Благодаря византийским апокалипсисам VII-X вв., отражавшим вполне исторические события – в частности, освобождение Иерусалима от персов в 629 г. императором Ираклием I и возвращение Креста Господня, – в эсхатологической литературе возник новый мотив: непосредственно перед пришествием Антихриста будет править последний могущественный император-христианин. Повергнув всех врагов Церкви и освободив Иерусалим от неверных, этот император сложит с себя венец, передавая власть Богу Отцу или Христу. Этим-то моментом и воспользуется Антихрист. Выдавая себя за Христа Второго пришествия, он подчинит весь мир и установит царство террора.

Легенда о последнем христианском императоре, передающем власть Богу, распространилась и на Западе. Представлялось, что это будет кто-то из европейских монархов, который объединит христиан под своей властью. Такой рассказ мы встречаем в сочинении Адсона (X в.) «О месте и времени Антихриста» и в популярной пьесе-мистерии Ludus de Antichristo (XII в.). Один из элементов этой легенды – освобождение Иерусалима от неверных – обрел самостоятельное значение и послужил идеологическим обоснованием Крестовых походов. И Фридрих I Барбаросса, и Филипп II Август, направлявшиеся походом в Землю Обетованную, рассматривались многими христианами в качестве таких эсхатологических фигур, предвестников «конца времени» и наступления Царствия Божия.

Влияние византийских апокалипсисов на церковную эсхатологию трудно переоценить. Именно они завершили создание целостной картины «последних времен», которая в той или иной степени была усвоена и Восточной, и Западной Церковью. Страшному суду будут предшествовать определенные события или знаки, следующие друг за другом примерно в таком порядке:

1) всеобщее падение нравов и оскудение веры;

2) наказание Вавилона, понимаемого как Константинополь или иная христианская столица;

3) нашествие Гога и Магога;

4) общемировая победа Церкви под главенством последнего христианского императора;

5) сложение власти христианским императором и передача её Богу в Иерусалиме;

6) владычество Антихриста, гонение на Церковь;

7) обращение евреев Енохом и Илией;

8) убийство Еноха и Илии Антихристом;

9) падение Антихриста при втором пришествии Христа (либо его убиение архангелом Михаилом);

10) сорок (или сорок пять) дней покаяния.

Отрывки из произведений Ефрема Сирина приводятся по изданию Московской Духовной академии (1913), Иоанна Златоуста – по изданию Санкт-Петербургской Духовной академии (1895-1906), Кирилла Иерусалимского и Феодорита Кирского – по изданию Московской Патриархии (1900, 1906), Иоанна Дамаскина – в переводе А. Бронзова (СПб., 1894), Андрея Кесарийского – по изданию Афонского русского Пантелеймонова монастыря (М., 1901). В некоторые тексты в соответствии с оригиналом внесена незначительная смысловая и стилистическая правка.

СЛОВО [38] НА ПРИШЕСТВИЕ ГОСПОДНЕ, НА СКОНЧАНИЕ МИРА И НА ПРИШЕСТВИЕ АНТИХРИСТА [584]

(1) Я, наималейший, грешный, исполненный проступков, Ефрем, в состоянии ли буду выговорить, что выше сил моих? Но, поскольку Спаситель по благоутробию Своему и некнижных научил премудрости [585] и через них повсюду озарил верных, то и мой язык соделает. Он (язык) к пользе и назиданию как меня самого, говорящего, так и всех слушателей. Но с болезнью начну речь и с воздыханием буду говорить о кончине настоящего мира, о том бесстыднейшем и ужасном змие, который приведёт в смятение всю поднебесную, и в сердцах человеческих посеет боязнь, малодушие и страшное неверие, и произведет чудеса, знамения и страхования, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мф 24:24) и всех обмануть ложными знамениями и чудесами, им совершаемыми. Ибо попущением святого Бога получит он власть обольщать мир, потому что исполнилось нечестие мира и повсюду совершаются всякого рода ужасы. Посему-то пречистый Владыка за нечестие людей попустит, чтобы мир был искушаем духом лести, потому что так восхотели люди – отступить от Бога и возлюбить лукавого.

(2) Велик подвиг, братья, в те времена, особенно для верных, когда самим змием с великой властью совершаемы будут знамения и чудеса, когда в страшных призраках покажет он себя подобным Богу, будет летать по воздуху [586], и все бесы, подобно ангелам, вознесутся пред мучителем. Ибо [он] с крепостью возопиет, изменяя свой вид и безмерно устрашая всех людей. Кто тогда, братья, окажется огражденным, непоколебимым, имеющим в душе священный знак – святое пришествие Единородного Сына, Бога нашего, как скоро увидит сию неизреченную скорбь, отовсюду приходящую на всякую душу: потому что совершенно ниоткуда нет у ней ни на земле, ни на море никакого утешения, ни покоя; как скоро увидит, что весь мир в смятении, что каждый бежит укрыться в горах, и одни умирают от голода, другие истаивают как воск от жажды, и нет милующего; как скоро увидит, что всякое лицо проливает слезы и с сильным волнением спрашивает: есть ли где на земле слово Божие? – и слышит в ответ: нигде! Кто перенесет сии дни, кто стерпит невыносимую скорбь, как скоро увидит смятение народов, которые от концов земли [587] идут увидеть мучителя, с трепетом взывая: ты – наш Спаситель!

(3) Море мятется, земля иссыхает, небеса не дождят, растения увядают, и все живущие на востоке земли от великого страха бегут на запад, а также живущие на западе солнца с трепетом бегут на восток. Бесстыдный же, приняв тогда власть, пошлёт бесов во все концы смело проповедовать: «великий царь явился в славе, идите и смотрите его». У кого же будет такая адамантовая [588] душа, чтобы мужественно перенести все сии соблазны? Где, как сказал я, такой человек, которого ублажали бы все ангелы? А я, христолюбивые и совершенные братья, прихожу в ужас при одной мысли о змие, помышляя в себе о той скорби, какая постигнет людей в сии времена, помышляя о том, сколько жестоким к человеческому роду окажется сей скверный змий, и ещё более злобы будет иметь на святых, которые могут преодолеть его ложные чудеса. Ибо много тогда найдётся людей, благоугодивших Богу, которым [только лишь] в горах и местах пустынных можно будет спастись многими молитвами и невыносимым плачем. Ибо святый Бог, видя их несказанные слезы и искреннюю веру, умилосердится над ними, как нежный отец, и соблюдет их там, где они укроются; между тем как всескверный змий не перестанет отыскивать святых и на земле и на море, рассуждая, что раз воцарился он на земле, то все ему подчинены. И, не сознавая своей немощи и той гордыни, от которой [он] пал, замыслит, несчастный, воспротивиться в тот страшный час, когда Господь приидёт с небес. Впрочем, приведёт в смятение землю, устрашая всех ложными чародейными знамениями. В то время, когда приидёт змий, не будет покоя на земле; будут же великая скорбь, смятение, замешательство, смерти и глады во всех концах. Ибо сам Господь наш божественными устами изрек, что таковой скорби не было от начала творения (Мф 24:21; Мк 13:19).

(4) Как же мы, грешные, изобразим эту чрезмерную, несказанную скорбь, когда так назвал её Бог? Да остановит каждый со вниманием ум свой на святых речениях Господа и Спасителя, как Он по Своему благоутробию, ради чрезмерной нужды и скорби желает сократить дни скорби, увещевая нас и говоря: молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу (Мф 24:20); и еще: бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих [бедствий] и предстать пред Богом (Лк 21:36), потому что время близко. И все мы подвержены сему бедствию, но не верим. Будем же непрестанно просить в слезах и молитвах, день и ночь припадая к Богу, чтобы спастись нам, грешным.