– Вряд ли ей было по силам преодолеть такое расстояние, – возразил Дауло. – К тому же, мы ведь прочесали всю дорогу.

– Я знаю, – кивнул Круин, – и доверяю вашим результатом. Но в таком случае, как этот, я подумал, что мне не помешает дополнительная информация, и поэтому сегодня утром я послал туда запрос. И там действительно нашлись люди, которые слышали оглушительный грохот, но только не возле дороги и не возле деревни, а далеко на севере, по меньшей мере на расстоянии в несколько километров. В чаще леса.

У Дауло пересохло во рту. Несколько километров на север от Табриса равны примерно пяти-десяти километрам от того места, где Перто обнаружил на дороге таинственную незнакомку. И предположение, что она проделала путь от Табриса – а это никак не меньше двадцати километров по лесной дороге – представлялось на первый взгляд смехотворным…

– Вряд ли бы она сумела выдержать такой переход, – решительно возразил Дауло. – Мне неизвестно, сколько с ней было спутников в самом начале, – по правде говоря, меня это мало интересует, – но такой подвиг ей явно не под силу.

– Боюсь, что я тоже вынужден сделать подобный вывод, – Круин неохотно кивнул, – особенно если учесть, что сейчас в самом разгаре миграция бололинов, и весь лес пришел в движение. Но даже если мы поверим, что Господь сотворил чудо и она осталась жива, то нас должна встревожить ещё совершенно немыслимая вещь – как можно на машине заехать в такую глушь, где лес практически непроходим.

Дауло провел языком по пересохшим губам. «Господи, как он раньше об этом не подумал?»

– Так значит, это была вовсе не автомобильная авария. Они разбились на аэроплане.

– Все однозначно указывает на это. – со вздохом согласился Круин.

А значит, она им лгала. Это же и младенцу ясно, ведь вряд ли они что-то недопоняли в её рассказе. В душе Дауло нарастала волна возмущения и стыда. Подумать только, их семья спасла ей жизнь, предоставила кров, а она отплатила за их гостеприимство бессовестной ложью… все эти дни водила его за нос. Голос отца прервал бурное течение его мыслей.

– Должно быть, существует немало причин, вынудившим её скрывать правду, – мягко произнес Круин, – и не все из них имеют отношение к тебе или нашей семье. Вот почему, сын, и хочу задать тебе ещё один вопрос. Скажи мне, является ли она, по твоему мнению, нашим врагом?

– Мое мнение по этому поводу не столь существенно, – возразил Дауло, чувствуя, что вот-вот сорвется.

– Не хочешь ли ты поставить под сомнения мое мнение, коль я спрашиваю тебя, – пожелал знать Круин, и в голосе его внезапно послышались колючие нотки. – Ты ответишь на мой вопрос, Дауло Сэммон?

Дауло сглотнул застрявший в горле комок.

– Прости меня, отец, я не хотел оскорбить тебя своим высокомерием. Просто все дело в том…

– Мне не нужны оправдания, Дауло Сэммон. Я желаю услышать ответ на мой вопрос.

– Да, отец, – Дауло глубоко вздохнул, пытаясь разобраться в собственных чувствах, эмоциях и фактах – столь очевидных и противоречивых. – Нет, – произнес он наконец, – как мне кажется, в её намерения не входит причинить нам вред. Я не знаю, почему мне так кажется, но это так.

– Как я уже сказал, – ответил Круин, и голос его снова немного потеплел, – семья Сэммон выстояла лишь благодаря своей способности читать мысли других. С ранних лет я стремился воспитать в тебе этот талант. Будущее покажет, достиг ли я своей цели, – легким движением он поднялся на ноги – Сегодня за ужином Жасмин Алвентин объявила, что, по её мнению, она уже достаточно поправилась и может вернуться домой. Она покидает нас завтра утром.

Дауло удивленно посмотрел на отца.

– Она уезжает завтра? Так к чему тогда все эти разговоры о том, стоит ей доверять или нет.

С высоты своего роста Круин посмотрел на сына:

– Все эти разговоры, – холодно произнес он, – нужны для того, чтобы решить, следует ли нам выпускать её из поля зрения и из-под нашего контроля.

Дауло стиснул зубы.

– Да-да, разумеется, извини меня. На губах Крупна заиграла улыбка.

– Я сказал ей, что мы подвезем её до Азраса. Если хочешь, можешь поехать вместе с ней.

– Благодарю тебя, отец, – спокойно произнес Дауло, – одновременно я смогу обсудить планы дальнейших поставок кое с кем из наших покупателей.

– Разумеется, – кивнул Круин, и Дауло показалось, что на лице отца он прочитал одобрение. – Я оставляю тебя, чтобы ты отдохнул. Спокойной ночи, сын.

– Спокойной ночи, отец.

«Вот и все, – подумал Дауло, когда снова оказался наедине с собой. – Завтра она уедет, словно её здесь и не было. Она вернется к себе, в свою загадочную деревню, откуда она родом, и я больше её не увижу».

И все-таки ему было больно думать об этом, возможно, он даже слегка рассердился. «Но самое главное, – признался себе Дауло, – теперь у него словно гора с плеч свалилась».

И если непокорный Гордиев Узел не желает развязываться, то ничего другого не остается, как забросить его куда-нибудь с глаз подальше.

«Час, – подумал Дауло, пока они с Жасмин ехали по извилистой лесной дороге в сторону Азраса. – В нашем распоряжении целый час, который мы проведем вместе, а потом я больше никогда её не увижу».

Но он ошибался. Вместе они пробыли в пути куда меньше часа.

– Это безумие, – возмущался Дауло, остановив машину у обочины, пока привратники закрывали створки тяжелых ворот с северной стороны деревни Шага. – Скажи на милость, что тебе здесь понадобилось?

– А для чего тебе это нужно знать? – возразила Жасмин. Ей пришлось немного повозиться, прежде чем она смогла распахнуть дверцу. – Благодарю тебя за то, что подвез меня, Дауло Сэммон.

– Ты не могла бы выслушать меня, хотя бы одну минутку? – рассерженно произнес Дауло, вылезая из автомобиля и не сводя с девушки взгляда. – В этой части Квазамы ты чужая. Жасмин Алвентин, – как будто ты сама этого не знаешь. Уверяю тебя, Шага ненамного ближе к твоему родному дому, чем Милика.

– Наверняка ближе, на целых десять километров, – отпарировала девушка.

С Дауло уже давно не разговаривали таким тоном, и на какое-то мгновение он даже потерял дар речи. Воспользовавшись возникшей паузой, Жасмин взяла с заднего сиденья небольшую сумку, которую ей вручила мать Дауло.

– Хорошо. Просто замечательно, – наконец выдавил из себя Дауло, когда Джин, накинув на плечо ремень сумки, захлопнула за собой дверцу. – Итак, ты на десять километров ближе к Азрасу. Ну и что из этого? Ведь никто не предложит подвезти тебя до Азраса, это уж точно. Так что не болтай ерунды. Давай, садись в машину.

Жасмин смерила его взглядом… и снова это был вовсе не тот взгляд, который подобал женщине.

– Послушай, Дауло Сэммон, – негромко промолвила она, – мне нужно кое-что сделать самой, и я сделаю это. Поэтому не стоит меня больше уговаривать. Поверь мне, в самом деле, чем меньше ты будешь иметь со мной дел, тем лучше.

– Что ж, ладно, – процедил Дауло сквозь зубы. – Пусть будет по-твоему. Прощай.

Чувствуя, что заливается краской, он снова забрался в автомобиль и, нажав на газ, покатил дальше, к центру деревни.

Но проехал он совсем немного. В отличие от Милики, Шага была застроена весьма хаотично – дороги часто пересекались друг с другом. Не успел Дауло проехать и сотни метров, как женский силуэт, который только что мелькал в зеркале заднего обзора, скрылся за поворотом. Еще сто метров, и Дауло оказался на перекрестке. Две минуты спустя он снова вырулил на то же самое место, где совсем недавно высадил Джин.

Интересно, с чего это вдруг ей взбрело в голову остаться в Шаге?. Скорее всего, это было заранее обдуманное решение. Она либо планировала вернуться в Милику лишь одному Богу известным способом, с целью, в равной степени неизвестной, либо у неё здесь с кем-то назначена встреча. Что бы это ни было, он постарается не упустить её из вида.

Правда, что бы она там ни затевала, центральная часть городка в качестве объекта поисков, похоже, исключалась. Даже несмотря на то, что Дауло вел машину с предельной осторожностью, он вскоре едва не наехал на свою бывшую спутницу – девушка шагала вдоль стены в районе северных ворот. Дауло подал машину немного вперед, стараясь, однако, держаться в отдалении, чтобы не попасться ей на глаза. В этой части Шаги жилых строений было немного, и это обстоятельство позволяло вести наблюдение за девушкой с приличного расстояния, что значительно облегчало слежку.