На следующей CES в июне 1991 года вновь высказывались предположения от сведущих людей в индустрии, что Nintendo вот-вот загремит под фанфары. Однако руководители Nintendo высказали еще более высокие ожидания продаж на этот год, чем считал кто либо из собравшихся. Компания также объявила о спорном союзе с Philips Electronics и одновременно победила Sony.

Это была первая CES, на которой не присутствовал живой талисман Nintendo. Говард Филлипс ушел из компании, новость о чем в NOA пытались замолчать. Хотя Аракава продолжал восхищаться Филлипсом и сознавать его значение как Мастера Игр, все чаще стали появляться сообщения о том, что Филлипс начинает вызывать в компании все большее раздражение. «Он вырос, — сказал его коллега. — И это стало проблемой. Он становился самодовольным, и людям это не нравилось».

Развод был совсем недружественным, хотя обе стороны и пытались демонстрировать любовь и уважение друг к другу. Филлипс понимал, что все изменилось; он признавался своим коллегам, что ему становится скучно. Однако все были шокированы, когда он объявил о том, что уходит из компании, чтобы перейти на работу в LucasArts. По его словам, он хотел исследовать образовательные аспекты видеоигр, хотя потом и добавил: «Трудно уйти. Это похоже на отказ от пары хороших теннисных туфель».

Тони Хармен после ухода Филлипса встал на его защиту. «Многие люди говорят, что не будут по нему скучать, но я буду. Он полностью погружался в свою работу и забывал обо всех деталях. Он раздражал многих людей, и теперь он просто исчез из их поля зрения. Но он один из тех, кто искренне верил в компанию. Мы могли спорить обо всем, что бы ни происходило, и находить наилучшее решение. Иногда он заставлял меня возненавидеть белый свет, но я скучаю по нему».

Журнал Nintendo Power простился с ним по-своему, при помощи нарисованного персонажа по имени Говард, удалявшегося в сторону заката, оставляя в одиночестве своего партнера Нестера.

Филлипс, который вырос в Nintendo, долго в LucasArts не задержался. Он перевез свою семью в пригород Сан-Франциско, а когда покинул LucasArts, возвратился на свою ферму, располагавшуюся около ручья в сосновом лесу, и в итоге нашел работу у одного нинтендовского лицензиата.

На обоих выставках CES в 1992 году Nintendo выстроила невидимый фронт перед лицом возникших слухов о грядущем упадке компании. Одним из знаков грядущего упадка стало то, что рекламная политика в Nintendo Power была полностью пересмотрена. Выход SNES, казалось, сработал как надо, но позитивные знаки были слишком ненадежными, да и позиция Nintendo в CD-бизнесе была очень неустойчивой. Аракава признал, что успех Nintendo повлек за собой и новые проблемы. «Мы все еще испытываем болезнь роста, — сказал он. — Есть довольно много людей, которые выросли вместе с компанией, но нам также нужно нанимать людей со стороны. И тогда мы станем совсем другой компанией. У нас нет времени для обучения их тому, как управлять этим бизнесом. Сейчас у нас в штате числится полторы тысячи служащих, и нам нужно двигаться в том же темпе».

Аракава признал, что прекратил получать наслаждение от ежегодного пикника, поскольку тот слишком разросся, стал безликим. Схожие чувства испытывала и Гэйл Тильден. «Мы стали настолько крупными, что мы больше никого не знаем, кто работает у нас», — говорила она. (Самым любимым пикником Аракавы по-прежнему оставался пикник 1986 года, когда он был мишенью, в которую надо было бросаться яйцами.)

Частью видения будущего Nintendo был «университет», для строительства которого Аракава приобрел землю и который должен был стать местом, где игровые разработчики со всего мира могли бы работать совместно. «В этом месте мы будем искать и растить гениев будущего», — сказал он. Другая идея пришла от Disney — от фантастических поездок по Диснейленду и Walt Disney World, привязанных к вышедшему летом 1993 года фильму «Супербратья Марио». Но все эти грандиозные проекты замерли в ожидании решения судей по судебному делу Atari.

Йоко Аракава сильно беспокоилась о том, что ее муж принял работу уж слишком близко к сердцу, работая все больше и больше, управляя все большим количеством людей и пытаясь найти баланс. Не изменился распорядок его дня. Вставал он в пять, принимал ванну и сауну, затем совершал недолгую прогулку со своей собакой, черным Лабрадором по имени Пиппин. Из своего кабинета он делал утренние звонки в Европу — для Сигэру Оты и Рона Джуди там день уже заканчивался — и готовился к предстоящим совещаниям. В восемь или девять утра он отправлялся в Редмонд и возвращался оттуда между девятью часами вечера и тремя часами ночи. Последние несколько часов он проводил в общении с NCL в Японии (с Ямаути он общался практически каждую ночь). Йоко ждала его прихода, периодически разогревая для мужа остывающий ужин.

Но как бы фанатично он ни работал, Аракава так и не стал столь же одержимым и сухим человеком, как Хироси Ямаути, и ему всегда удавалось найти время на своих детей. Несмотря на давление со стороны компании, он брал отпуска и проводил их с семьей. Раз в год они катались на лыжах и проводили время на Гавайях, в домах, которые он выстроил на Большом острове. Аракава каждое Рождество резервировал один дом для своей семьи, другой дом резервировал Говард Линкольн. Они были там и на Пасху 1992 года, как раз перед тем, как закончилось дело Atari.

Вернулись они с трепетом и вошли в зал суда с ожиданием самого худшего.

Сам Ямаути наблюдал за всем происходящим из Киото, анализируя все возможные варианты развития событий.

Жившая в семейном доме Ямаути прислуга уже ушла. Дневная горничная и повар приходили каждое утро и уходили после ужина. Еще одна служанка приходила несколько раз в неделю для уборки. Митико Ямаути вела домашнее хозяйство с того времени, как бабушка мужа, Тэи, в 1979 году умерла, спустя год после смерти матери Хироси, Кими. Домом Митико управляла по своему усмотрению. Появилась кое-какая современная мебель, а чайный домик стали использовать в роли кладовки. До этого в их дом никогда не приглашали гостей, но Митико нравилось устраивать небольшие вечеринки, на которые стали захаживать гости и родственники.

Хироси Ямаути избегал вечеринок жены и обычно оставался в одиночестве. В редких случаях он сопровождал Митико на семейную свадьбу или же на званый обед своего родственника. Он больше не пьянствовал в Gion. Его единственным средством расслабления оставались стакан скотча и игра в го. Самыми частыми его партнерами по игре были более взрослые и опытные мужчины, вроде Ёсио Комеды, который владел Yasaka Taxi Company и торговал иностранными автомобилями. В остальном Ямаути был полностью поглощен Nintendo, которая более сорока лет оставалась стеной между ним и его семьей. Все трое его детей считали его изворотливым и сердитым, с непредсказуемыми вспышками гнева. Возраст если и смягчил его, то ненамного. Дедушкой он был более мягким, чем отцом, но, хотя ему нравилось, когда вокруг бегали дети Аракавы, он никогда с ними не играл. Когда его редкое хорошее настроение неожиданно сменялось на гневливое, Митико могла только вздыхать и говорить своим внукам, чтобы они не обижались. «Дедушка устал, — говорила в такие моменты она. — Это ничего. Просто у него такой характер».

Навязчивая страсть Ямаути к Nintendo была вознаграждена, поскольку компания стала одной из самых успешных в истории Японии, хотя сам он год за годом без особой радости наблюдал за рекордными продажами и прибылями. Он говорил, что не принимал всерьез исследования, утверждавшие, что Nintendo руководили лучше и с гораздо большей продуктивностью, чем Sony, Mitsubishi и Toyota; он считал это само собой разумеющимся. Его семья пришла к пониманию, что ни одно из утверждений Ямаути, высказанных за эти годы, ничего для него не значили.

Со своей компанией, находящейся под постоянной угрозой разорительных судебных исков и расследований со стороны американского правительства, Ямаути двинулся в другом направлении. Действия, которые он развернул в Европе, были явно направлены на то, чтобы уменьшить потери от возможного ослабления NOA. План заключался в том, чтобы сделать Nintendo, как Sony, столь крупной во всем мире, что политические «неисправности», как он их называл, в других странах могли оказать меньше влияния на благополучие компании, чем когда Nintendo была зависима от NOA.