Бег времени неудержим, придут другие люди, но Маргарита Ивановна навсегда останется единственной в своем роде. Неповторимой. И — незабываемой.
Т.И.Скрипкина. С сердечной благодарностью[111]
О Маргарите Ивановне Рудомино я уже много слышала до того, как имела счастье близкого с ней знакомства. Настоящие библиотекари всегда говорили о ней с чувством глубокого уважения как о человеке и специалисте. Непосредственное мое общение с ней относится к началу 60-х гг., когда я работала ученым секретарем в Государственной Публичной библиотеке им. М.Е.Салтыкова-Щедрина. Но это были тогда, в основном, просто деловые контакты и письма. Во время командировок в Москву я непременно бывала в ВГБИЛ и в связи со служебными обязанностями, и для того, чтобы поработать в кабинете библиотековедения, где всегда была новейшая литература в области библиотечного дела за рубежом, которую нельзя было найти в других библиотеках. Уже тогда бросалась в глаза необычность личности Маргариты Ивановны — сочетание мудрости, глубокого знания дела и простоты в обхождении, что коренным образом отличало ее от тех, кто в то время возглавлял библиотечное дело.
Близкое знакомство с Маргаритой Ивановной, запомнившееся на всю жизнь и сыгравшее важную роль в моей дальнейшей судьбе, произошло осенью 1963 г. С 1 по б сентября в Софии состоялась очередная, 29-я Сессия Совета ИФЛА. До этой сессии за более чем 30-летний период существования ИФЛА на ней присутствовали, да и то в последние годы, только официальные представители нашей страны. В этом году, кроме них, в работе сессии впервые приняла участие специализированная туристская группа советских библиотекарей в составе 29 человек Это стало возможным также во многом благодаря настойчивым усилиям Маргариты Ивановны, всегда понимавшей важность международных связей, особенно для специалистов.
Я попала в состав этой группы, и это была моя первая поездка за рубеж. Теперь больно и горько вспоминать, что мы представляли собой в то время. Многие из нас были библиотекари с большим стажем, заведующие крупными библиотеками, директора библиотек союзных республик, преподаватели библиотечных дисциплин, но для большинства это тоже была первая зарубежная поездка: тогда не очень-то просто было для представителей нашей профессии поехать за пределы Союза.
Мы держались своей группой, напуганные проведенными с нами собеседованиями, в которых и гулять по городу рекомендовалось числом не менее трех человек. Сбившись в кучу, мы выглядели дико на фоне наших зарубежных коллег, привыкших к многолетнему общению и радостно приветствовавших друг друга, как старых знакомых. Особенно это было заметно на приемах и во время совместных поездок, когда наша группа ехала обязательно в отдельном автобусе. Так, на одном из приемов, проходившем в прекрасном ресторане на горе Витоша, мы сидели обособленно в углу за отдельными столиками, откуда с интересом и некоторым страхом наблюдали за поведением присутствующих. Тут мне особенно бросилось в глаза, как просто, непринужденно общалась с зарубежными коллегами Маргарита Ивановна, как уважительно они к ней относились и какая тесная, дружественная связь существовала между ними. В довершение всего Маргарита Ивановна необычайно мило пошла танцевать с пригласившим ее директором библиотеки Высшей технической школы в Мюнхене, генеральным секретарем ИФЛА И.Видером. Многие из нас были в шоке — танцевать да еще с немцем из Мюнхена! А я с восторгом смотрела на ее улыбающееся лицо, на весь ее притягательный облик. В скромной пестрой кофточке, непринужденная, как всегда обаятельная, она дала нам всем наглядный урок по укреплению международных библиотечных связей!
На этой же сессии мне пришлось, по просьбе Маргариты Ивановны, выступить с небольшим сообщением, к которому я заранее не готовилась, и, к моему ужасу, она даже не потребовала предварительно согласовать текст.
Позже мне довелось много поработать в ИФЛА, быть синхронным переводчиком, работать в отдельных комиссиях, а также, благодаря знанию иностранных языков, побывать в ряде стран, читать лекции, и каждый раз, "по капле выдавливая из себя раба", я всегда вспоминала Маргариту Ивановну и думала, как бы она поступила в том или ином случае.
После этой первой поездки я много раз встречалась с Маргаритой Ивановной на сессиях ИФЛА, а также в Москве и в Ленинграде на различных библиотечных совещаниях и форумах. Маргарита Ивановна очень любила бывать в Ленинграде, где она делала интересные, всегда собиравшие большое число слушателей сообщения, часто в лектории Государственной Публичной библиотеки. Для меня было большой радостью встречать ее и провожать до гостиницы, где она останавливалась. Она всегда привносила живую струю, новые мысли, конкретные предложения — все то, в чем нуждалось наше захиревшее библиотечное дело.
В дальнейшем, будучи доцентом на кафедре библиотековедения Ленинградского государственного института культуры, где я читала курсы лекций по истории библиотечного дела в нашей стране и за рубежом, я всегда с особым удовольствием рассказывала студентам о Маргарите Ивановне и ВГБИЛ, хотя это, к сожалению, не предусматривалось программой. Персоналии официально не пользовались успехом. Когда у нас на кафедре собирались издать справочник о выдающихся библиотекарях нашей страны, я, конечно, попросила закрепить за мной статью о Маргарите Ивановне, которая сама дала мне нужные материалы. Я составила статью, показав Маргарите Ивановне, но справочник не разрешили, и все собранные ценные материалы так и остались под спудом. Но это дало мне повод лишний раз поговорить с Маргаритой Ивановной, узнать многое о ее жизни, о том, как она создавала ВГБИЛ, какой огромный вклад сделала она в развитие и укрепление международных связей нашей страны.
Во всех странах, где мне довелось побывать, имя Маргариты Ивановны открывало двери любой библиотеки. И это не случайно — ведь ее близкими друзьями были и директор Немецкой государственной библиотеки в Берлине Хорст Кунце, и сменившая его на этом посту Фридхильде Краузе, генеральный директор Национальной библиотеки в Париже Жюльен Кэн, директор Королевской библиотеки в Брюсселе и президент ИФЛА — в течение многих лет — Герман Либарс и многие другие. Она поддерживала тесную связь с крупнейшими библиотеками мира, была, как ее неоднократно называли, связующим звеном между Востоком и Западом.
Обширные личные знакомства Маргариты Ивановны с крупными учеными, писателями и, особенно, библиотекарями сыграли большую роль в установлении и расширении библиотечных и личных контактов между советскими библиотекарями и библиотекарями других стран. Она сумела, как неоднократно говорили известные библиотечные деятели этих стран, создать благотворную атмосферу для взаимопонимания, ей удалось все это сделать благодаря ее знаниям, дипломатии и человеческой доброжелательности. Ее неслучайно называли "послом советского библиотековедения за рубежом", как сказано во "Всемирной энциклопедии библиотек и информационных служб"[112].
Международное признание ВГБИЛ, созданной главным образом усилиями Маргариты Ивановны, тесная связь с ЮНЕСКО и особенно с ИФЛА привели к ее избранию в 1967 г. на 33-й Сессии Совета ИФЛА в Канаде вице-президентом ИФЛА и повторному избранию в 1970 г. на 36-й Сессии в Москве.
Г.Либарс, присутствовавший в 1972 г. на 50-летии ВГБИЛ в Москве, говорил, что эта библиотека, получившая международное признание, представляет собой уникальное явление в истории библиотечного дела и что это могло осуществиться благодаря ее организатору и бессменному директору М.И.Рудомино. Особой заслугой Маргариты Ивановны он считал то, что "она открыла советское библиотековедение миру, а международное библиотечное дело — Советскому Союзу, что является важным вкладом для понимания между народами и профессионалами"[113].
