Всякое случалось с ним и в море, и на берегу. Так, однажды судового врача П.И. Гомзякова «за оскорбление словом» караула пытались заточить на четыре месяца на гауптвахте или в корабельной каюте «с приставлением часового». Какому-то флотскому Скалозубу захотелось унизить человеческое достоинство поэта. Дело дошло до самого царя, куда было отправлено прошение о смягчении приговора. И царь — это было в 1909 году — на прошении написал: «согласен». Более семи месяцев длилась эта постыдная история, которую затеяли флотские глуповцы. А через год Гомзякова как ни в чем не бывало командировали в Японию — осваивать мастерство тамошних лекарей…

В 1912 году Павел Иванович перевелся из Владивостока на Балтику. Но участвовал ли он в боевых действиях Первой мировой войны, неизвестно. В те годы вышла его небольшая книжка «За веру предков. Галицийская быль», что можно считать откликом на события военной поры.

В периодике не раз мелькало, что умер Гомзяков в 1921 году в Кронштадте. Так ли это? Ведь мы знаем, что этот год для Кронштадта был роковым. Но вот в сведениях, оставленных племянницей поэта Антониной Александровной Пивоваровой в Приморском краеведческом музее имени В.К. Арсеньева, упоминается, что умер он в 1916 году. Эту дату тоже надо принять во внимание.

Того, кто хотел бы знать жизнь и поэзию Павла Гомзякова более подробно, мы отсылаем к нашей статье, опубликованной в «Записках Общества изучения Амурского края»[218].

В заключение приведем дарственную надпись на книге П.И. Гомзякова «К звездам», единственный экземпляр которой хранится в нашем музее. Обращаясь к своей восемнадцатилетней дочери Наташе, Павел Иванович писал:

Завещание отца дочери… Одного поколения — другому. Но ведь это кредо поэта, обращенное и к нам, его читателям.

«Плавать по морю необходимо» — эта древняя матросская поговорка стала формулой мужества, граничащего с дерзостью. Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» рассказывает: когда Помпей, получивший от сената чрезвычайные полномочия для доставки в Рим хлеба из Сардинии, Сицилии и Африки, готовился в обратный путь, разразилась буря, делавшая плавание крайне опасным. Но Помпей без колебания первым поднялся на корабль и с возгласом «Плыть необходимо, жить нет необходимости!» отдал приказ к отплытию. Чтобы жить — надо плыть… Так древняя матросская поговорка вошла в свод латинских изречений и стала классической формулой выражения мужества, героики, отваги. И не случайно Василий Песков вспомнил эти слова, когда писал о жизни космонавта Юрия Гагарина: «До последней минуты жил по высокому счету: „Плавать по морю необходимо“». Этот принцип глобальный.

Русские люди издревле были замечательными мореходами. И эта необходимость плаваний по морям осознавалась ими как самая жгучая, самая жизненная потребность. Поэтому они и вышли к морям. И давно уже осознано, что ни одна великая нация никогда не существовала и не могла существовать в удалении от морей. В таком отдалении первоначально находилось государство Петра Великого. Петр пробил «окно в Европу», осуществив вековую мечту «ногою твердой стать при море». По мысли русского поэта и церковного деятеля Феофана Прокоповича в «устроении флота» и «обучении морскому плаванию» был «промысел Божий». Без флота не было бы великих побед. «Испразднилася бы слава толиких викторий». «Не меньшая бо слава есть удержать завоеванное, нежели завоевать — давняя есть пословица», — писал Феофан Прокопович в «Слове похвальном о флоте Российском» еще в 1720 году. Это уже прямо относится к нам, к нашему времени.

Итак, на Балтийском море возник новый град, «Петра творенье». Защита русской земли и надежда, о чем и сказал Пушкин в «Медном всаднике»: «Сюда по новым по волнам / Все флаги в гости будут к нам».

Русские вышли и на Черное море (недаром одно время его именовали «Русским» морем), основали славные русские города Севастополь и Одессу. Русские прикрыли братскую Украину от набегов с юга, защитили ее, насмерть стояли в Крымской войне в дни севастопольской обороны — и за себя, и за «други своя»… И не случайно братские народы Украины и России воссоединились еще во времена Богдана Хмельницкого. И были вместе в исторических испытаниях многие времена, в том числе в ХХ веке.

И потом — движение, поход встречь солнцу, к Восточному морю, как называли Тихий океан встарь. Движение, равное подвигу.

По самому своему географическому положению тихоокеанские берега являлись естественным выходом России к океану. Русские люди также издревле мечтали о выходе на тихоокеанское побережье, об открытии неведомых земель на Тихом океане. В стихотворении одного из поэтов XIX века об этом говорилось так:

Это из поэмы Михаила Розенгейма, русского второстепенного, даже третьестепенного, поэта, выходца из немецкого обрусевшего рода, написавшего ряд песен, ставших народными. Хорошо известна его песня «Далеко, далеко степь за Волгу ушла» — о том, как бежал человек из родного села «и за Волгой искал только воли одной». Собственно, песня эта отпочковалась от стихотворной «Почести про купеческого сына Акима Скворцова и про боярскую дочку».

Нельзя не вспомнить здесь и замечательное стихотворение Валерия Брюсова «К Тихому океану», написанное уже в начале нашего века. Движение русского народа к Тихому океану — это движение навстречу своей мечте. «Снилось ты нам с наших первых веков», — пишет поэт, обращаясь к неведомому нашим предкам Восточному морю. На пути к нему «топкая тундра, тугая тайга» и сотни невзгод и препятствий. «Но нам вожатым был голос мечты!» И поэт как будто сейчас переживает тот долгожданный и радостный миг, когда взору открылся океанский простор. Русский человек вышел к Восточному океану! Самому великому океану на земле. Его и назвали Великим, хотя и приняли его нрав за «тихий». Туманный, могучий, он только прикидывался Тихим. Он — великий. Вот на его берега вышел Иван Москвитин. Он наклонился над шумной океанской волной, набирает воды в ладони и пробует, кажется, на вкус: солона вода, ох, солона!.. Горька судьба морская. Но на берегу негоже оставаться вольному человеку: