Я приехала из Германии в конце 1946 года и застала Василия Николаевича в плохом состоянии: уставший, раздраженный долгим моим отсутствием, горюющий после смерти Анны Ивановны, неприспособленный к главенству в семье… Адриан после демобилизации, в марте 1947 года, в виде исключения был принят на первый курс Московского института международных отношений. Но много пропускал, не учился. В 1948 году серьезно заболел, перенес операцию, ушел из МИМО и в 1949 году поступил в Институт внешней торговли, который и закончил в 1954 году. Последующие годы работал в Министерстве внешней торговли. В начале 1970-х годов перешел на преподавательскую работу в должности доцента в МГИМО. Никак не мог жениться. И только в 1968 году наконец женился. Можно было, как я говорю, столько времени ждать, чтобы получить такую прелестную жену, как Наташа Покровская, врач, научный сотрудник в Онкологическом институте на Каширке. В 1969 году у Адриана и Наташи родился сын Васенька, наш второй внук, прелестный мальчуган, ласковый и очень хороший.
Дочь Марианна хорошо училась в школе, была очень прилежной в занятиях, закончила школу с серебряной медалью. Прекрасно прошла собеседование и поступила на учебу в Институт тонкой химической технологии им. М.В.Ломоносова. После окончания института в 1959 году работала в лаборатории академика М.И.Кабачника в Институте элементоорганической химии АН СССР. В 1960 году Марианна вышла замуж за Андрея Макарочкина, пианиста, ученика известного пианиста Владимира Софроницкого. Она быстро защитила кандидатскую диссертацию. У них сын Алеша, музыкально и художественно одаренный мальчик.
После войны я подготовила в черновом виде диссертацию на тему развития современного библиотечного дела в Дании. Сдала кандидатские экзамены. Но защитить диссертацию так и не удалось — работа не позволила выкроить время для завершения исследования.
Несколько лет собирала домашнюю коллекцию книг по библиотечному делу, но из этого ничего не вышло — то не было времени, то средств. К тому же я решительно против библиофильства среди библиотекарей. Настоящий библиотекарь не сможет держать дома книги, которых нет в библиотеке, где он работает. Я знаю многих крупных библиотекарей мира, и почти никто из них не имеет больших личных библиотек. Но любимые произведения отдельных авторов стоят у меня на полках. Как говорил Цицерон, дом, в котором нет книг, подобен телу, лишенному души.
Очень люблю музыку. Мы с мужем старались не пропускать интересных концертов и считали Большой зал Московской консерватории своим домом. Дома у нас богатая коллекция пластинок классической музыки, и наша прекрасная радиола всегда в ходу. Люблю старинный фарфор. Кое-что удалось собрать, но кажется, не как настоящему коллекционеру. Театралами мы никогда не были, но кино любили.
К телевидению у меня до сих пор отношение холодное. Телевизор — не люблю. По-моему, он хорош только для прямых репортажей с места событий. Главный же недостаток — обилие плохих передач. Редкий человек обладает такой дисциплиной, что может выключить телевизор в нужное время. И незаметно превращается в раба телевизора, который заменяет многим и театр, и музей, и книгу.
Но главное — много читаю. Книги, существующие уже тысячелетия, по моему мнению, не исчезнут никогда. Какие бы новые способы чтения не были изобретены, люди никогда не смогут отказать себе в удовольствии перелистывать нужные страницы, наслаждаться неторопливым чтением. В связи с этим думаю, что будущее библиотеки — это не замена книг микрофильмами и пленками. Библиотеки будут развиваться как комплексные учреждения культуры, соединяющие в себе функции хранилища, лектория, музея, учебного заведения, информационного центра и т. д. Аудиовизуальные материалы встанут на полки на равных правах с книгами, журналами, газетами.
Старюсь читать только лучшие произведения художественной литературы. Могу спокойно отложить некоторые книги в сторону. Слишком дорожу своим временем. Если не выработать в себе самодисциплину, то можно разбросаться и упустить что-то главное в жизни и в своей работе. Например, я как член редколлегии журнала "Иностранная литература" прочла роман в то время еще малоизвестного колумбийского писателя Габриеля Гарсиа Маркеса "Сто лет одиночества", предложила напечатать его в журнале и до сих пор нахожусь под впечатлением этой прекрасной книги.
К сожалению, у нас очень плохо поставлено обучение библиографии, которое должно начинаться со школы. Как без компаса нельзя отправляться в неизученные края, так и без библиографии неграмотно любое чтение. Поток информации необъятен. Ученому, инженеру, врачу, журналисту необходимо знать, что уже было написано по интересующему его вопросу, чтобы не изобретать заново велосипед. То же самое и в художественной литературе. Все перечитать невозможно. Главное — обязательно. Например, вряд ли кому-нибудь, кроме литературоведов, нужно читать всего Шекспира. А "Гамлета", "Короля Лира", "Ромео и Джульетту" всякий образованный человек прочитать обязан. Мы, например, издаем справочник лучших книг мира, куда включены избранные произведения писателей всех стран со времен античности до наших дней. Наши библиотекари работали над справочником "Основные произведения иностранной художественной литературы" десятки лет. По моему мнению, такой справочник — руководство к чтению — должен быть в каждой семье.
Очень радуюсь, когда мой внук вместо того, чтобы задавать вопросы взрослым, пытается найти ответ в детской энциклопедии или справочнике, которых в нашем доме много и о существовании которых он знает. Думаю, в будущем, кем бы он ни стал, умение обращаться со справочниками сэкономит ему массу времени.
Дача в Барвихе по-прежнему занимала особое место в нашей жизни. Она требовала большого внимания. Во время войны в доме располагались военные, а после их ухода все растащили. Остался только сруб и крыша. В начале 1950-х годов сделали капитальный ремонт дома, утеплили его, что дало возможность приезжать и в зимнее время. Появился новый "член семьи" — немецкая овчарка Бинго. Все ее любили несмотря на то, что она почти всех в нашей большой семье искусала. Марианне искусала спину, Марии Николаевне и Григорию Михайловичу — руки. Она также умудрилась задрать козу и соседскую собачку. Но, с другой стороны, она была так ласкова с нами со всеми, что мы никак не могли с ней расстаться. Держали на даче специально для нее домработницу, не хотели брать в город. Но все-таки расстались с ней. Адриан отвел ее к леснику в Немчиновку. Он рассказывал, что когда оставлял ее у лесника, собака душераздирающе выла, а когда он пришел через две недели навестить ее, она не бросилась ласкаться, как всегда, а забралась в глубь конуры и оттуда грустно смотрела.
В конце 1950-х годов на даче начались большие изменения. Мы построили маленький дом в глубине участка, где "нога человеческая не ступала", и Василий Николаевич, я и Адриан переехали в него. В декабре 1960 года отпраздновали новоселье и почувствовали радость самостоятельной жизни. А в 1964 году мы переехали в Москве в отдельную квартиру в новом доме в Большевистском (ныне Гусятниковом) переулке рядом с Чистыми прудами. Конечно, были рады. 40 лет мы по вине А.В.Луначарского прожили в коммунальной квартире на Мясницкой улице. Но, когда переехали в новый дом, вначале пожалели: не было ни высоких потолков, ни больших комнат, как в дореволюционном доме на Мясницкой улице. Однако чувство самостоятельности затмило все.
Как я уже писала, мы с Василием Николаевичем старались каждый год обязательно отдыхать. В первые послевоенные годы в отпуск ездили в санатории на юг. Надо было лечиться — у меня было переутомление центральной нервной системы. Я даже лежала в 1948 году в больнице по этому поводу. Но позже мы полюбили отдыхать в Подмосковье и в центральной части России. Несколько раз ездили в Карловы Вары. Увлекались поездками на теплоходе по Волге, Волго-Балту, Оке и Каме. На Байкал так и не выбрались. В начале 1950-х годов зимой отдыхали в чудесном доме отдыха судостроителей "Красная Пахра", а затем в 1960-1970-х годах в доме творчества архитекторов "Суханово", который стал для нас как бы "вторым домом". "Суханово" мы полюбили за интеллигентный дух, создававшийся не только отдыхающими, но который долгие годы поддерживал и развивал обслуживающий персонал во главе с сестрой-хозяйкой, незабываемой Ивой Лазаревной. С ее уходом этот дух безвозвратно улетучился, и, когда я отдыхала в "Суханово" в 1982 году, даже поверить нельзя было, что здесь когда-то витал тот неуловимый дух интеллигентного дома.
