупреждены. Первый сектант рухнул как подкошенный, остальные тут же разбежались в стороны. Мы попрятались за стены, длинные очереди тут же проделали дыры в штукатурке позади нас. Беркут выхватил одну гранату, выдернул чеку и швырнул. Ребристая «Ф-1» пролетела к одному монолитовцу, тот с криком прыгнул на землю, но это бесполезно — осколки «эфки» поражают все в радиусе до трехсот метров.

К нам присоединился Карташ. Я перебежал к другому окну, выходящему в переулок, и тут же присел, завидев сектанта. Пули пронеслись надо мной, на меня посыпалась штукатурка из стены за спиной. Я вскочил и оказался возле окна, выпустив короткую очередь в монолитовца. Но тот, похоже, не торопился умирать, даже получив три пули в торс. Я снова выстрелил, на этот раз очередь разнесла ему голову, и сектант рухнул на землю; его палец еще вдавливал спусковой крючок, я спрятался за стену. Глянул на друзей — те отстреливались, тоже перебегая от окна к окну.

И тут грохнул взрыв, облако дыма и пыли вылетели из подвала и заволокли весь первый этаж. Потом проследовала череда мелких взрывов — видимо, рванули боеприпасы в подвале. В ушах стоял гул после мощного взрыва, легкие забило едким дымом; я выпрыгнул в окно, прижался к стене соседнего дома. Голова почти не соображала, хотелось бросить оружие и сидеть тут…

— Что это было?! — кричал один монолитовец, не понимая, что происходит.

Он прошел через переулок, глядя на дом, в котором стояла стена дыма, и чуть не споткнулся об меня. Я с трудом поднял винтовку и пристрелил его, сектант свалился рядом. Я поднялся, опираясь об автомат. Понемногу дым начал рассеиваться, и я зашел в дом.

— Серый! — крикнул я, сам не слыша своего голоса. Пришлось щуриться, я почти ничего не видел. — Саня! Беркут!

Послышался кашель слева от меня. Я пошел на звук и нашел сидящего за перевернутым металлическим столом Карташа. Тот сидел, прижав ладони к ушам, на щеках была запекшаяся кровь. Вот плохо, если перепонки лопнули… Я поднял его и крикнул:

— Слышишь меня?!

Саня крикнул в ответ:

— Слышу!

Раз кричит — значит сам себя плохо слышит. Ничего, слух придет в норму. Мы принялись искать Беркута и Серого. Брат показался сам, шатаясь, он выбрался из-за барной стойки. Потом в здание вошел Беркут — он, как и я, вылез на улицу. Все живы…

[Ведьмак]

Серый подошел ко мне, оглядел. Он сам слегка шатался, был бледен, но в глазах читался гнев и готовность стрелять во все, что движется.

— Что, монолитовцы уже закончились?! — с задором крикнул он. Я кивнул. Беркут оперся о стену, все взгляды устремились к нему. По комбинезону текла кровь, плечо и бок были прострелены в нескольких местах. Еще и шлем треснул — видимо, пуля попала, но пробить шлем не смогла.