Это безмятежное настроение продержалось ровнехонько до тех пор, пока мне не потребовалось посетить туалет, расположенный между салонами. Я уже приближалась к его двери, когда оттуда вышла молоденькая девица с волосами, выкрашенными в такой жгуче-черный цвет, что казалось, с них вот-вот начнет чешуйками отваливаться краска. Я бы на нее и внимания никакого не обратила, но при виде меня она как-то странно шарахнулась в сторону и так посмотрела, что я невольно задумалась, где же мы могли с ней сталкиваться. И ведь вспомнила-таки! Альбертова стая! Ну, конечно же, девица явно из них! Интересно, что она-то здесь делает? Конечно, мало ли какие дела могут быть у человека, и всё же проверить не помешает…
Я вышла из туалета и осторожно заглянула в соседний, дешевый салон. Ну, да, что и требовалось доказать! Почти половину кресел там занимал молодняк, смутно запомнившийся мне с той самой ночи, когда мы с Хитчем чудом ускользнули от зубов волчьей стаи. А уж огненно-рыжая голова Альберта сразу бросалась в глаза.
Кстати, что-то многовато в моей истории рыжих, — мельком подумалось мне. Альберт, Петр, теперь вот Авенус еще… Может, это как-то связано с генетическими линиями? Впрочем, долго размышлять на эту тему я не стала, почти бегом вернувшись на своё законное место.
Мой спутник по-прежнему дрых, являя собой такую трогательную картину безмятежного юношеского сна, что будить его просто рука не поднималась. Но я всё же решилась.
— Авенус! Веня! Мне нужно срочно поговорить с Вами!
Спал он, как выяснилось, с чуткостью хищника: проснулся мгновенно и уставился на меня своими прозрачными зелеными глазами.
— Что случилось?
— Здесь в соседнем салоне Альберт со своей стаей.
— Альберт… Альберт… Ах да, еще одна креатура Лао…
— Креатура Лао?! — тупо переспросила я.
— Ну, да. Он с их семейством долго возился, пока, лет сто назад, не махнул рукой. Дескать, чистая кровь ведет только к вырождению. Но они до сих пор какие-то смутные амбиции лелеют. Так, на уровне семейных легенд…
— Ничего себе «смутные амбиции»! Он же фашист самый натуральный!
— Да, я слышал, что у тебя с ним какой-то конфликт вышел… Но в сущности, было бы из-за чего волноваться! Пока ты со мной, они тебя не тронут.
— А чего они вообще в Улан-Батор поперлись, да еще всей стаей?
— Это как раз понятно. Слухи быстро расходятся. Тоже к Оракулу Печали захотели…
— Альберта с его бредовыми идеями о видовом превосходстве туда и на пушечный выстрел подпускать нельзя!
— Да успокойся ты, — как-то брезгливо сморщился Авенус, — Во-первых, они его вообще не найдут. Я перед уходом карту нашим археологам подменил. Пока-то они соберутся ее снова с текстом сличить… если вообще соберутся, конечно. Так что в Монголии твой Бертик рванет в одну сторону, а мы — в другую.
— Успокаивает, но не сильно. А если он именно текст, а не карту раздобыл?
— Тогда остается «во-вторых». Они же всё равно не знают, что с этим Оракулом делать. Я, кстати, тоже до вчерашнего дня не знал. Всё рассчитывал, что в еще нерасшифрованных рукописях какой-нибудь намек объявится. А тут ты со своей гениальной догадкой…
— Кстати, с чего Вы взяли, что она верна?
— В других мирах Оракул при разрушении действительно всегда пытались затопить, явно неспроста. А потом я с самого начала знал, что обряд должен быть очень простым, доступным даже нищему пастушонку, которым был будущий Чингиз-хан. Какое-то действие, которое можно совершить едва ли не случайно… А твоя версия великолепно во всё это вписывается.
— Понятно. Кстати, одна из альбертовых девиц меня заметила.
— А вот это уже хуже, — нахмурился мой спутник, — Могут проследить. Так, на всякий случай. Хотя, конечно, у нас есть все шансы оторваться от них еще в аэропорту: таможню нам проходить не нужно, багаж получать — тоже…
И действительно, по прибытии мы прошили аэропорт, как иголка воду, пока альбертова стая хмуро томилась в таможенной очереди, и Авенус тут же энергично взялся за дело, бойко общаясь с окружающими на абсолютно неизвестном мне языке.
Нет, учиться всё-таки нужно! А я вон и английский совсем забросила… Конечно, за несколько тысяч лет жизни всё, что угодно, выучить можно… а можно и не выучить, если, как я, балду гонять…
Между тем в нашем распоряжении оказался потрепанный джип армейского образца, заднее сидение которого Авенус забил огромными корягами саксаула. Но вместо того, чтобы рвануть прямиком в степи, мы отчего-то отправились на местный базар, невыносимо воняющий кислым молоком и овечьими шкурами. Впрочем, кое-что интересное и там можно было найти. Пошлявшись по рядам минут десять, я подергала за рукав своего попутчика:
— А где здесь можно наши деньги на местные обменять?
— Зачем?
— Хочу вон ту чеканку себе купить, бога с черепами…
— Ну, детский сад! — возмутился Авенус, причем на его юном лице праведный гнев смотрелся довольно-таки комично, — Нет, чтобы подумать о том, что в степи ветер и холодрыга, она чеканочки себе присматривает! Конечно, если б ты мне не была нужна, езжай, хоть голая! А так мне потом с твоей простудой возиться абсолютно не хочется. Примерь-ка лучше, — и он сунул мне в руки коричневую кожаную куртку с поясом.
Я облачилась в нее и глянула в узкое заляпанное зеркало.
— А ну, кому комиссарского мяса?! — не удержавшись, процитировала я, — Маузера только на боку не хватает, а так — всё нормально.
— Привередничает она еще! Пожалуйста, выбирай сама!
О том, что моя легкомысленного вида курточка создает максимальный комфорт в температурном диапазоне от — 40 до + 40 градусов, я благоразумно промолчала. Когда еще мне кто на халяву кожан купит!
И хотя местное население высоким ростом и большими объемами не отличалось, в ворохе самых разнообразных одежд нашлось и на меня длинное черное пальто, расклешенное от талии a la Neo. Стоило оно, правда, недешево, но Авенус заплатил, не поморщившись, пробурчавши только что-то про женское тщеславие.
— А чеканка? — вякнула было я.
— На обратном пути — хоть весь базар скупай. А сейчас неплохо бы поторопиться, пока твой любимый Альберт нам на хвост не сел. Поехали!
Из Улан-Батора мы выехали уже в полной темноте.
— Может, в городе переночуем? — заикнулась было я.
Авенус сосредоточенно вел машину сквозь ночь, явно не собираясь отвлекаться на мелочи, типа меня.
— Ты так любишь тянуть время или рассчитываешь на особый комфорт в монгольских гостиницах? А может, у тебя ко мне личный интерес проснулся? — довольно ядовито осведомился он.
Я даже отвечать не стала, просто вытянула из кармана пакетик с робарисом и демонстративно заправила ноздри двумя понюшками. Вечно-юный патриарх повел носом:
— Да, с этим у Лао всегда хорошо было! — мечтательно протянул он и, не глядя подставил ладонь, — И мне тоже!
Я безропотно поделилась бодрящей травой и принялась смотреть за окно. С асфальтированной дороги мы довольно быстро свернули, и джип запрыгал по ухабам проселка, а потом и вовсе рванул по степи. Интересно, как Авенусу удается держать направление? Компас у него что ли в голову встроен? — подумала я, но вслух спросила совсем о другом:
— А зачем Вам Оракул Печали? Что Вы у него хотите узнать?
— А вот в этом я перед тобой отчитываться не собираюсь! — тон ответа был таким ледяным, что странно даже, как еще стекла инеем не покрылись.
— Ладно, а как по-вашему, что там Лао может быть нужно? — не отставала я.
— А вот об этом как раз догадаться несложно. У китайца давным-давно одна идея фикс — увеличение подвижности оси.
— Какой оси?
— Господи, он тебя вообще хоть чему-то учил? Печатку свою с кубиком показывал? Ось, а точнее, плоскость вращения, которая у обычного человека неподвижна, а оборотень, благодаря ей, может находиться в одном из четырех состояний: волк, лисица, человек и дракон. Кстати, учитывая, что мы имеем дело не с трехмерным кубом, а с четырехмерным тессерактом, у которого восемь кубических граней, через три из которых эта самая плоскость вращения и проходит, должно быть еще и пятое состояние.
