– Хорошо. Это все философия и лирика, – сразу став серьезней, сказала Тома. – Ты тут много наговорила, но я, честно говоря, так и не поняла, что ты планируешь делать и как будешь выпутываться из сложившейся ситуации.

– А вот так и буду. Пойду завтра к Снежанне. Поставлю диктофон, если ты, конечно, мне его еще раз дашь, и в последний раз, честное слово, в последний раз попытаюсь убедиться в высокой нравственности моего супруга, – заверила Евгения.

– Я считаю, что идея глупая, – вынесла вердикт Тома, – но отговаривать тебя не буду. Хотя бы потому, чтобы ты потом меня не обвиняла. Делай, как считаешь нужным.

Заходя в квартиру Снежанны, Женя совершенно четко себе наказала: сегодняшнее посещение будет последним. Во-первых, она больше не собирается мыть полы у так называемой соперницы, а во-вторых, свою миссию девушка считала выполненной, и удачно выполненной. Она решила выяснить отношения с мужем. Но... после того, как еще раз прослушает диктофонную запись. Наверняка марка уже приведена в порядок, и Снежанна, как и собиралась, в торжественной обстановке преподнесет ее Виталику. Евгении безумно хотелось знать, что же произойдет дальше. Что он ответит, будет ли обещать ей любовь по гроб жизни, или в благодарность наконец-то оттащит Снежанну в постель и будет таков... Так называемая проверка на вшивость должна состояться. Жене хотелось верить, что Виталик поступит как мужчина, тот мужчина, которого знает она, – порядочный, интеллигентный, скромный.

– Женя? Ты? – из глубины комнаты громко спросила Снежанна. – Не раздевайся. У меня есть к тебе поручение.

Впрочем, Евгения и сама проходить не решалась. Она топталась на месте, размышляя, как бы побыстрее выпутаться из ситуации и покинуть роскошные апартаменты. В прихожей девушка заметила знакомые туфли, красивые, замшевые, сорок второго размера, именно такие, какие видела на Виталике. Не хватало только столкнуться с ним у Снежанны!

– Котик, – проворковала блондинка сладким голосом, – не скучай. Я буквально на одну минуточку. Сейчас отправлю домработницу за сюрпризом для тебя. Ты же любишь сюрпризы?

Котик в ответ промурлыкал что-то голосом Виталика. Женю передернуло, но она постаралась сохранить спокойствие.

«А может, я все-таки слишком хорошего о нем мнения? – ворвалась ревнивая мысль. – Сейчас уйду, а он тут с ней...» Черт! А ведь он уже бывший муж, и никаких претензий она предъявить не может.

Снежанна в прозрачном лиловом пеньюаре и любимых тапочках с меховыми помпонами выплыла из гостиной.

– Женя! Срочно иди к Володе, ты вчера относила ему марку на реставрацию. Скажи, что она нужна мне немедленно, – приказала Снежанна.

– А если она не готова? – тихо и осторожно поинтересовалась Евгения.

– Как это не готова? Значит, пусть поторопится. Я хочу подарить ее своему будущему супругу.

– Мало ли... – передернула плечами Женя.

– Ладно, не болтай, иди. Скажешь Володе, что я сама с ним рассчитаюсь за работу, – скомандовала Снежанна и, развернувшись, быстренько скрылась в туалете.

Евгения взялась за дверную ручку, но тут вспомнила, что цель ее прихода не выполнена. Она хотела оставить диктофон! Пока Снежанна находилась в туалете, Женя, неслышно ступая на цыпочках, подошла как можно ближе к гостиной и положила диктофон на тумбочку, где стояла ваза с павлиньими перьями. Когда за Женей закрывалась дверь, Снежанна выплыла из туалета.

Вовка Корж за сутки не утратил вчерашнего лоска, который так старательно наводил. Запах устойчивого перегара окончательно выветрился из квартиры. Чистота и порядок, наведенные вчера, остались неизменными.

– Ой, Женька! – обрадовался Вовка. – А я целые сутки не пил. И не тянет. Ты, подруга дней моих суровых, можно сказать, к жизни меня вернула. Век не забуду.

– Вовка, ты лучше скажи, как твой сын? – оборвала его Женя. – Я все не могу успокоиться, думала, что же ты за этот день предпринял, не улучшились ли анализы?

Корж поник:

– Дела не ахти. Сегодня всех знакомых обзвонил, но никто не может нужной суммы одолжить. Предлагают, но мелочь. Не наскребается столько, сколько необходимо. Ума не приложу, где денег взять. А лекарства требуют уже сегодня, – грустно сообщил он.

– Послушай меня, Вова. Только ты сразу не спеши отказываться, – начала говорить Женя, вытаскивая из сумочки пачку купюр. – Вот тебе тридцать тысяч. Все, что могу... как говорится, совершенно безвозмездно, отдаю на лечение твоего ребенка. И... не надо благодарственных речей. Тут и без слов все понятно.

– Ой, мать, ну, спасибо. – Корж расплылся в счастливой улыбке. – Век не забуду. А где ты их взяла? Ой! – он внимательно посмотрел на Евгению. – Куда делась твоя коса?

Женя молчала.

– Не может быть! – прошептал бывший однокурсник. – Неужто пожертвовала... ради меня, ради чужого для тебя человека... Такую красоту... Женька!!! – он кинулся обнимать смущенную девушку.

Неожиданно Евгения расплакалась и села на табуретку, закрывая лицо. Володя тоже присел с ней рядом на стул и пытался скрыть влажные глаза.

– Ой, я сейчас позвоню бывшей супруге. Скажу, что средства есть, – шмыгая носом, сообщил он. – Ты посиди минуточку, я мигом. – Он скрылся на кухне, где стоял телефонный аппарат. Вышел, уже умывшись и не скрывая радости.

– Жень, если бы ты знала, как меня выручила... – начал было он, но Евгения жестом руки его остановила. – Ладно, не буду, – ретировался Володя. – Тогда расскажи, какие у тебя новости. Как личная жизнь? Разобралась с мужем? – поинтересовался он.

– Нет. Еще до конца не разобралась, но зато знаю, отчего он шуры-муры со Снежанной закрутил, – ответила Евгения и кратко рассказала Володе о сделанных выводах.

– Значит, ты думаешь, он из-за марки?

– Уверена, – твердо ответила Женя. – Вопрос только в том, на что он способен ради этой несчастной бумажки, пусть и дорогой. И на что – ради меня. Вот ты мне как мужчина скажи: если ты любишь женщину и не хочешь ей изменять, можно ли тебя заставить? – Она пристально посмотрела на студенческого товарища.

– Что ты... Белова. Я ж не собака – на всех бросаться. Нет... есть, конечно, такие, которым совершенно все равно, где, с кем и когда, но нормальный, уважающий себя мужик... не станет. Уверен.

– Вот и я до последнего надеюсь, что мой муж не из таких... – запнулась Женя и добавила: – ...которые вроде собак. – Ладно, не будем долго философствовать на тему порядочности мужчин. Тебе наверняка в больницу надо, а мне марку вернуть. А то вдруг... кассеты снова не хватит, – вполголоса добавила она.

– Что, что ты говоришь? – не расслышал Корж.

– Да ничего... – Рассказывать о том, что оставила диктофон в квартире Снежанны, было совсем уж неловко и стыдно.

Взяв марку, Женя направилась к дому Снежанны.

Снежанна вернулась в комнату, и Виталику снова ударил в нос терпкий аромат ее духов. От них разболелась голова и хотелось чихать. Он с огромным трудом себя сдерживал. Он вообще еле сдерживался, чтобы не уйти. Сегодня Снежанна раздражала его как никогда. Виталик понял, что сегодняшний день, посещение блондинки, ее жеманность и этот ужасный лиловый пеньюар – все вместе образовало последнюю, но огромную каплю, переполнившую чашу его терпения. «Сам виноват!» – насмехался внутренний голос. Глупец! На что он рассчитывал? Только сейчас Виталик понял абсурдность своего плана. Он не сможет изменить Жене – ни в данный момент, ни позже. Виталик попросту не сможет этого сделать. Даже по чисто физиологическим причинам – член-то не рука, поднимается, когда хочет, а не когда нужно.

И зачем он согласился прийти к ней домой во второй раз? Виталик задавал себе этот вопрос и понимал, что ответ Снежанну бы не порадовал. В прошлое посещение квартиры он увидел именно то, ради чего, собственно, и состоялось их знакомство. Семейная реликвия спокойно болталась на стене в золоченой рамке. Она была совсем близко, рядом, до нее можно дотянуться рукой и... в то же время он не имел на нее никаких прав.