Цикл произведений о Невельском, его сподвижниках, о других русских людях, которые участвовали в дальневосточной эпопее, занял заметное место в советской исторической литературе. В создании цикла романов несомненно проявились тенденции к эпизации романа. Циклизация, к которой обратился Н. Задорнов, продиктована замыслом эпического изображения действительности. Несколько позже к морским страницам дальневосточной истории обратился Валентин Пикуль, автор романов «Богатство», «Три возраста Окини-сан», «Каторга», «Крейсера». Построенные на сочетании документального и глубоко личного, интимного, эти романы привлекли читателя. Так два романиста, каждый по-своему, привлекли на свои страницы героев дальневосточной истории России. У романов Николая Задорнова оказалась более основательной документальная основа: основные его герои — реальные исторические лица. Романы В.Пикуля, пожалуй, по своей интриге более увлекательны, но это уже другая тема.

Особая страница героизма военной поры — героизм советских моряков торгового и транспортного флота. И прибрежное плавание, и, особенно, плавание в другие страны, прежде всего, в дружественную нам в те годы Америку, было сопряжено со смертельной опасностью. Вражеские подводные лодки подстерегали наши суда, пиратски нападая на них, топили далеко от наших берегов, а, случалось, и у наших берегов. А иногда гибель приходила с воздуха, откуда обрушивались, как на «Перекоп», чужие самолеты… А нашим морякам надо было доставлять грузы, вести караваны, помогать фронту.

Одной из первых книг на эту тему были записки радиста парохода «Кола» Петра Кириленко «Плещут холодные волны» (1948). Несколько позже, в 1966 году, эта документальная повесть выходила под названием «Последний рейс „Колы“». Героическая и трагическая страница в истории морских плаваний военных лет.

Две документально-художественные повести написал Василий Кучерявенко — «„Перекоп“ ушел на юг» и «Люди идут по льду». Утверждение героизма, высокого товарищества в дни суровых испытаний — вот их пафос. Обстоятельно об этих книгах мы говорим в очерке «Золотые насечки», посвященном творчеству писателя-моряка (предисловие к его книге избранного).

Делам моряков-дальневосточников в годы войны посвящена повесть Олега Щербановского «В море» (1951) и роман Владимира Жукова «Хроника парохода „Гюго“» (1973).

Герои повести Щербановского трудятся на грузовом судне «Витус Беринг», перевозят важные хозяйственные грузы. Работают они самоотверженно, по законам военного времени. Знакомя читателя с капитаном Сидоровым, старпомом Сойкиным, судовым радистом и комсоргом Пластовым, матросом Гребой и другими, автор дает образ морского коллектива. Положительным героям контрастно противопоставлены отрицательные — матрос Крутько, не чистый на руку; инженер Звонарев, раболепствующий перед всем заграничным, не верящий в своих товарищей… Сопоставление, конечно, очень плакатное.

Но не только картины и эпизоды трудовых будней моряков привлекали автора. В центре повести — образ Людмилы Ковровой, портрет которой рисуется таким: «При ярком свете палубной люстры она выглядела не старше шестнадцати-семнадцати лет, но она была довольно рослой, с тонкой фигурой, рассыпанными в беспорядке колечками светлых волос и дерзкими синими глазами, рядом с которыми темная бахрома густых ресниц выглядела странной и чужой. Верхнюю губу девушки чуть приподнимала глубокая надгубная канавка, высокий лоб подчеркивался тоже темными, с изломом, бровями. Лицо это можно было назвать красивым, если бы не сосредоточенно-суровое выражение, сходившее с него только при улыбке, и не угрюмый, вызывающий взгляд больших глаз». У Людмилы Ковровой погиб на фронте отец, погибла при бомбежке мать. А она как-то «выпала» из общей колеи, из общенародной борьбы, ведет себя вызывающе и отчужденно. Тема «перековки» сложного характера и определила звучание повести. Жанр — повесть воспитания, повесть испытания… В свое время, сразу же после выхода повести, ее критиковали за то, что не героика труда, а тема перевоспитания оказалась главной. Сегодня видно, что автор правомерно ставил проблему воспитания характера в центр исследования. Другое дело, что характер Людмилы Ковровой раскрывался схематично, а в самой «перековке» ее было немало книжно-упрощенного. Вот, скажем, как описаны штрихи детства героини. «Над ее детской кроваткой висел портрет Сталина. Она помнит его с того дня, как помнит себя. И когда дома никого не было — ни папы, ни мамы, — она советовалась с ним. Подолгу смотрела на портрет, разговаривала с ним, даже спрашивала позволения включить радиоприемник. И он всегда разрешал, потому что он добрый». В отдельных изданиях автор исключил этот плакатный пассаж и попытался усилить психологические моменты в раскрытии образа героини, сосредоточив многое на истории ее любви.

С человеком морской судьбы встречаемся мы и в других произведениях Олега Щербановского: романах «Ловцы трепангов» (1971), «Слепой капитан» (1976), «Унесенные бурей» (1966), «Не оставляй надежды» (1965), повести «Тихие меридианы» (1974). Его герои мыслят, чувствуют, живут, отрицая догмы и каноны. Они — яростные спорщики, своего рода философы, каким был и сам Олег Щербановский, писатель явно неординарный. Наш очерк «Грани жизни» — о творчестве писателя — опубликован в альманахе «Литературный Владивосток» (1988).

В аннотации к первому изданию повести Валерия Боткова «Горизонты открываются в пути» (1965) были такие слова: «Далекие рейсы, штормовое море, неизвестные страны… Кого не привлечет романтика морских просторов, суровая и полная приключений жизнь моряка?» Вот такие расхожие, стереотипные слова, передающие расхожее мнение, что должно вроде бы интересовать читателя. Между тем эта книга не о «морских просторах» и тем более приключениях. Она о том, как шли мальчишки в мореходы… Да, о том, как в военные годы рано взрослели наши мальчишки, шли в ремесленные и мореходные училища. И не потому, что были какими-то особыми, а потому, что была война.

Чем берет автор? Видимо, и тем, что жизненный материал его свеж и увиден не сторонними глазами, и тем, что в тоне повествования есть обаяние непосредственности. И еще одно весьма существенно: суровый, неприкрашенный и не ложный колорит рассказа.

Атмосфера военного времени — она здесь не в декларациях, а в живых картинах, в наглядном постижении того, каким было военное детство. И, собственно, какой ценой давалась нам победа.

Герои повести — ребята из приморского села Аркадий Южин и Борис Борзенко. На далеком полустанке цепляются они за подножку поезда, втискиваются в пассажирский вагон. Поезда военной поры! Кажется, вместе с ребятами мы оказались в одном из них. «В четыре этажа, буквально на головах друг у друга, не сидели, не стояли и тем более не лежали — ехали пассажиры». Наутро ребят встречал нахмуренный Владивосток — встречал мокрым, зябким снегом, бойкими криками торговок на базаре: «варенец», «варенец», выбитыми окнами школы, вернее, здания, где они в этот же день должны были начать новую жизнь, «громкими голосами репродукторов, которые передавали сводку о наступлении наших войск на Ленинградском фронте».

Школа мореходного обучения, знакомство с хорошими и плохими людьми, поездка в колхоз на уборку урожая, на осенний сев, приход в пароходство, первое плавание на океанском пароходе — вот основные события повести. Кстати, ее сюжетный и повествовательный адрес обращен к ребятам — юные читатели с особым интересом будут следить и за обыденной жизнью будущих мореходов, и за схваткой с компанией Яшки, и за встречами Аркашки с Леной, и за тем, как в далеком море, спасая попавших в беду моряков, Аркашка вспомнит своего дружка Борьку, который ходит на другом судне. Автор сумел вызвать симпатии к отзывчивому, настойчивому Аркашке и к справедливому, неуступчивому, принципиальному и надежному в дружбе славному пареньку Борьке.