И, конечно, речь шла о Северном морском пути, как кратчайшей морской дороге из Европы на Дальний Восток, в Тихий океан. Было заявлено, что при успешной нормализации международных отношений Советский Союз мог бы открыть свою национальную магистраль для иностранных судов, обеспечив их проводку во льдах с помощью советских ледоколов.

Превращение северных земель и вод в зону мира — какая поистине благодарная международная задача! И за Советским Союзом тут дело не станет!

В морях Севера начинали одиночки, смельчаки и непоседы, которых гнал прочь от родных очагов возвышающий человека дух поисков и жажда открытий. Возвращались не все, и не всегда самые смелые, упорные в достижении дели. Иногда случай или незначительная, казалось бы, ошибка ломали самые предусмотрительные расчеты.

Корабли европейцев шли с XVI века в Северный Ледовитый океан ради поисков кратчайших путей торговли с Индией и Китаем. XIX век прошел под знаком бесплодных попыток достичь Северного полюса в порывах национального самоутверждения.

Отыскать путь во льдах — и вернуться! Поднять над заветной точкой флаг — и вернуться!

Но уже самые первые, самые давние экспедиции встречали людей там, где постоянная жизнь казалась непредставимой. Рождались легенды о каких-то особых существах, приспособившихся к мраку и холоду.

А это были обыкновенные люди, коренные жители студеных земель. Север слышал уже тысячелетия назад крики охотников на мамонтов. Азию и Америку соединял когда-то Беренгийский мост — участки суши, над которыми плещутся теперь волны Берингова пролива. Там первобытные люди, будущие первые коренные американцы, переходили из нынешней Сибири на Аляску. Недавние открытия археологов подтвердили это. Так же, как и существование человека в Якутии свыше ста тысяч лет, а его отдаленных предков — возможно, более миллиона лет назад.

Следы древних обитателей не найдены лишь в Антарктиде. Берег самого холодного материка Земли, где минимальная температура близка к отмеченной на поверхности Марса, первый человек увидел немногим более полутора веков назад. Он, этот человек, находился среди экипажей русских кораблей «Восток» и «Мирный».

В Антарктиде и сегодня нет постоянного населения. Но там уже десятки научных станций. К ее берегам ходят корабли и летают самолеты. Воздушный путь связал ледяной континент с Москвой и Ленинградом.

Сегодня — только научные станции. А завтра? Антарктида богата углем, железом, медными и свинцовыми рудами, там найдены марганец, молибден, графит…

Нам пока еще не очень тесно па нашей старой планете.

Но в современных городах-гигантах жизнь человека порой едва переносима. До двухсот пятидесяти тысяч жителей на квадратный километр каменных и железобетонных многоэтажных клеток вдоль почти не видящих солнечного луча улиц-ущелий — разве об этом мечтало человечество?

Иные фантасты уже в конце XXI столетия или в начале XXII отправляют землян со своей постепенно переуплотняемой планеты для колонизации чужих миров. Наверное, они спешат. Но вот отрывок из вполне деловой статьи доктора географических наук Г. Аграната: «Свободных или, по крайней мере, «недогруженных», с точки зрения возможностей природной среды, территорий вообще на земном шаре становится все меньше».

Все меньше? Но сколько же?

Новейший «Демографический энциклопедический словарь» отвечает: «На Земле заселены почти все пригодные для жизни людей и их хозяйственной деятельности пространства…» К незаселенным областям относятся дальние приполярные районы, области, расположенные выше 5000 метров, и основная часть гигантских пустынь Азии и Африки.

Еще справка из того же словаря: при сохранении темпов прироста населения начала 1980-х годов народонаселение мира всего через 40 лет примерно удвоится.

Значит, это произойдет при жизни ныне живущего поколения. Освоение «недогруженных» территорий станет неизбежным для человечества. Можно полагать, что с каждым годом Север будет все больше занимать умы.

«Северное притяжение» — звучит поэтично. Ну, а «северная необходимость» — так ли это плохо? Может, я подобрал не совсем удачное выражение? Но оно, на мой взгляд, предполагает деловую, повседневную работу, размах выверяется трезвым расчетом, сочетается со строго соблюдаемой заботой о природе.

Северу нужны люди. Там, куда указывает северный конец стрелки компаса, — уголь, нефть, газ, никель, цветные металлы, пресная вода, гидроэнергия…

И люди идут на Север. Приполярье Западной Сибири, Чукотка утроили, учетверили население. За последние годы оно резко выросло на Аляске, в северном поясе Канады.

Практичным американцам и канадцам показались неожиданными ответы на вопрос, что именно влечет людей в места, довольно далекие от центров цивилизации. Оказывается, желание жить и работать среди чистой природной среды! И так ответили не одиночки, а, примерно, от четверти до половины опрошенных. Схожие ответы услышишь на Таймыре, на Ямале, в Эвенкии, в Якутии, на БАМе.

Север многолик. Это буровая в тундре, причал в Тик-си, рудник Талнаха, палуба атомного ледокола. Выбор широк. И все же не каждый способен стать северянином, полярником. Таким, чтобы на Севере ему легко дышалось, чтобы пурга не пугала, мороз бодрил, неизведанность притягивала.

Человечество и впредь станет продвигаться на Север. Конечно, никакого перенаселения народов не произойдет. Просто найдется достаточно людей, которым Север — по душе. Вон еще в конце XVII века житель Тобольска Семен Ремезов, зодчий и картограф, историк с поэтическим даром, писал: «Воздух над нами весел и в мерности здрав… Земля паче всех частей света исполнена пространством…»

Пространство-то пространством, но не больно ли оно выстужено, выдуто, сковано стужей, переметено вьюгами? Не слишком ли все это — во вред человеку, не расшатывает ли здоровье, не укорачивает ли жизнь?

У нас больше всего долгожителей на Кавказе. На первых местах — Дагестан и Азербайджан. А на одно из следующих претендует… Якутия! Да, наихолоднейшая из автономных республик, о которой местный поэт сказал: «Здесь солнце стынет, а слезы мгновенно становятся как дробь. Шуршит дыханье». Действительно так: пар мгновенно превращается в мельчайшие ледяные кристаллики и их чуть слышное шуршание называют «шепотом звезд».

Но это — поэзия. А вот что говорит медицина.

— Природные условия сибирского региона постоянно мобилизуют нашу сопротивляемость болезням. По этой же причине, я думаю, рано или поздно сюда поедут люди отовсюду. За восстановлением жизненного тонуса организма путем его тренировки в преодолении трудностей.

Это мнение академика Академии медицинских наук В. П. Казначеева. Разве случайна популярность сложнейших туристических маршрутов на Севере? Не биологическая ли и психологическая потребность задерганного и физически ослабленного горожанина гонят его в пороги горных рек, под наскоки шквалов, чтобы он вернул веру в себя, в крепость своих мускулов, в способность возродить выносливость далеких предков? И академик говорит с уверенностью:

— Пройдет немного времени, и в Сибирь поедут не только за интересной работой, но и за здоровьем.

Север нужен людям! И Северу нужны люди. Сегодня и особенно завтра. Но не всякие. Сильные духом, крепкие, выносливые. Специалисты, любящие дело. Ведь северный рубль не так длинен, как может показаться. Случайный, бесполезный человек в северных широтах не удержится.

Вовсе не обязательно становиться пожизненным северянином. Достаточно, наверное, десяти — пятнадцати лег, отмеченных красной строкой в биографии. А приобвыкнуть к непривычным условиям помогают надежные рекомендации целевой программы «Здоровье человека в Сибири». Их практическая польза проверялась в нефтегазоносной Западной Сибири, где особенно заметен прилив нового населения.