– Женя, очнись, ты разве забыла, что с сегодняшнего дня в разводе? – напомнила ей подруга.

– А? Что? Ой! – Евгения сразу же заметно сникла. – И то верно. А жаль... – вздохнула она.

Через тонкую щель между портьерами в комнату проникал утренний свет. Солнечный зайчик щекотал лицо и прыгал по сомкнутым векам. Снежанна открыла глаза и тут же закрыла их вновь. Звездочки, темные шары, волны в одно мгновение проплыли перед глазами. В голове зашумело и застучало. Она лежала на шелковой темно-синей простыне. Одна. Гордая, красивая и неприступная. Так хотелось бы сказать о себе, но, даже при всей безграничной любви к своей особе, Снежанна понимала, что слова эти будут ложью, всего лишь успокоительной пилюлей, которая, впрочем, не поможет. Себя-то не обманешь...

Вторая подушка ни капельки не примялась по той причине, что на ней никто этой ночью не лежал. Снежанна была безмерно разочарована. Как же так! Она готовилась с особенным шиком, ни для кого и никогда так не старалась. Ужин, полыхающий камин, плавающие в воде свечи, вино с несколькими каплями настойки женьшеня, сама Снежанна в вечернем платье... Ну что ему еще нужно? Он не оценил ее порыва! Неужели ничего не понял, не догадался? Истукан! Или... Может, импотент? Да нет, вроде бы не похож. И на голубого тоже не похож. Но что тогда, что? Еще никто не отказывался от ее пышного сексуального тела. Ни один мужчина не уходил, сославшись на дела...

Мало того что, находясь у нее дома, этот странный человек даже не попытался ее поцеловать, хотя она всячески его соблазняла. Предложила покормить из ложечки десертом, а он отказался, сказав, что не любит сладкое. Да все мужики были бы счастливы слизывать сливки с ее рук, а этот... не захотел десерт, не смотрел на ее грудь, не нервничал в ее присутствии и не хотел... Виталик не хотел заняться с ней сексом. Первый мужчина, так спокойно реагирующий на ее прелести! Тогда, вечером, когда он поспешил ретироваться, Снежанна разбила фарфоровую вазу. Для снятия напряжения ей пришлось смотреть порнографическую кассету и мастурбировать, чтобы расслабиться... А вчера? Когда все понятно без слов, обстановка и ее составляющие говорят сами за себя... А он только подливал и подливал вино в ее бокал. Не попытался даже поцеловать, обнять, что уж говорить о большем. В конце концов она так напилась, что не помнила, как добралась до кровати. Скорее всего, и дойти самостоятельно не могла, Виталик отнес ее в постель.

И потом, что она там болтала? О-о-о! Как болит голова! Пожалуй, бывшая домработница Светлана Ильинична права. Со спиртным надо быть осторожней. Так можно и до белой горячки допиться. Она совершенно не помнила, что рассказывала Виталику. Кажется, что-то про семейные традиции. Жаловалась, что отец так рано ее покинул. Рассказывала про мать, сексуальную маньячку, повернутую на азиатах. Снова про отца. Про ту марку, которую он считал своим талисманом. Да уж, талисман! Не было бы марки – не было бы самолета, тогда, может, он до сих пор здравствовал бы... Ну висит на видном месте в позолоченной рамке любимая марка отца, а толку? Почему бы ее не продать? Ведь Булдыкин предлагает уже двенадцать тысяч долларов. За какую-то бумажку. Маленькую, невзрачную, потрепанную. Подумаешь, год рождения императрицы Екатерины Второй указан неверно. Чтобы это разглядеть, надо брать огромную лупу. Тоже мне удовольствие!

Ну память о дедушке, а дальше что? Кого это волнует. В ее душе не возникает пожар семейно-патриотических чувств, и вообще никаких чувств сейчас не возникает, кроме тошноты, которая подступила к горлу. Ой! Нужно срочно бежать к унитазу. Плохо. Невыносимо. Сейчас вырвет!

Снежанна вскочила с кровати, но не смогла сделать и нескольких шагов, в голове все завертелось, ее вырвало прямо на персидский ковер. Потом подняла голову и увидела, что Виталик, мужчина, которого она, возможно, впервые в жизни по-настоящему любит, стоит на пороге комнаты и с изумлением смотрит на нее. Он был одет. Она тоже. Значит, они даже не... Он не воспользовался ее невменяемым состоянием, чтобы переспать! Хотя какая из нее могла быть партнерша. Наверняка отрубилась и храпела на всю комнату. Она всегда храпит, когда выпьет.

Снежанне стало безумно стыдно, и она попыталась нагнуться, чтобы свернуть ковер. Ничего не получилось. Совершенно не было сил. Виталик понял ее намерение и помог добраться до кровати. Потом свернул ковер и вынес его из спальни.

Два-ноль в пользу Виталика. И как ему удается так держать себя в руках? Невозмутимость, благородство в поступках, спокойствие... Другой, наблюдая такую картину, уже давно ретировался бы, сидел бы себе на диване да ждал, когда она придет в норму, а этот... даже убрал за ней.

Она тихонько застонала. Да, со спиртным надо завязывать. Все мероприятие задумано ею ради одного – соблазнить мужчину, который разжег в ней неизведанные доселе чувства, при виде его она, подобно сексуальной маньячке, готова сразу же ложиться в постель, без предварительных разговоров и комплиментов. А мужчина оказался слишком старомодным, слишком правильным, слишком скромным и интеллигентным.

Скольких трудов стоило уговорить его приехать сюда. Придумать замысловатую историю о продаже дома. Сказать, что она боится получать огромную сумму залога, не имея рядом сильного плеча. Виталик долго не соглашался. Говорил, что мама без него не сможет... Ох, уж эта мама! Когда Снежанна выйдет за него замуж, она обязательно наймет сиделку, даже двух, чтобы ухаживали за ней круглосуточно. И Виталика не будет мучить совесть. Ведь в пансионат для инвалидов он наверняка отдавать ее не захочет. Глупый. Тогда бы у него были развязаны руки, и... Снежанна могла видеть его значительно чаще.

Во рту пересохло. Она обшарила взглядом комнату в поисках жидкости. Кроме недопитой бутылки вина на маленьком столике ничего не оказалось. Но уже только от одного воспоминания о кисловато-сладковатой жидкости тошнотворный комок снова подступил к горлу.

Виталик, как будто читая ее мысли, предварительно постучав в дверь, принес стакан холодной воды. Снежанна жадно его вылакала и снова откинулась на подушку. Вроде лучше... Сейчас привести себя в порядок и соврать, что спиртное она пьет крайне редко, поэтому возникла неожиданная реакция. Да... Вот он и увидел ее во всей красе. Понятное дело, после того как они поженятся, она будет делать все, к чему привыкла, и вернется к устоявшемуся образу жизни. Тогда уже все равно. Но сейчас надо держать марку. Да, сплоховала она, ничего не скажешь...

Возле дома послышались оживленные голоса.

– Странно, я никого не жду, – удивилась Снежанна.

– Как, а покупателей? – то ли спросил, то ли напомнил Виталик, ей даже показалось, что в словах прозвучала чуть заметная издевка.

– Ах, да-а, – попыталась выкрутиться Снежанна, делая вид, что совершенно о них забыла (да и как помнить о несуществующих, выдуманных ею людях). – Видимо, они приехали сегодня. Вчера не смогли... Зато мы... – Снежанна хотела добавить, что они провели прекрасный, незабываемый вечер, но вовремя осеклась. Если учитывать ее теперешнее состояние, то вечер действительно удался, но в кавычках. Да и Виталик наверняка рассчитывал на бурный секс с красивой блондинкой, а не с напившейся до бесчувствия бабой. – Ты посмотри, кто там пришел... – попросила она. – Я сейчас спущусь.

Громкий, визгливый голос Даши Майковой Снежанна могла узнать, не напрягаясь. Они вместе учились в школе, сидели за одной партой, поступили в один институт и теперь обе бездельничали, периодически рассказывая, какие они занятые, и демонстрировали друг дружке новые костюмы, прикупленные якобы для работы.

– Черти ее принесли! – выругалась вслух Снежанна и тут же с опаской посмотрела на дверь – ушел ли Виталик.

Похмелье тут же исчезло. Она не могла позволить себе плохо выглядеть при подруге. С самого детства они соперничали. Несмотря на то что внешность у них была весьма и весьма разная. Даша красила волосы в иссиня-черный цвет. Смуглая от природы кожа, доставшаяся от отца-араба, темные глаза, ярко очерченные губы, чуть впалые щеки. Худая и высокая Даша имела все шансы стать неплохой манекенщицей, но как только грузный, с круглым пузом и крючковатым носом Гарик Акопян сделал ей предложение, Даша согласилась. Через пару лет она развелась, отхватив у мужа с помощью папочки жирный кусок откупных за бесцельно прожитые два года. Даша прекрасно знала, за кого выходила замуж, и рассчитала все до мелочей. Она, юное невинное создание (восстановившее девственность хирургическим путем!), отдала свою любовь и непорочность этому старому, неблагодарному чудовищу, который даже не признался, что не может иметь детей. А Даша так мечтала о детях! Она просто бредила малышом, который будет радовать ее родителей, мужа, саму Дашу. Как Гарик посмел оскорбить ее семью своей ложью! Теперь она обесчещена, никто не возьмет замуж истоптанный и несвежий цветок.