Слегка удивившись. Джин перевела взгляд на повязку на тыльной стороне ладони.

– А… ничего страшного. Царапина неглубокая, скоро заживет.

– Угу, – кивнул он, – ладно, извини, что побеспокоил… – он замялся, не зная, что делать дальше.

Джин облизнула губы. «Ну, скажи хоть что-нибудь», – приказала она себе, и, как назло, в голове у неё не находилось ни единой подходящей фразы.

– Эээ, кстати, – наконец выдавила она из себя, когда Сан уже почти повернулся назад к двери. – Как, по-твоему, устроит нам Лейн нагоняй за то, что мы угробили его робота?

– Пусть только попробует, – сказал Сан, снова оборачиваясь к ней, – если они и дальше собираются проводить на нас свои дурацкие эксперименты, то пусть тогда не обижается, если мы делаем не то, чего от нас ждут. – Он поколебался ещё немного. – Знаешь, а ты здорово придумала с этим плющом. Я бы ни за что не додумался до такого.

Джин пожала плечами.

– Собственно говоря, это не моя идея, – призналась она, – мой дедушка когда-то предпринял нечто подобное против рассвирепевшей гантуи. И уж поскольку мы обмениваемся комплиментами, ты тоже оказался не промах, сразу сообразил, что к чему.

– У меня не оставалось выбора, – кисло заметил Сан, – в тот момент у тебя вряд ли было время, чтобы растолковать свою затею.

– Идиотский робот, – буркнула Джин и тряхнула головой, – в общем-то, нам должно быть отчасти стыдно, что мы вовремя не сообразили. Лейна наверняка бы хватил удар, если бы кто-нибудь из нас подошел, чтобы погладить киску.

Сан ухмыльнулся.

– Мне кажется, он и без того был готов грохнуться в обморок, – ухмылка Сана перешла в смущенную улыбку. – Ты знаешь, Моро, то есть Джин… Я вынужден признаться, что в самом начале я был не в восторге от того, что попал с тобой в одну команду. И не из-за традиционных причин, что выложил нам Лейн… просто потому, что те женщины, которых я до сих пор встречал, были лишены, как бы это получше выразиться, инстинкта убийцы, без которого, мне кажется, невозможен настоящий воин.

Джин пожала плечами, усилием воли заставив себя взглянуть ему в глаза.

– Ты, должно быть, удивлен, – сказала она. – К тому же, в нынешнее время то, чем занимаются Кобры, чаще всего сводится к заурядной патрульной службе, чем к настоящим боевым действиям, особенно здесь, в более освоенных и спокойных уголках Миров.

– Ладно, оставим, – шутливо проворчал Сан, поднимая руку ладонью вперед, – я вовсе не против, что ты здесь с нами, однако не собираюсь вступать в дискуссию по поводу того, достойны ли женщины быть Кобрами или нет. Вот уж увольте. Особенно, если учесть, что у нас на носу зачет по методике слежки и наблюдения.

Сан посмотрел на часы.

– Остается ещё полчасика. Черт, а мне ещё надо кое-что подогнать.

– Мне тоже, – Джин облизнула губы, – спасибо, что зашел, Мандер. Я… эээ…

– Манди, – поправил он, берясь за ручку двери, – так меня называют друзья. Увидимся в классе.

– Угу. Пока.

После того, как он ушел, Джин ещё несколько минут таращилась на открытую дверь, не до конца уверенная в том, как ей относиться к теплому чувству, возникшему где-то в глубине души. Может, её изоляции в группе скоро придет конец? Неужели все оказалось так просто, даже не верится. Только потому что она, сама того не подозревая, помогла немного сбить спесь с их грубияна-инструктора?

Неожиданно для себя Джин улыбнулась. Конечно, а почему бы нет? Уж если и существует боевая традиция, самая главная из всех, так это «мы против них», – чувство товарищества курсантов, противопоставленное остальным, и в особенности – инструкторам. Вот почему Джин после того, как помогла Сану «нейтрализовать» дорогостоящего робота-леопарда, тотчас стала «одной из нас».

«Или же по крайней мере, – предупредила она себя, – мне удалось застолбить свою территорию. Чего на данный момент не вполне достаточно. Первый барьер, как частенько напоминал ей отец, всегда оказывается самым трудным».

На какое-то мгновение Джин нахмурилась, в голове у неё промелькнула довольно странная мысль. Как пить дать, Лейн нарочно не вмешивался в её действия, чтобы она загубила его робота… или все же нет? Нет, разумеется нет. Боже, какая идиотская идея! Ведь он уже дал ей понять, что не желает видеть её успехов.

А что касается успехов… Повернувшись к коммуникатору, Джин набрала код урока по методам слежки. Как подчеркнул Сан, у них на носу зачет по методам наблюдения.

На столе у Корвина звякнул будильник. Губернатор поднял на него удивленный взгляд.

Как ни странно, пока он не смотрел на циферблат, пролетела уже большая половина дня. Часы показывали половину пятого, и через сорок минут в доме Джастина начнется праздник. Праздник в честь того, что его дочь окончила Академию Кобр.

На какое-то мгновение Корвин тупо уставился на часы и мысленно перенесся на тридцать лет назад, когда в их семье отмечался подобный праздник, устроенный его родителями в честь Джастина. Тогда это был несколько напряженный вечер, поскольку все пытались на время выбросить из головы тот факт, что новоявленная Кобра и его брат-близнец буквально через пару дней отправятся на загадочную планету Квазаму, откуда им, возможно, не будет возврата.

И вот теперь Джин тоже улетает – буквально через неделю. К той же самой планете. Почти при сходных обстоятельствах. Чтобы попытаться разрешить все ту же старую проблему.

Корвин прекрасно помнил то время, хотя и подернутое дымкой прожитых лет, когда, будучи совсем молодым, он наивно полагал, что если проблему разрешить правильным способом, при первом удобном случае, то это раз и навсегда. Тогда Корвин искренне верил, что существуют проблемы, которые имеют окончательное решение.

От этих воспоминаний он почувствовал себя стариком.

– Корвин?

Корвин вздрогнул от неожиданности, тотчас вернувшись в реальный мир. – Да, Тина? В чем дело?

– Говорит генерал-губернатор. У него для вас нечто важное.

Корвин бросил ещё один взгляд на часы.

– Вечно он со своими делами, – буркнул Корвин, – да, ладно, так и быть. – Он нажал кнопку, и изображение Тины сменилось физиономией Чандлера. – Да?

Выражение лица генерал-губернатора было таким, будто он только что съел какую-то кислятину.

– У меня для вас дурные новости, Моро, – начал он без всякой преамбулы, – тут у меня на столе лежит петиция, которая требует тюремного заключения для вашего брата Джастина, пока окончательно не прояснится эта история с Монсом. За неё проголосовал семьдесят один член Совета.

Корвин почувствовал, что его лицо приняло каменное выражение. Семьдесят один человек – это примерно шестьдесят процентов – совершенно не постижимое уму количество.

– Но это же курам на смех, – возразил Корвин, – вся эта история…

– Вся эта история, – мрачно перебил его Чандлер, – на этой неделе заняла на инфосетях больше эфирного времени, чем какое-либо другое событие ничуть не меньшей значимости. И если уж это ускользнуло от вашего внимания, то напомню, что общественное возмущение всей этой глупой историей идет на убыль слишком медленно. А за последнюю неделю или около того поднялась новая волна протестов.

Корвин до боли стиснул зубы. Уйдя с головой в подготовку миссии на Квазаму, он совершенно упустил из виду перемены в общественном мнении Авентина. Но с другой стороны, почему Джастин Джошуа или кто-то другой не удосужились даже напомнить ему об этом?

Потому что не хотели, чтобы он волновался, вот почему.

Итак, занимаясь своими делами, он совершенно оставил без внимания тот факт, что Приели со своей компанией тоже не терял времени даром и плел сети своей интриги.

А может, ещё не поздно нанести ответный удар?

Петиция, даже если она исходит от Совета Миров Кобры, ещё ни к чему не обязывает генерал-губернатора. И если Корвину удастся привлечь Чандлера на свою сторону… или, по крайней мере, сделать так, чтобы тот сохранял нейтралитет…

– Поскольку вы позвонили мне, – не торопясь начал Корвин, – я полагаю, что вы намерены подчиниться этому требованию? Чандлер сверкнул глазами.