Прад замолчал, а она вспомнила недавнюю волну умопомрачительного удовольствия — вот, значит, что это было. Арина думала о том, какой смешной и ничтожной была вся её жизнь до сегодняшнего дня в контексте этого огромного водоворота. Она почувствовала себя блондинкой, покупающей туфельки на шпильках, перед всемирным потопом. С аквамариново-жёлтого неба сорвалось вниз ещё несколько капель — в Москве родились новые москвичи. Арина поймала себя на мысли, что готова провести вечность, наблюдая за кругом жизни, столь волнующим было зрелище. В небесах постоянно происходило движение. Души то взлетали, то падали на землю. Могла ли она представить раньше, как часто умирают и рождаются люди? Периодически сверху доносился долгий, протяжный зов, переполненный печалью и тоской. Объяснений не требовалось, она догадалась сама — это прощальная песня птицы Сирин, отдающей последнюю дань умершему. По щеке прокатилась слеза. Ей стало горько от того, что раньше она не видела так много, что раньше была слепа. Ей невозможно захотелось самой взмыть в небо, очиститься от суеты, бед и тревог, стать снова чистой, свободной от телесных оков, раствориться в тёплом свете, напоследок, услышав прощальную песню птицы, оплакивающей её уход.

Пальца Капитана несколько раз громко щёлкнули перед её носом. Арина часто заморгала — наваждение отступило.

— Что захотелось полетать?

— Да, вы знаете… Это так волнующе!

— Знаю, редко, кто способен игнорировать пение этих пташек. Просто, большинство не знает, что это ловушка!

— Ловушка? — растерялась она.

— Ара, сфокусируйся! Я надеялся, ты сама догадаешься. Не раскисай! Ну? Соображай!

Арина ничего не понимала, что ей нужно сказать?

— Эээ…

— Вот тебе подсказка: люди умирают, души улетают, а это… — Он указал на бледного призрачного старика, прошедшего мимо. Старик удивлённо обернулся, но потерял к ним интерес — побрёл дальше.

— Ммм…

Прад нахмурился:

— Попробуем ещё раз! Люди умирают, — он скорчил забавную рожу, закатив глаза и высунув язык, — души поднимаются в небо, там очищаются, рождаются заново, а это… — он ткнул пальцем в призрак толстой печальной женщины, сидевшей на траве в нескольких метрах от них. Женщина заплакала.

Арина догадалась:

— А это призраки!!!

Капитан поперхнулся:

— Слушай, только не говори, что твои мозги остались лежать вместе с телом… Естественно — это призраки! Но нас интересует другое!

— Поняла! Почему призраки не возносятся на небо? Ведь они тоже были живыми людьми и умерли!

— Наконец-то! Я уже боялся, что до тебя не дойдёт! Видишь ли, люди по своей природе коварные создания, трудно представить, что произошло бы с миром, если бы люди получили доступ к тайным знаниям, узнали про систему кругов… Наверное, научились бы использовать их, чтобы получать электроэнергию, чтобы дольше смотреть телевизор и больше жрать фаст-фудов. Век от века люди всё меньше верят в загробную жизнь, забыли о переселении душ. Век от века человек больше полагается на себя, а не на прописные правила жизни… Тебе, я смотрю, уже о них известно…

— Да, Домовой рассказал.

— Гляди-ка, Наш пострел везде поспел! Молодец. Так вот: в прошлом люди уважали смерть, чтили её, готовились к уходу. Ты знаешь, что три тысячи лет назад на земле не было ни одного призрака? Сегодня заветная мечта каждого второго — захватить мир и жить вечно. Пересадка органов, стволовые клетки и прочее — всё работает на продление жизни, но все умрут — это первый закон смерти. И люди умирают: тяжко, в агонии, до последней секунды цепляясь за… Нет, даже не за жизнь, а за возможность существовать. Рано или поздно, тело всё же погибает, но измученная душа скованная лихорадочным желанием остаться на земле, не возносится — остаётся бродить средь живых, тенью.

Круговорот не прекращает движения никогда. В тот миг, когда появился первый призрак, появилась первая птица Сирин. Своими песнями она постепенно стирает личность покойного с души. Призрак бледнеет, забывает себя, теряет смысл существования и уходит — "всё возвращается на круги своя" — это, между прочим, тоже одно из правил.

Высоко в небе их снова печально позвал Сирин. Арина почувствовала себя глухой девочкой на рок-концерте рядом с орущей колонкой — по коже пробежала вибрация, даже кости в голове это почувствовали. До ужаса захотелось умереть.

Прад всё понял, поднялся:

— Вернёмся на базу?

— Вернёмся!

На обратном пути она думала над откровениями Капитана, полностью отдавала себе отчёт в их важности, но почему-то они проплывали мимо сознания, как ненужные знания по высшей математике или механике. Была масса других вопросов, других мыслей, занимавших Арину больше: где Вадим, поправится ли Гита, куда пропал Домовой и, в конце концов, как теперь жить?

На базе ничего не изменилась. Гита всё так же лежала на кушетке, равнодушно пялясь в потолок.

— Капитан, но я не понимаю… — начала она. — Круги жизни и смерти — с ними всё ясно, как и всё на планете, они функционирую весьма логично, даже давая сбой, всё, рано или поздно, приходит к единому знаменателю, но что же произошло с нами? Я не цеплялась фанатично за жизнь, но и умирать естественно не собиралась, про других не скажу, но и они скорее всего тоже… Почему же мы умерли, причём все в одно и тоже время — в одну ночь? И снова не срастается: если мы стали привидениями, почему мы совершенно на них не похожи? Во-первых, мы не потеряли цвет: у вас смуглая кожа, чёрные волосы, отбеленные зубы, у меня серое платье, этот жуткий розовый бант, маникюр… Во-вторых, мы не прозрачны… Мы совсем не похожи на бледных привидений, которых когда-либо встречали!

— Да, это странно… Вообще-то, привидения тускнеют не сразу: сначала теряют цветность, потом плотность, потом растворяются почти целиком. Мы стали призраками совсем недавно, но, ты права… Мы больше похожи на людей — слишком реальны, может быть…

— Мы до сих пор живы!

Высокий холодный голос Гиты, прозвучал как удар колокола. От неожиданности, Арина сильно вздрогнула и чуть не упала:

— О, дорогая, зачем ты встала? — подбежала к ней, хотела было помочь вернуться на кушетку, но встретила решительный отказ, — спасибо — не надо, мне уже лучше.

По лицу Гиты было понятно, что ей не лучше: черты лица заострились, губы поджаты — подруге, наверняка очень больно.

Арина посмотрела на Капитана, но тот отвернулся, показывая всем видом, что не имеет к происходящему никакого отношения.

— Гита, что ты такое говоришь? Как это — "мы живы"? Ведь я сама видела своё тело и могу проходить сквозь стены!

— Это, правда, но что-то пошло не по правилам. Понимаешь, мы как бы призраки, но вместе с тем живы… Мы действительно покинули свои тела, но не по причине смерти. Я проверяла! У твоего и моего тела был пульс и слабое дыхание. Я бы назвала их состояние комой. Что-то пошло против правил, что-то нарушило узы, связывающие души с физическим миром… Не понимаю, как такое возможно — это неслыханно! Но, других вариантов нет… Капитан?

Капитан не ответил.

— Гита, но круги, правила жизни… Насколько я понимаю, их нельзя нарушить, вернее можно, но совсем немножко, а то, что ты говоришь — это же полностью противоречит законам!

— Ариш, всё верно, и я сама понимаю, насколько нелепо звучат мои слова, но других объяснений нет, — Гита повысила голос, — Прад, ведь я права? Ответьте, чёрт возьми!

Прад промолчал. Молчание затянулось. Наконец, он глубоко вздохнул, обернулся. Выглядел он… Арина не поверила глазам… Прад выглядел растерянным! Или всё же задумчивым?

— Если ты права, то мы стоим на краю пропасти, куда вот-вот скатится наш мир. Тут может быть два варианта: первый — тот, кто это сделал ещё не осознал всей своей мощи, а наша полусмерть вышла у него случайно, и второй — он отдаёт себе отчёт в содеянном и не намерен останавливаться. Второй вариант фатален не только для нас, но и для всех. Если правила будут неоднократно нарушены столь грубо, вскоре возникнут новые правила. Он или она напишет их. Круги разомкнуться. Наступит ночь без надежды на рассвет. Люди умрут, но не возродятся вновь. Потусторонние силы проникнут в мир живых, а живые встретятся с мёртвыми. Демоны забудут смысл своего существования — сойдут с ума от непредназначенной им свободы. Начнётся бунт. Люди, слишком давно забыли о духах, поэтому будут обречены. Всё рухнет.